Майк Тайсон - Беспощадная истина

После этого я внезапно уцепился за Изенберга, уткнулся ему в грудь и заревел белугой. Я так рыдал, что Джерри был вынужден пойти к себе в комнату и переменить рубашку.

Но все эти раздражающие моменты заставили меня в еще большей степени сосредоточиться на боксе, где я мог отвлечься от этого дерьма. Во время спарринга я нокаутировал парней направо и налево. Непосредственно перед боем я вернулся в свое обычное состояние. Я сказал репортеру газеты «Бостон глоуб» :

– Я сломаю Спинкса. Я сломаю их всех. Когда я с кем-то дерусь, я хочу прежде всего сломить его волю. Я хочу лишить его мужества. Я хочу вырвать его сердце и показать его ему. Говорят, что это примитивно, что я – просто зверь. Однако те, кто говорит это, платят по пятьсот долларов за то, чтобы увидеть это. Я воин, боец. Если бы я не пошел в бокс, я стал бы нарушителем закона. Такова моя природа.

Полагаю, что такой бравадой я психологически воздействовал на Спинкса.

– Немного страха в твоей жизни – это неплохо, – сказал он на итоговой пресс-конференции перед боем.

Выходя на бой со Спинксом, я был совершенно уверен в своих силах. Но я не видел уважения, которое я заслужил, со стороны обычных людей, которые следили за боксерскими достижениями Спинкса с более давних пор, нежели за моими. Когда я гулял по Нью-Йорку или Лос-Анджелесу как раз перед боем, ко мне подошли парни:

– Спинкс нокаутирует тебя, ниггер. Он надерет тебе задницу.

– Вы под наркотиками? – спросил я. – Вы, должно быть, инопланетяне, если верите в это дерьмо.

Это были просто злопыхатели.

Я слышал, что Роберто Дюран хотел приехать посмотреть этот бой, и меня это взволновало. Я попросил Дона дать ему два билета, чтобы он мог прийти ко мне в раздевалку и встретиться со мной. Но Дюран поступил еще лучше. Он пришел в мой гостиничный номер в день боя. Я был так счастлив встретить своего героя, что был просто уверен, что после этого наверняка одержу победу. Он был со своим другом Луисом де Кубасом, который начал давать мне советы, типа: «Иди вперед и вырубай его, б… дь, сразу после гонга».

– Заткнись, мать твою, – сказал Дюран. – Не спеши, мой мальчик. Используй свой джеб. Просто следуй за ним со своим джебом.

Вечером, когда был намечен бой, люди Спинкса попытались парить мне мозги. Буч Льюис, его менеджер, пришел понаблюдать, как мне забинтовывают руки перед тем, как надеть перчатки.

– Нет-нет, ты должен снять эту перчатку и перебинтовать руку, – потребовал Льюис после того, как Кевин все завершил. – Там на бинте горб.

– Я не буду ничего делать. Пошел нах… й, – ответил я.

– Я тебя не боюсь, – сказал Льюис. – Перебинтуй руку.

– Я – бог, и я не должен ничего делать, – усмехнулся я.

– Нет, ты сделаешь это, бог, – сказал Бутч.

– Пошел нах… й, – вмешался Руни.

В конце концов мы позвали Ларри Хаззарда, комиссара бокса из Нью-Джерси, и Эдди Фитча, тренера Спинкса. Все они одобрили мои бинты.

Но я был разозлен.

Спинкс первым вышел на ринг [104]. Я решил еще немного поковыряться в его мозгах и вышел на ринг под звуки траурной музыки. Я медленно прошел к рингу, глядя на зрителей так, будто собирался поубивать их. Я хотел создать зловещую атмосферу страха. Пока я шел, я полностью ощущал зрителей. Я старался создать для себя имидж убийцы. Одновременно я стремился стать с ними единым целым. Я начал делать свои астральные упражнения, чтобы слиться со зрителями. К моменту, когда я зашел на ринг, мне было достаточно просто поднять руки, чтобы публика начала сходить с ума. Затем я увидел, что энергетика постепенно покидает моего соперника.

Робин поручила Уинстону вручить Кейтону, который сидел в первом ряду, иск. Она надела красное платье с блестками и глубоким вырезом и сидела рядом с Доном. Он, безусловно, очень обрадовался, когда она сообщила ему об иске. На поединке присутствовал также Норман Мейлер, который позже обнародовал следующую интересную мысль: «Тайсон выглядел осунувшимся, не испуганным, не обеспокоенным, но слегка измученным, словно оставалась какая-то проблема, которую он не был в состоянии решить». Норман был прав, однако у меня оставалась больше, чем одна проблема.

Как только я поднялся на ринг и посмотрел на Спинкса, я понял, что побью его. Он не взглянул на меня во время инструктажа. Пока мы ждали гонга, Кевин сказал мне, что он поставил на то, что я нокаутирую Спинкса в первом раунде. Когда прозвучал гонг, я пошел прямо на него. Я преследовал его некоторое время, мы обменивались ударами, и я знал, что он не мог причинить мне боль, я даже не чувствовал его ударов. Где-то через минуту я поймал его у канатов, левой провел апперкот, а правой по корпусу отправил в нокдаун. Впервые за всю свою карьеру Спинкс оказался на полу. Я знал, что бой окончен, потому что я всю неделю отрабатывал со спарринг-партнерами удары по корпусу. А он упал, я думаю, после не самого крепкого удара. Он поднялся, принял стойку на счет «восемь», и мы продолжили. Три секунды спустя он наугад выбросил удар, а я провел апперкот правой, и все закончилось. Я вернулся к себе в угол с руками, вытянутыми вперед, ладонями вверх. Все великие боксеры прежних времен делали так, это был жест, показывающий смирение и покорность. Я считал, что я оставался самым великим.

На пресс-конференции после боя я заявил, что могу побить любого человека в мире и что, насколько я понимаю, этот бой может оказаться моим последним боем. Оба эти заявления я сделал не случайно. У меня, конечно же, не было желания продолжать драться до тех пор, пока все в моей жизни не упорядочится. К тому времени я уже прекрасно понимал, что должен был избавиться от женщин и своей управленческой команды. Мне необходимо было начать все заново.

Мы устроили вечеринку, присутствовали все знаменитости: Сталлоне, Брюс Уиллис, Бриджит Нильсен. Дефилируя по комнате, я вдруг увидел за одним из столов свою сестру Дениз в окружении поклонников. «Мне лучше уйти , – подумал я, – иначе меня поставят в неловкое положение» . Я попытался было улизнуть, но тут раздался ее звонкий голос: «Майк!» Я продолжал идти, делая вид, что я ничего не услышал. «Майк! Майк, ты ублюдок, и тебе лучше подойти сюда прямо сейчас». Я подошел к ее столу. «Майк, дай мне диетическую колу. И поскорее!» – велела сестра.

– Да, дорогуша, – ответил я. Некоторые вещи никогда не меняются.

Моя сестра была удивительным человеком. Она постоянно беспокоилась обо мне. Возможно, сейчас она хотела поколотить Робин и Рут Безжалостную, но я был против, чтобы она делала это. Дорогуша была простой женщиной. Она была счастлива встретить таких артистов, как Опра и Натали Коул. И ей хотелось показать им, что она держит меня в узде, поэтому-то она и велела мне добыть ей диетической колы. Люди переговариваются: «Смотрите, вон Железный Майк», – а она командует мной.