Майк Тайсон - Беспощадная истина

Пока я дожидался поединка со Стюартом, Бастер Даглас защищал свой титул в бою против Эвандера Холифилда. Я знал, что Холифилд выиграет. Даглас вышел на бой с избыточным весом, а Холифилд был в принципе лучше него. Даглас просто сдал этот бой. Он дал себя слегка побить и лег. Он был шлюхой за 17 миллионов долларов. Когда он выходил на поединок, у него не было чувства собственного достоинства или гордости, чтобы отстоять свой пояс. Он получил свой гонорар, но потерял честь. А ты не можешь вновь выиграть свою честь, ты можешь ее лишь потерять раз и навсегда. Парни, как он, кто дерется только ради денег, никогда не становятся легендами. Могу сказать, что это и по сей день отражается на Бастере. Спустя несколько лет я вновь пересекся с ним на одной из автограф-сессий, на которой мы оба присутствовали. Никто не хотел брать у него автографа. Этот парень вошел в историю тем, что побил меня, но теперь история его собственной жизни была сведена на нет.

На следующий день после своей победы Холифилд заявил о готовности защищать свой титул в поединке с Джорджем Форманом. Это меня ужасно разозлило. Каждый хотел унизить меня, затмить меня. Но это было исключено. Я по-прежнему оставался самой яркой звездой в мире бокса, даже без пояса ярче, чем любой из них.

Мы со Стюартом были готовы к поединку 8 декабря в Атлантик-Сити [153]. Телекомпания HBO не отказалась от своих планов и была в такой степени настроена на подписание со мной нового контракта, что, чтобы задобрить меня, даже наняла Спайка Ли [154]сделать фильм о событиях до предстоящего поединка. Чтобы взбесить всех, я решил наговорить Спайку для этого фильма разного дерьма.

– Все это делается специально против нас, – сказал я. – Мы с Доном – двое черных парней из гетто, мы напористы, действуем решительно, и не всем нравится, что мы говорим. Мы не настроены предвзято к белым, мы просто отстаиваем интересы черных.

Я сам не воспринимал всерьез собственные слова. Я просто забавлялся, блин.

– Когда черные парни добиваются успеха, вдруг меняются правила, чтобы закрыть им дорогу, – добавил Дон. Когда HBO продемонстрировала для журналистов эту часть фильма, это вызвало у них возмущение. Поставленная задача была выполнена.

Но я сполна заплатил за свой союз с Доном. Хью МакИлванни, знаменитый шотландский спортивный обозреватель, заявил, что именно мои отношения с Кингом явились причиной моего поражения в поединке с Дагласом:

– Из всех факторов, способствовавших падению Тайсона, наиболее губительным, пожалуй, был его союз с Доном Кингом, который провоцировал низложение практически всех боксеров, с которыми он был связан.

И он был абсолютно прав. Дон отравлял, был очень токсичен. Он подавлял всех, кто находился радом с ним. Он поступал так намеренно. Когда я связался с ним, меня внесли в черный список. Он предоставил мне полную свободу, я мог вести себя совершенно по-детски. Все видели, что я не собирался уходить от Дона, поэтому все, что я пытался сделать, встречало сопротивление.

На пресс-конференции до поединка я произносил совершенно бредовые вещи:

– Я – чемпион. А быть чемпионом – это особое состояние духа. Я намерен всегда оставаться чемпионом. Быть счастливым – это просто ощущение, похожее на голод или жажду. Когда люди говорят, что счастливы, это просто слово, которым описывается это ощущение. Когда я решил добиться своей цели, я отказался от всего, даже от мыслей о том, что я счастлив.

Я не был счастливым чемпионом. Я был скроен по другим меркам.

Мне, очевидно, нравилось драться в казино Трампа в Атлантик-Сити. Это был мой третий поединок, организованный здесь, и все три я завершил нокаутом в первом раунде. Я провел удар правой спустя четыре секунды после начала боя, и Стюарт рухнул. Затем я, погонявшись за ним по рингу, вновь отправил его на канвас ударом правой. Я был недостаточно собран, в какой-то момент, промахнувшись, сам полетел на канвас. Но в конце концов я прижал его в углу и за тридцать три секунды до конца раунда отправил в нокдаун ударом левой. Правило трех нокдаунов [155]оставалось в силе, поэтому бой был остановлен.

Когда осмотр Стюарта завершили, я подошел к нему и обнял его.

– Не отчаивайся. Ты хороший боксер. Помни, меня самого побил какой-то дилетант.

Когда я уходил с ринга, Джим Лемпли, комментатор HBO, который вел прямой репортаж, стал задавать мне вопросы. С Ларри Мерчантом я отказался говорить после двух последних поединков.

– Я хотел бы поблагодарить всех моих поклонников, которые смотрели мои бои по HBO, за поддержку меня все эти годы, – перебил я Джима. – Это мой последний бой для HBO, поскольку, полагаю, руководство телекомпании предпочло бы видеть Холифилда вместо меня.

Новой сенсацией в тяжелом весе стал канадский боксер Раддок по прозвищу Бритва. В апреле 1990 года он дрался с Майклом Доуксом [156], и в боксерском мире ходили записи нокаута в том поединке. Я смог посмотреть эту запись, когда ее копию мне показал Алекс Валлау, руководитель отдела спорта телекомпании Эй-би-си.

Доукс выигрывал на протяжении всего поединка, а затем – бац! – Раддок провел один удар и вчистую нокаутировал его. Это был очень впечатляющий, страшный, душераздирающий, просто потрясающий нокаут.

– Что вы думаете? – спросил меня Алекс.

Актер из меня тот еще, поэтому я просто откинулся на спинку кресла и остался невозмутим.

– Ну и что? Я же не Майкл Доукс. Если он рассчитывает на быстрый нокаут, то он ошибается.

Поскольку была достигнута договоренность о поединке Холифилда с Форманом, меня следовало свести еще с кем-нибудь. Поэтому Дон подписал меня на поединок с Раддоком, который должен был состояться в Лас-Вегасе 18 марта 1991 года.

«Б… дь, эти парни просто пытаются прикончить меня. Они выставляют против меня пушки главного калибра», – думал я.

С начала января я приступил к интенсивным тренировкам. Однажды у меня в гостях в лагере был Том Патти, мой бывший сосед в доме у Каса. Мы смотрели телевизор, показывали один из поединков Раддока, и я увидел брешь в его защите.

– Я намерен убить этого парня, – сказал я Тому.

Я знал, что Раддок был опасным панчером, но я также видел, что был для него слишком подвижной целью. У него не было возможности как следует попасть в меня ударами.

Фактически мы начали драться за несколько дней до официального начала поединка, это произошло на пресс-конференции до боя в отеле «Сентчери плаза» в Лос-Анджелесе. Мы позировали для фотографов лицом к лицу, и я сказал Раддоку, что собираюсь сделать его своей девкой. Бритва попытался приблизиться ко мне, изображая крутого парня, и Энтони Питтс оттолкнул его. Я возразил: «Нет, пусть он подойдет поближе, чтобы лучше проявить себя!» Я знал, что в уличной драке смогу побить его. Телохранители Бритвы хотели вмешаться, но там было не протолкнуться.