Пол Стретерн - Макиавелли

Ответ на этот вопрос зависит от самого государя. Макиавелли считал, что поведение правителя зависит от его личных качеств. Так мы приходим к ключевому понятию добродетели, или доблести (virtù). Значение этого термина у Макиавелли отличается от привычного – эстетического или религиозного. Его доблесть (та, которую он приветствует у государя) не имеет ничего общего с христианской идеей добра. Она никак не связана с верой, надеждой или милосердием. И не имеет отношения к классическим добродетелям – справедливости, силе духа, умеренности, рассудительности и сдержанности. Макиавелли обращается к корням слова virtù: vir (мужчина) и vis (сила), в значении мужественности. Virtù понимается как могущество, власть – нечто близкое к ницшеанскому понятию «воли к власти». Такая доблесть выражает динамизм и силу, а также отвагу, которая требуется для того, чтобы воспользоваться благоприятным случаем и действовать решительно, без колебаний.

Здесь Макиавелли вновь отмечает, что разные обстоятельства требуют от государя по-разному применять свою силу. Чем труднее удерживать власть, тем больше virtù требуется от правителя.

По возможности новому государю не следует ничего менять. Вмешательство в традиционные институты должно быть минимальным: нужно поощрять древние традиции и позволить людям говорить на родном языке. Чем выше степень разрушения, тем выше вероятность, что разрушение будет продолжаться. Люди могут прийти к выводу, что если разрушение принесло им одного нового государя, то может принести и другого.

Но бывают и особые случаи, когда правителю, чтобы удержать власть, требуется полностью разрушить завоеванное им государство. Лучше дымящиеся руины и горстка запуганных выживших, чем вообще лишиться государства – таково мнение Макиавелли. Это очень важный момент: для удержания власти благополучие государства имеет второстепенное значение; для государя важнее не потерять власть. Разумеется, этот ограниченный эгоизм инфантилен. К сожалению, такого рода незрелость встречается весьма часто. Многие правители все так же решают свои детские проблемы. Гитлер, Сталин, Саддам Хусейн – примеры подобного своеволия можно каждый день наблюдать в детском саду.

Возможность того, что государь ведет мирную жизнь и не хватает все, что только может, даже не рассматривается. (Почему? Просто потому, что такое поведение было невозможно для итальянских городов-государств эпохи Возрождения. В данном случае Макиавелли снова проявляет себя реалистом в терминах своего времени.) Естественно, по мнению Макиавелли, завоевание государства путем его разрушения потребует гораздо большей virtù, хотя подобные подсчеты приводят к странному выводу. Наиболее добродетельный государь правит разоренной землей с разрушенными городами. (В таком случае самый добродетельный правитель – Чингисхан.)

Доблесть Макиавелли связана с двумя другими ключевыми понятиями, без которых государю не добиться успеха. Это fortuna [8]и occasione [9].

Макиавелли полагает, что человек лишь наполовину властен над своей жизнью, а вторая половина определяется судьбой. Здесь, как и во всем остальном, Макиавелли стремится быть реалистом. Философы (и политики, и теоретики) придерживаются опасной тенденции – игнорировать роль судьбы. Но чем больше изучаешь историю, тем сильнее убеждаешься, что главную роль в ней играет случай. (Как выразился Паскаль, «Нос Клеопатры: будь он чуть покороче, весь облик земли был бы сегодня иным» [10].) Достаточно изучить биографии Гитлера, Наполеона или Сталина, чтобы понять, как часто им помогала судьба. Именно к такому выводу и приходит Макиавелли. Occasione предоставляется fortuna. И государь должен увидеть эту возможность, предложенную судьбой, и не упустить своего шанса. Одновременно он должен приложить максимум усилий, чтобы лишить противника возможности нанести ему удар. Фортуну следует использовать с максимальной выгодой.

Стоическая покорность – последнее, что нужно правителю. Это еще один пример философской добродетели, которая пагубна для государя. И действительно, Макиавелли прямо указывает, что, «если как следует все рассмотреть, найдется нечто, что покажется добродетелью, но ведет к гибели, и нечто, что покажется пороком, но, следуя ему, можно достичь безопасности и благополучия». Правление – это не вопрос добра и зла, а непрерывная борьба между могущественной virtù и капризами фортуны. В традиции итальянского мышления (и самого итальянского языка) Макиавелли понимает добродетель как типично мужское качество, тогда как судьба представляется ему женщиной: «Натиск лучше, чем осторожность, ибо фортуна – женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать». Чувства современных людей могут быть задеты таким доисторическим подходом, но этот типичный для комиксов стереотип не должен заслонять смысл высказывания Макиавелли. Позитивизм не ограничивается определенным полом. (А жесткая реальность власти в лучшем случае ограничивается пустыми словами о политкорректности.)

Судьба благоволит смелым. Однако «сохраняют благополучие те, чей образ действий отвечает особенностям времени». Это означает, что государь должен быть готов изменить свою политику в соответствии с обстоятельствами. Нежелание отступать от принципов ведет к краху. Правитель должен полагаться только на себя, на свою силу и добродетель, а не на друзей. «…Государю всегда следует спрашивать совета, но когда этого хочет он, а не другой». Макиавелли делает вывод: «Многие полагают, что кое-кто из государей, слывущих мудрыми, славой своей обязаны не себе самим, а добрым советам своих приближенных, но мнение это ошибочно. Ибо правило, не знающее исключений, гласит: государю, который сам не обладает мудростью, бесполезно давать благие советы, если только такой государь случайно не доверится мудрому советнику, который будет принимать за него все решения. Но хотя подобное положение и возможно, ему скоро пришел бы конец, ибо советник сам сделался бы государем».

Макиавелли не отступает от своего пессимистического взгляда на природу человека: «…о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить: ни крови, ни жизни, ни детей, ни имущества, но, когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся». Макиавелли даже предлагает этому психологическое объяснение: «…так как желания человеческие ненасытны и так как природа наделила человека способностью все мочь и ко всему стремиться, а фортуна позволяет ему достигать лишь немногого, то следствием сего оказывается постоянная духовная неудовлетворенность и пресыщенность людей тем, чем они владеют».