Адам Бревер - Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро

В течение дня никто и словом не упоминает о дне рождения Мэрилин. Люди то ли не хотят испортить сюрприз, то ли понимают, что не для всех день рождения – самое приятное событие.

Дублер должен знать четыре вещи:

1. Если кому-то надо сгонять на фермерский рынок за пирожками, скажи, что сбегаешь сам. Тот факт, что ты почти двойник ведущей актрисы (по таким параметрам, как размер, форма и структура лица), еще не делает тебя «звездой». Ты ей не ровня. Не подруга. Ты ее дублер.

2. Чтобы попасть на фермерский рынок со съемочной площадки киностудии, надо проехать две мили по Пико, свернуть налево, на бульвар Сьенега, проехать еще полторы мили и свернуть налево, на Третью восточную. Рынок увидишь примерно через милю, на углу Фэйрфакс. Воспользуешься общественным транспортом – доберешься за полчаса. На машине, если не застрянешь в «пробке», – легко уложишься минут за десять-пятнадцать.

3. Пройди по центральному проходу, потом, ближе к концу, прими вправо. Там, в булочной в «Хамфри», и покупай квадратный бисквитный торт. Наилучший вариант для вечеринки по случаю дня рождения на рабочем месте. Убедись, что его хватит, по меньшей мере, на дюжину человек. И не вздумай менять заказ. Поддаться соблазну легко, когда видишь все эти слоеные торты с разными затейливыми финтифлюшками. Квадратный бисквитный торт – действительно самое подходящее для такого случая.

4. Делая покупку в булочной «Хамфри», не пытайся намекнуть на какую-то связь со «звездой», хотя люди и могут перепутать тебя с ней из-за прически, одежды и солнцезащитных очков. Просто подойди к прилавку и негромко скажи: «Я звонила со студии. Насчет квадратного торта».

По пути в гримерную Мэрилин встречает свою дублершу, Эвелин Мориарти, направляющуюся на площадку. На ней копия того самого костюма, который Мэрилин предстоит носить до конца дня, – бронзового оттенка, с опушкой по воротнику, манжетам и нижней кромке. Эвелин останавливается и, выпятив бедро, спрашивает:

– Так ты что думаешь об этом костюме?

– Что мы обе чудесно выглядим сегодня.

Прижимая к груди папки и негромко переговариваясь, мимо проходят члены съемочной группы. Они кивают Мэрилин, но как будто не замечают Эвелин, которая обтягивает юбку на бедрах. Мэрилин ухмыляется им в спину.

Разглядывая костюм на дублерше, Мэрилин думает, что его надо бы взять с собой на вечер. Она делится своей мыслью с Эвелин, спрашивает ее мнения и объясняет, что собирается на благотворительное мероприятие по сбору средств для страдающих от мышечной дистрофии, которое будет проходить на Dodger Stadium. Дело серьезное, пусть даже и перед баскетбольным матчем, и одеться нужно соответственно. Сопровождать ее вызвался Джо. Теперь, когда Артура уже нет рядом, а она вернулась в Калифорнию, он старается занять свое законное, как ему представляется, место. Она не возражает и позволяет ему поступать по-своему, пока ее это устраивает, пока ей нужно, чтобы рядом был кто-то, кто верит, что она заслуживает лучшего.

– Уверена, ты потрясающе в нем выглядишь.

– Но стоит ли мне надевать его сегодня? Ты как думаешь?

– Если ты имеешь в виду, не слишком ли оно кричащее, то нет, я так не думаю. – Эвелин бросает взгляд на часы. – Мне пора возвращаться на площадку. Кьюкора удар хватит, если мы не уложимся сегодня в график. И раз уж я еще в этом костюме…

– Может, поговорим потом? Наверстаем упущенное.

– Если эти съемки когда-нибудь закончатся.

– Эвелин?

– Да?

– Может, хочешь оставить костюм? И пойти туда вечером вместо меня?

К концу дня Кьюкор решает, что работа сделана и у него есть отличный дубль. Мэрилин переодевается в капри и рубашку с черно-белым леопардовым рисунком. Возвращается на площадку, где ее встречают поздравлениями, изображает удивление (настоящий сюрприз – это присутствие Генри Уэйнстайна). На середине стола – торт с искрящими бенгальскими огнями. Рядом с тортом праздничная открытка, спешно изготовленная одним из художников студии на листке размером 14Ч16. На открытке карикатурно изображенная Мэрилин в туфельках на высоком каблуке и полотенце, с выражением изумления на лице и застывшими в форме буквы «О» ярко-накрашенными губами. Вверху надпись жирными буквами – С Днем Рождения. По периметру открытки расписались актеры и члены съемочной группы.

Эвелин запевает «С днем рожденья» и разрезает торт на одиннадцать порций. Никто не присаживается, все едят стоя. Первым уходит Уэйнстайн, остальные быстро следуют его примеру, извиняясь, объясняя, что им нужно домой, к обеду. Остаются только двое, она и Эвелин. Стоят напротив друг дружки. Мэрилин проглатывает таблетку, запивает водой из картонного стаканчика, смотрит на Эвелин и пожимает плечами:

– Доктор прописал.

Эвелин начинает убирать со стола.

– Боюсь, мне и самой надо идти. Завтра с утра на съемки. Но ты будешь выглядеть прекрасно сегодня на стадионе. В свой день рождения.

Она обходит вокруг стола, собирая картонные тарелки, смахивая на них недоеденные кусочки торта.

Мэрилин ставит незажженный бенгальский огонь.

– Еще ведь не очень поздно.

– Не очень поздно?

– Тебе пойти туда. Сегодня.

– Не смеши меня.

– Нет, правда. Разницы никто не заметит.

– Ты сама знаешь, что это не так. – Эвелин опускает стопку грязных тарелок в мусорную корзину. – Передавай привет Джо. Увидимся завтра. Направляясь к двери, она собирает пластиковые вилки и тоже отправляет в корзину. – Ты сама знаешь, что это не так.

Мэрилин поджигает бенгальский огонь, и в ее глазах прыгают искры.

– Не знаю, – говорит она негромко и поднимает руку в прощальном жесте, но не оглядывается. Мерцающий блеск меняет ее до неузнаваемости. Она смотрит на себя и как будто видит другого человека.

Четыре вещи, которые знает Мэрилин:

1. В феврале 1962-го Элизабет Тейлор закатила роскошную вечеринку по случаю дня рождения на съемочной площадке «Клеопатры» в Риме.

2. Роскошное оформление вечеринки обошлось в шесть тысяч долларов, большую часть которых выложил ее муж, Эдди Фишер, отчаянно пытавшийся уберечь жену от Ричарда Бартона. Он даже подарил ей кольцо с брильянтом за десять тысяч долларов и украшенное изумрудами зеркало.

3. По слухам, вечеринка была вполне достойна египетской царицы, роль которой и исполняла Элизабет.

4. Элизабет Тейлор исполнилось тридцать. Мэрилин Монро тридцать шесть. Разница в десятки лет, по голливудским меркам.

Мэрилин не хочет оставаться наедине с женщиной в инвалидном кресле слева от микрофона. Они собрались на инфилде [6], между кругом питчера и основной базой. Позади них аккуратно выстроился хор белых и черных мальчиков в темных свитерах с золотистыми нашивками. Приглашенные, небольшая группа чиновников и влиятельных лиц, уже заняли свои места. Среди них и особый гость, аутфилдер «Ангелов» Олби Пирсон. Джо тоже здесь, но держаться старается незаметно; его больше занимает предстоящая встреча с «Янкиз», чем предшествующие ей призывы к сбору средств в пользу страдающих от мышечной дистрофии.