Мюррей Карпентер - На кофеине. Полезная вредная привычка

Холлингворт сделал больше, нежели просто количественно оценил пользу кофеина; он также установил долгосрочный стандарт для методов прикладной психологии. А его общие наблюдения за тем, как кофеин влияет на тело и мозг, продолжают оставаться актуальными и сегодня, хотя они и были уточнены современными исследователями.

Помимо заголовков в газетах, появлявшихся на протяжении трех недель, знаменитое судебное разбирательство в Чаттануге имело три долгосрочных последствия. Оно побудило Холлингворта провести новаторские исследования влияния кофеина на физиологию человека. Оно сформулировало основные вопросы, касающиеся регулирования потребления этого вещества, – они остаются актуальными и сегодня. Но в основном то судебное дело расчистило путь для широкого распространения кофеинизированных безалкогольных напитков.

Самым привлекательным в Coca-Cola являются не те ее ингредиенты – кокаин и кола, – в честь которых она названа, а порошкообразный кофеин, который Кэндлер подмешивал в напиток. Кока и кола дали лишь экзотическое название, а всю тяжелую работу сделал кофеин.

В 1905 году данный компонент для Coca-Cola начала производить небольшая химическая фирма в Сент-Луисе. Это был третий продукт молодой компании, которая уже производила ванилин и сахарин. В течение последующих десятилетий она экстрагировала кофеин из отходов чайных листьев и поставляла его производителям безалкогольных напитков. Называлась компания Monsanto.

В конце концов Monsanto превратилась в международную корпорацию, более всего известную производством таких гербицидов, как «Раундап», а также генномодифицированного зерна, устойчивого к этим пестицидам. Но своими ранними успехами она обязана кофеину, о котором в начале 1900-х химик Monsanto Гастон Дюбуа сказал: «Он держит нас на плаву уже десять лет».

По мере увеличения спроса кофеин стали производить и другие компании. В 1918 году специализированный журнал Drug and Chemical Markets сообщил о новой химической компании на Формозе (теперь это Тайвань). Она планировала выпускать более двух тонн препарата в год, а очищаться он должен был в Токио. В статье отмечалось: «Количество кофеина, который можно извлечь из тайваньского чая, составляет от трех до десяти килограммов на тонну сырья в зависимости от качества используемого чая».

В 1921 году Леви Кук из Monsanto попросил Конгресс установить расценки, защищающие рынок от импортного кофеина. «Для получения одного килограмма вещества требуется 50 килограммов чая, а все чайные отходы импортируются», – объяснил Кук. Он попросил Конгресс уменьшить пошлину на чайные отходы или увеличить на готовый кофеин, чтобы дать американским производителям конкурентное преимущество над японскими.

«Чтобы наш химический комбинат смог продолжать изготавливать этот продукт, нам необходима твердая защита, по крайней мере, по два доллара за килограмм готового кофеина, – сказал Кук. – Таким образом, импортный препарат будет и дальше давать доход, но одновременно американские предприятия сохранят конкурентоспособность и смогут препятствовать японской монополии на этот важный продукт». Вскоре в игру вступила бразильская компания, ежедневно обрабатывавшая более шести тонн мате и производящая из него около 60 килограммов кофеина.

Поскольку безалкогольные напитки превратились из оригинальных патентованных лекарств в любимые американцами продукты повседневного потребления, спрос на кофеин увеличился. Горький белый порошок стал товаром, и международная промышленность борется за то, чтобы соответствовать постоянно растущим потребностям разливочных заводов.

К 1945 году кофеин производили четыре компании. Две из них – Maywood в Нью-Джерси и Monsanto – экстрагировали кофеин из чая (Monsanto также извлекала теобромин из остатков какао в Виргинии и отправляла их в Монреаль для переработки в кофеин), а еще одна – корпорация General Foods – получала его из кофейных зерен, это была часть процесса производства декофеинизированного кофе. Данный метод продолжает применяться в Техасе.

В паре километров к востоку от небоскребов, что высятся в центре Хьюстона, на железнодорожной линии, ведущей к нефтеперерабатывающим заводам в порту, стояло расползшееся промышленное здание с извивающимися трубами и желобами на крыше. От комплекса исходил запах обжаривающегося кофе. Когда ветер дул со стороны завода, аромат чувствовался даже в центре города.

Это был производственный комплекс Maximus Coffee Group – очень большой, размером с девять магазинов Walmart, настолько огромный, что Лео Васкесу, исполнительному вице-президенту компании, который вел меня в юго-западную часть завода, приходилось спрашивать дорогу.

По пути мы проходили цеха, где кофе обжаривают, мелют и упаковывают в разнообразные емкости. Это было завораживающее зрелище – смотреть, как банки и мешки сходят с конвейера, и слушать какофонию звуков: звон, свист и глухое «бум», когда кофе засыпают в вакуумные упаковки – брикеты, контейнеры, банки и даже чайные пакетики.

Другую часть здания занимал завод по производству растворимого кофе, где сырье сначала варят, как в гигантском кофейнике, затем распыляют в сильном потоке горячего воздуха и немедленно высушивают в порошок.

По всему складу стояли квадратные белые «супермешки», каждый из которых содержал 900 килограммов кофе. Грузовики задом заезжали на погрузочные платформы, поднимали кузов и сбрасывали на вагонетки шестиметровые контейнеры. Васкес рассказал, что кофе Maximus развозят по всему миру: в Индонезию, на Тайвань и в Восточную Европу. Здесь трудилось 400 человек, и часть предприятия работала круглые сутки семь дней в неделю.

Когда-то это был завод Ford, но затем его купила компания Maxwell House и переоборудовала для обжаривания кофе. Ее красный неоновый знак – логотип с наклоненной чашкой, из которой капает кофе, – украшал высокую башню в передней части завода – он даже стал «визитной карточкой» Хьюстона. Знак был убран, когда в 2007 году предприятие купила Maximus. Здесь применяются передовые технологии, новая слабая обжарка, производственные линии с упаковочными машинами, и все это соединяется старыми бетонными коридорами и стальными лестницами.

Васкес привел меня на тускло освещенный диспетчерский пункт, где внутри круговой кабины сидели трое мужчин, наблюдавших за 13 мониторами. Это место было похоже на миниатюрный пункт управления полетами НАСА, но здесь люди производили другую высокотехнологичную операцию. Они декофеинизировали кофе.

Это сложный процесс, первоначально разработанный немецкой компанией Cafe HAG (теперь она принадлежит Kraft Foods). Сначала зеленые необжаренные зерна кофе увлажняют. После того как влажность достигнет 12 процентов, над ними распыляют горячий пар и доводят влажность до 35 процентов. Затем зерна потоком воздуха поднимают на вершину 85-метровой башни с двумя вертикальными рядами больших камер по бокам. Толщина стенок камер 16 сантиметров, изнутри они покрыты нержавеющей сталью. Клапаны между камерами весят столько же, сколько Volkswagen.