Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Либлер объяснил, что штатным юристам отводились весьма сжатые сроки, ситуация осложнялась еще и из-за некомпетентности ФБР: первоначальное расследование, проводившееся Бюро, он называл не иначе как «шуткой». Рассказал и о неуместном замечании Рэнкина в конце расследования о необходимости скорее завершать работу, даже если некоторые вопросы останутся без ответов: «Нам следует закрывать двери, а не открывать их». Эти слова, процитированные Эпстайном, будут регулярно цитировать сторонники версий заговора как доказательство того, что расследование проводилось наспех и его результат был предопределен [28].

Желая помочь Эпстайну, Либлер пошел дальше: передал ему копии большинства, если не всех, внутренних материалов, оставшихся у него после работы в комиссии, в том числе служебные записки, в которых он выражал свое недовольство тем, что отчет пишется как «юридическое обоснование для обвинения» против Освальда. В своей диссертации признательный Эпстайн не назвал Либлера в качестве источника этих внутренних материалов, только поблагодарил некоего безымянного «штатного сотрудника». Спустя годы Эпстайн будет вспоминать, как обрадовался, когда Либлер согласился передать ему две большие картонные коробки с «отчетами штатных сотрудников, черновиками… и две синие папки с неопубликованными предварительными отчетами ФБР».

Либлер говорил друзьям, что не предвидел того, что случится. Эпстайн, как оказалось, нашел заинтересованного издателя и превратил свою диссертацию в книгу Inquest: The Warren Commission and the Establishment of Truth («Расследование: комиссия Уоррена и установление истины»). Солидное издательство Viking Press собиралось выпустить ее в июне 1966 года, всего через два месяца после того, как он представит диссертацию своим научным руководителям в Корнелле. Это означало, что книга Эпстайна появится на полках книжных магазинов раньше, чем Rush to Judgment («Погоня за правосудием») Лейна, выход которой был назначен на конец лета. Незадолго до публикации «Расследования» в газете The New York Times появилось интервью с Эпстайном. На вопрос, о чем же его книга, он отвечал уклончиво: «Она может оказаться скучной, поживем – увидим» 8 . Обозреватели были заинтригованы тем, что предисловие к книге пишет Ричард Ровере, вашингтонский корреспондент журнала The New Yorker . Это предполагало серьезную работу.

Как оказалось, в «Расследовании» имелись жесткие нападки на комиссию Уоррена, автор утверждал: комиссия обошла вниманием свидетельства, указывающие на второго стрелявшего на Дили-Плаза. Самое серьезное обвинение, которое выдвигал Эпстайн, – что отчет о вскрытии тела Кеннеди был изменен ради соответствия версии одной пули и что сама эта версия надуманная. Это утверждение основано на несоответствиях между отчетом о вскрытии и двумя подготовленными в первые недели после убийства служебными записками ФБР, в которых шла речь о том, что стало с первой пулей, ранившей президента, – это была та самая пуля, которая, как считали юристы комиссии, также попала в Коннелли. В служебных записках ФБР утверждалось, что, возможно, эта пуля неглубоко проникла в тело президента сзади и затем вывалилась. Юристы комиссии, особенно Арлен Спектер, в начале расследования сочли эти заявления ФБР досадной ошибкой, отражающей первоначальную неуверенность патологоанатомов в Медицинском центре ВМФ в Бетесде относительно траектории пули. Просто два агента ФБР, присутствовавших на вскрытии, восприняли ошибочные предположения врачей как установленный факт. Однако Эпстайн считал, что расхождение между записками ФБР и отчетом о патологоанатомическом исследовании, возможно, указывает на сокрытие истины. Если отчеты агентов ФБР верны, эта пуля не могла ранить Коннелли.

Эпстайн нашел и другие пробелы в расследовании: он выявил важных свидетелей, так и не допрошенных ФБР и далласской полицией. Но лучшее доказательство – не публиковавшиеся ранее документы комиссии, особенно подробные, резко критические служебные записки Либлера.

Книга стала сенсацией и получила хорошие отзывы, в том числе похвальные рецензии в ведущих газетах и журналах. В своем предисловии Ровере называл Эпстайна «талантливым молодым ученым», показавшим, что расследование комиссии Уоррена «было, мягко говоря, неутомительным», а доказательства того, что Освальд якобы был единственным стрелявшим, «весьма уязвимы» 9 . «Расследование» вызвало общественный интерес к многочисленным конспирологическим версиям 10 . Элиот Фремонт-Смит в своей критической статье под заголовком Pandora’s Box («Ящик Пандоры»), опубликованной в газете The Times , писал: «…Это первая книга, затронувшая серьезные вопросы, возникшие в умах мыслящих людей в связи с выводами комиссии Уоррена». Когда «Расследование» выпустили в бумажной обложке, рисунок на обложке изменили на более броский: за фотографией Освальда виднелся силуэт мужчины с винтовкой, а выше красными буквами было написано: «Один из убийц Джона Кеннеди все еще на свободе?»

Бывших коллег Либлера разозлило его явное сотрудничество с Эпстайном: вот, думали они, теперь один из нас примкнул к сторонникам версий заговора. Альберт Дженнер, который еще во время их совместной работы в комиссии невзлюбил Либлера, писал Дэвиду Белину, что «за гнусной словесной завесой Эпстайна, который обильно цитирует герра Либлера», видно, что «Джим все такой же закомплексованный, завистливый, тяжелый человек». И добавлял: «Я бы простил ему это, будь у него хотя бы хороший вкус» 11 . Он писал: «Эпстайну и его гарвардским научным руководителям должно быть стыдно, но, похоже, им ничуточки не стыдно». (Эпстайн тем временем собрался писать докторскую диссертацию в Гарварде.) Норман Редлик послал научному руководителю Эпстайна в Корнеллском университете письмо с возражениями против книги, которую он назвал «насквозь лживой», и отметил, что его слова в ней чудовищно перевраны. «Честно говоря, – писал он, – я в ужасе от неточностей, которыми изобилует книга, и от того, что мне приписываются утверждения, которых я не делал» 12 . По словам Белина, он уже во время расследования чувствовал: Либлер сделает что-то подобное. «Когда я уезжал из Вашингтона, я был уверен, вспоминая свои разговоры с Джимом Либлером, что он не намерен молчать, – говорил Белин позднее. – Того, что он сделал, следовало ожидать: он попытался выставить себя настоящим героем этого расследования». Уже через несколько месяцев после публикации «Расследования» Либлер попытался – судя по всему, безуспешно – дистанцироваться от книги, настаивая в письмах к друзьям, что он не оспаривает основные выводы комиссии. Он писал, что считает книгу Эпстайна «неглубокой, поверхностной и необдуманной работой».