Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Белин, со своей стороны, потом пояснял, что сознавал, насколько могут оказаться важны показания Холланда, но в итоге отнес железнодорожного инспектора в разряд честных, но заблуждающихся очевидцев. Насколько Белину было известно, на Травяном склоне не нашлось никаких материальных улик – ни гильз, ни чего-либо еще. К тому же казалось невероятным, чтобы стрелок мог несколько раз выстрелить из винтовки по кортежу, а никто его ясно не разглядел – ведь прямо там в момент, когда проезжал кортеж, стояло несколько зевак.

Белин и Болл пытались также разобраться с проблемой другого ключевого или потенциально ключевого свидетеля, Хелен Маркем, официантки из ресторана «Ит велл», которая видела убийство Типпита. Маркем в отличие от Доминго Бенавидеса через несколько часов после гибели полицейского доставили в участок, и она опознала в Освальде убийцу.

Если Говард Бреннан стал главным свидетелем комиссии, который помог установить вину Освальда, то Маркем запомнится как «наиболее противоречивый» свидетель, говорил Белин 16 . Вопрос о том, в какой мере ей можно верить, терзал комиссию не один месяц. В Вашингтон для дачи показаний Хелен прибыла почти в панике из-за того, что внезапно прославилась на всю страну. Марк Лейн публично ставил под сомнение достоверность ее показаний, утверждая, будто он ее расспрашивал и она взяла обратно свои слова, что признает в Освальде убийцу Типпита. Комиссии предстояло разобраться, что именно Хелен сказала Лейну, и говорила ли вообще, и по какой причине отступилась от первоначальных показаний.

Уоррен старался успокоить Хелен Маркем, когда она появилась в зале заседаний. «Он так глядел и улыбался – ни дать ни взять ученый-богослов», – вспоминал потом Белин. Конгрессмену Форду председатель Верховного суда передал записку от руки: «Эта свидетельница может впасть в истерику» 17 .

Маркем признавала, что волнуется:

– Я сильно потрясена.

Допрос проводил Болл, и он тоже старался успокоить свидетельницу.

– Ничего не бойтесь, – уговаривал он ее, – у нас тут лишь небольшое и неформальное собрание.

Болл помог Хелен дать сведения о себе – разведена, на содержании пятеро детей, – а потом попросил ее рассказать о событиях второй половины дня 22 ноября. Хелен описала гибель Типпита как хладнокровное убийство: Освальд принялся жать на спусковой крючок, едва полицейский вышел из патрульной машины. Вогнав три пули в грудь полицейского и одну в голову, Освальд, по словам Маркем, двинулся прямо к ней. «Я заслонила руками лицо и закрыла глаза, потому что понимала: он меня убьет. Я не могла кричать, не могла вопить. Я оцепенела». Но Освальд не стал стрелять ни в Хелен, ни в других свидетелей, которые могли бы его опознать, а «припустил прочь», как выразилась Маркем.

Маркем показала, что подбежала к Типпиту и слышала, как он пытался, но не сумел произнести какие-то слова, а вокруг него стекалась в лужицу кровь. Позднее в тот же день из нескольких выстроенных перед ней мужчин Маркем признала Освальда. «Я бы этого человека где угодно узнала, – говорила она потом. – Уверена, что узнала бы» 18 .

Болл заговорил о Лейне и спросил, была ли у Хелен с ним беседа и почему она в этой беседе изменила что-то в своих показаниях. Хелен наотрез отрицала разговор с человеком по имени Марк Лейн, и она также не описывала убийцу Типпита как «приземистого, грузного, с пышными волосами», вопреки тому, что заявлял Лейн. С ноября, по словам Маркем, она дала всего два интервью: репортеру из журнала Life, и в журнале действительно цитировали кое-какие ее высказывания, и человеку, назвавшемуся французским журналистом – тот даже говорил с акцентом. Имени француза женщина не запомнила, но он был «смуглым», среднего роста и в «роговых очках» – под такое описание вполне подходил Лейн.

Мог ли Лейн выдать себя за французского репортера? Норман Редлик, присутствовавший при опросе свидетельницы, вышел из помещения и вернулся с двумя газетными фотографиями Лейна, которые были затем предъявлены Маркем. «Я никогда в жизни не видела этого человека», – заявила она. Болл и Белин не знали, что думать, ведь Лейн под присягой показал, что беседовал с Маркем. Лейн, вполне вероятно, вел двойную игру, но Белин не мог поверить, что тот столь дерзко солгал перед комиссией, рискуя быть обвиненным в лжесвидетельстве [12]. С противоречиями между показаниями Маркем и Лейн еще несколько недель не удастся разобраться, а в результате будет подорвано доверие к обоим свидетелям 19 .

Эта проблема, как говорил Белин, мучила его и тогда, и в последующие годы. Еще как минимум шесть надежных свидетелей, помимо Маркем, опознали в Освальде убийцу Типпита. В их числе и Бенавидес, свидетель, которого отыскал сам Белин. В глазах Белина убийство Типпита все более превращалось в «розеттский камень» убийства Кеннеди, то есть в событие, с помощью которого можно было объяснить все произошедшее, поскольку тем самым доказывалась готовность Освальда убивать и поскольку у Освальда не имелось иной причины стрелять в Типпита, кроме желания удрать от полицейского, разыскивавшего убийцу президента. Однако Лейн во главе постоянно растущей армии теоретиков заговора успешно убеждал доверчивых обывателей, что все дело против Освальда – пустышка, а все потому, что одна лишь «ветреная» свидетельница, Хелен Маркем, возможно, что-то перепутала в телефонном разговоре, который не смогла потом припомнить.

Разобраться в том, что именно происходило на Дили-Плаза было очень трудно. Хотя Белин был убежден в том, что Типпита Освальд убил в одиночку, насчет покушения на Дили-Плаза такой уверенности у него не было. Возможно, на Травяном холме убийцы не было, однако могла ли комиссия исключить возможность того, что сообщник присоединился к Освальду на книжном складе? Или же второй убийца мог занять иную позицию позади кортежа? Белин вошел в комиссию с заведомым убеждением в том, что убийство Кеннеди стало результатом заговора, и все еще стремился разоблачить этот заговор, если он действительно существовал. С января Мел Эйзенберг, заместитель Редлика, организовывал для штатных сотрудников комиссии просмотры фильма Запрудера. Сам Эйзенберг и еще несколько человек, в том числе Белин и Спектер, смотрели одни и те же чудовищные картины по многу часов, изучали этот фильм кадр за кадром.

В конце февраля журнал Life, хотя и без особого желания, согласился наконец предоставить комиссии оригинальную пленку, приобретенную у Эйбрахама Запрудера. До тех пор сотрудники комиссии работали с копиями фильма, сделанными Секретной службой и ФБР. Оригинал оказался намного чище и содержал «значительно больше деталей, чем любая из наших копий», как вспоминал Белин 20 . Life также обещал предоставить комиссии 35-миллиметровые цветные слайды каждого кадра оригинальной пленки. Белин обрадовался возможности посмотреть исходную пленку: ему представлялся шанс доказать существование заговора, возможно, показав, что Освальд не успел бы выпустить столько пуль в Кеннеди и Коннелли.