Стиг Ларссон - Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» (сборник)

Дезертирство нанесло серьезный удар по партии. Пройдет год, а может и больше, прежде чем можно будет оценить масштаб потерь. Потому что все критики партии, включая «Экспо», получили доказательства того, что их утверждения не беспочвенны. Причем в виде собственных внутренних документов партии. И теперь ни у кого не осталось сомнений в том, что шведские демократы – это националистическая и антидемократическая партия. К тому же мы узнали, что происходит внутри этой секретной секты, лидеры которой всячески пытаются сохранить красивый фасад.

Что можно сказать о партии, где членов ее канцелярии описывают следующими словами: «…лентяй, законченный алкоголик, трус, скупердяй, интроверт, нерешительный, асоциальный, нищий, нечистоплотный, презирает всех, кто не пьет и не занимает руководящих постов…» Но зато националист – а это единственное, что имеет значение для партии шведских демократов. Томми Фунебу говорит, что, если бы рядовые члены партии узнали о том, что творится в ее высшем эшелоне, они пришли бы в ярость. Вот почему самая демократическая партия Швеции всячески старается скрыть от них правду. Но все желающие могут найти ее в книгах, которые издает «Экспо». Может, тогда они поймут, почему Микаэль Янссон называет Томми Фунебу «деструктивной личностью».

Мы в редакции «Экспо» довольно сдержанно отреагировали на новости о роспуске партии национал-демократов, которая была основана летом 2001 года и распалась летом 2004 года. И единственный вопрос, возникающий в этой связи, – как она так долго продержалась?

«Экспо» следил за деятельностью национальных демократов все эти годы, но никогда не преувеличивал ее истинного значения. Конечно, следить за национал-демократами было гораздо интереснее, чем за шведскими демократами, но последние имели больше политического веса. И с самого первого дня основания было ясно, что рано или поздно она развалится. В партии всегда царили неразрешимые противоречия. Несмотря на то что ее сторонники придерживались нацистских взглядов, но внешне партия старалась выдать себя за демократическую партию. Но не существует такого понятия, как «демократический нацизм».

Внутренние противоречия достигли критического уровня, и партия распалась. Национал-демократы возникли в результате раскола шведских демократов. Раскол не был идеологическим, конфликты возникли на почве личного престижа, борьбы за власть, методов партийной работы. Шведские демократы пытались создать имидж демократической партии: не случайно даже в названии партии у них есть слово «демократы». Таким образом, они хотели заручиться поддержкой избирателей, недовольных другими демократическими партиями и при этом не являвшихся нацистами или националистами. Традиционалистская нацистская партия с бритоголовыми отморозками в черных мундирах отпугнула бы потенциальных избирателей.

Первое, что сделал Микаэль Янссон, став председателем, – это запретил военную форму на собраниях. Партия постепенно, шаг за шагом, избавлялась от нацистской атрибутики, и на смену боевикам пришли одетые в костюмы с галстуками чистенькие и прилизанные активисты. Как молодежь, так и пенсионеры. Вульгарные расистские лозунги исчезли с пропагандистских плакатов. Предвыборную программу почистили и причесали, убрав любые сомнительные места. И эта тактика принесла плоды. На выборах 1998 года партия получила 20 000 голосов взамен прежних 13 000, а в 2002 году – уже 76 000 голосов и 50 коммунальных мандатов. Шведские демократы стали самой крупной не представленной в правительстве партией в Швеции.

Но у этой стратегии были также и минусы. Партия набирала голоса, но недовольство в рядах ее самых рьяных активистов росло. А именно они составляли ядро партии, писали и распространяли пропагандистские материалы. Ветераны партии не спешили расставаться с нацистскими взглядами, ради которых когда-то вступили в нее. Для них новая партийная программа была чужеродной и излишне либеральной, но они не осмеливались тревожить спящего медведя. И ветераны предпочли отделиться от шведских демократов и создать собственную партию. Так в августе 2001 года родилась партия национал-демократов.

К национал-демократам ушли самые преданные сторонники первоначальной партии шведских демократов – такие, как основатель ШД Свен Давидссон, Томас Юханссон и Хенрик Энмарк. На первый план быстро выдвинулись Андерс Стин и бывший организатор партии Тур Паулссон. Именно они стали движущей силой раскола. Большинство вышедших из партии жили в Стокгольме и его пригородах, так что штаб партии оказался в Ханинге, но их поддержали и члены шведских демократов в регионе, особенно студенческий союз партии.

Партия национал-демократов все время пыталась создать иллюзию национальной организации, открывая на бумаге одно отделение за другим. Особое внимание уделялось публичным манифестациям, пропагандам и региональным поездкам. Главную силу составляли самые рьяные активисты, отколовшиеся от шведских демократов. Их не нужно кнутом загонять на партийные собрания. Напротив, они полны энтузиазма, что значительно облегчало работу Тору Паулссону. Но воодушевление в рядах новой партии царило недолго. Через какое-то время уличные марши надоели даже самым рьяным национал-демократам. Стоило партии укрепить свои позиции к выборам 2002 года, как у нее начались новые проблемы.

К тому моменту все, кто желал отколоться от шведских демократов, сделали это, а партии требовалась новая кровь. Возник вопрос: где брать? Национал-демократы обратились к традиционным нацистским движениям – таким, как, например, «Национальная молодежь» (Nationell Ungdom). Но мы с вами уже знаем, что такого понятия, как «демократический нацизм», не существует, так что это привело только к появлению еще больших проблем. Главный подпольщик «Экспо», Даниэль Поль, в течение нескольких месяцев после основания НД притворялся, что симпатизировал партии, при этом пристально следя за ее деятельностью, и сделал вывод, что партия имеет явный нацистский характер. НД была очередной попыткой построить нацистскую партию с «демократическим лицом».

Уже на выборах 2002 года партия столкнулась с серьезными трудностями. Шведские демократы стали самой крупной партией в стране, не представленной в парламенте, тогда как НД пришлось довольствоваться 4 коммунальными мандатами и менее десятой части голосов, полученных ШД. И хотя результаты эти прогнозируемы, для активистов НД они оказались как холодный душ: они всем сердцем надеялись на победу. Более того, рассчитывали, что шведские демократы распадутся.