Стиг Ларссон - Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» (сборник)

Главный редактор «Сюдсвенска Дагбладет» Пер Т. Ульссон, написал в газете следующее: «Иммигранты имеют и будут иметь право на свою культуру и традиции, но шведское общество не собирается идти на компромисс в том, что касается уголовных преступлений, какими бы обычаями они ни были вызваны». И получил следующий ответ от представителя шведских демократов Кеннета Сандберга из Щевлинге: «Вот что говорит защитник мультикультурного общества. Не будем строить иллюзий на счет Пера Т. Ульссона и компании. Вряд ли они поднимут вопрос, стоит ли нам вообще держать иммигрантов в Швеции».

Габриэлла Юханссон, председатель женской ассоциации «Аврора» внутри партии ШД (судя по всему, существующей только на бумаге, поскольку ШД еще и шовинистская партия), умудрилась превратить убийство Фадимы в партийную пропаганду: «Я считаю, что Фадима проявила мужество. Она пошла против воли семьи. Она не молчала, когда члены ее семьи называли новую родину страной с гнилой моралью и запрещали встречаться с шведским бойфрендом. Она должна стать образцом для всех девушек-иммигранток, желающих интегрироваться в шведское общество. А зачем иначе они сюда приехали, если не стать шведами и жить по-шведски? Не может быть и речи о мультикультурализме, когда люди живут в изоляции друг от друга. В сложившихся обстоятельствах, я имею в виду массовую иммиграцию и открытые границы, Фадима – пример для всех иммигрантов».

Пия Щерсгард тоже вступила в дебаты: «С примитивной точки зрения отца – курда и варвара – это убийство продиктовано соображениями чести. Мультикультурный эксперимент, поставленный в Швеции, за которым мы так долго наблюдаем с восхищением и изрядной долей скептицизма, сегодня как никогда близок к провалу».

Мне жаль только юную девушку, которая погибла слишком рано. Она стала жертвой утопии о мультикультурализме. Здесь все понятно. Культурный шовинизм налицо. Щерсгард называет культуру курдов варварской и примитивной. Но дальше она говорит, что Фадиму убило мультикультурное общество – неудачный эксперимент по внедрению в Швецию «чурок» (намек на стоящую за этим политическую элиту). Идиотизм? Разумеется. Но спустя полгода в Швеции прошли выборы. Шведские демократы увеличили число мандатов по коммунам с одного до пятидесяти и стали самой крупной партией, не представленной в парламенте. Кеннет Сандберг получил десять процентов голосов избирателей на местных выборах в Щевлинге. Естественно, не проводилось никакого культурантропологического исследования взаимосвязи между его взглядами и успехами ШД на выборах. Сторонники культурантропологической модели выступили сразу с несколькими однотипными заявлениями. Их целью было «маргинализировать убийство Фадимы», поместив его в рамки обычных нападений на женщин.

Микаэль Куркиала заявил, что те, кто критикуют культурантропологическую модель, на самом деле одобряют «убийства чести». Может, они открыто не говорят этого, но втайне поддерживают. Дебаты привели к тому, что определенные лица стали дистанцироваться от «убийств чести». Противники стали называть себя «мужчинами-интеллектуалами». Этот аргумент тоже приводит Куркиала, но, естественно, его никак нельзя отнести к фактам – только к риторике. Если слов «мужчина» и «интеллектуал» достаточно для того, чтобы отстранить людей от дебатов. Но здесь нужно кое-что пояснить. На самом деле Куркиала написал «курдские мужчины-интеллектуалы». Себя же он относил к эмансипированным северянам. Что это может говорить об уровне дебатов? Куда уже ниже?

Третий аргумент, приводимый в дебатах, звучал так: сторонники традиционного феминизма «отказывали угнетенным женщинам в праве голоса». Широкими мазками рисовалась картина: курдские девушки, которые, наконец, отважились открыть рот и начать критиковать курдскую культуру. Конечно, ее можно критиковать по многим пунктам, но не это самое главное. На одну курдскую девушку, утверждавшую, что «убийства чести» – часть курдской культуры, приходилась пара других, утверждавших обратное: что «убийства чести» – это результат отсутствия демократии в патриархальном обществе. Почему же никто не пригласил их выступить на телевидении?

Фадима Сахиндал никогда не говорила, что для курдской культуры характерны «убийства чести» и угнетение женщин. Она лишь говорила, что угнетение женщин – следствие неразвитости демократии в обществе. Лизе Берг, статс-секретарь, отвечающий за вопросы интеграции и равноправия, рассказала о своей встрече с Фадимой следующее: «Фадима была не просто мужественной, она еще была очень умной женщиной». Фадима указала на ряд проблем, связанных с культурой и традициями. Важность интеграции, неосведомленность шведских властей в этих вопросах, отсутствие защиты в экстренных ситуациях, плохое взаимодействие между разными органами власти – все эти вопросы волновали ее.

Сегодня, оглядываясь назад в прошлое, понимаешь, что четвертый аргумент был самым спорным. Противников «культурантропологической» модели обвиняли в леворадикальных и марксистских взглядах. Это тоже присутствовало в статье Куркиалы. «Левые и большая часть курдских интеллигентов (мужчин) твердят как мантру, что убийство не имело никакого отношения к культуре, и называют все объяснения чушью или расизмом».

Понятно, когда такие заявления делают шведские демократы. Они всех, кто не входит в их этноцентрическую секту, называют марксистами, не важно, состоят те в рядах христианских демократов или Молодежном союзе анархистов, вооруженных булыжниками. Еще поразительнее тот факт, что обычно разумные журналисты – например, сотрудники «Экспрессен» – повторяли эти бессмысленные аргументы так, словно сами являлись членами партии.

Утверждать, что Фадиму Сахиндал убили, потому что она была женщиной из патриархального общества, и что это глобальная проблема (а не культурная), значит быть левым марксистом. Поразительно. Разве не это утверждали исследователи в области гендера уже несколько десятков лет? Разумеется, существует вероятность того, что и их обвинят в «марксизме». Почему нет? Шведских демократов ничто не остановит. Но главный вопрос остается открытым: почему их всех вдруг обвиняют в марксизме? Потому ли, что марксисты защищают «убийства чести»? Что такого специфически «марксистского» в том, чтобы утверждать, что насилие над женщинами – мужской патриархальный феномен?

Если рассуждать логически, то должна быть разница между марксистами, утверждающими, что насилие над женщинами вызвано потребностью мужчин контролировать женщин, и антимарксистами (может, их лучше называть фашистами), утверждающими… утверждающими что? Никто из участников дебатов это не разъяснил. Микаэль Куркиала, возможно, умнее меня, и его выводы имеют под собой серьезные основания, и лично мне сложно разглядеть какую-то четкую партийно-идеологическую линию в дебатах по поводу убийства Фадимы. Скорее представители «левых» встречались в рядах сторонников обеих моделей. Среди обвиненных в левачестве, например, были писатели Ян Гийю и Лиза Марклунд, Курдо Бакши. Если они «левые», то на другом полюсе находятся Сара Мухаммад, Диса Демирбаг-Стен, Налин Пекгул и другие «правые» дебатеры. Сомневаюсь, что им понравился бы такой ярлык. Разумеется, это не вопрос правого или левого в политических дебатах. Среди тех, кто не приемлет культурно-релятивистскую теорию, есть столько же марксистов, сколько и либералов. То же касается и их противников. Точно так же среди тех, кто избивает женщин, можно встретить как социалистов, так и буржуев, как шведов, так и курдов.