Джулиан Ассанж - Джулиан Ассанж: Неавторизованная автобиография

Найроби – место довольно дикое. Мы жили в палатках, точнее, в трех палатках, поставленных одна на другую, чтобы избежать укусов москитов (как бы не так), и вскоре начали помогать с организацией записи, трансляции и архивации событий форума. В какой-то момент я переехал в президентский люкс на стадионе. Это был удобный центр для координации работ. Большой стол, дешевая мебель в георгианском стиле и картины бывшего президента Даниэля Арапа Мои на выгоревших от солнца стенах. В коридорах толпились сотрудницы службы безопасности с деревянными дубинками. Однажды в одном из коридоров неожиданно возникла суматоха, поднятая членами Компартии Кении, толпой направлявшимися к нашему импровизированному офису; причем на своем пути они оттесняли охранников и всех остальных к стенке. Их сопровождала большая группа журналистов с блокнотами и видеокамерами. Какая-то крупная черная женщина почему-то оказалась на столе и разразилась целой тирадой сначала на суахили, а потом по-английски. Оказывается, она требовала снизить плату за вход на форум, чтобы на него могли попасть жители трущоб. Проведя эту шумную пресс-конференцию прямо на столе, она испарилась, и толпа исчезла вслед за ней. «Да, – подумал я, – вот в этой стране я могу работать».

После двадцати четырех лет хаотического правления Даниэль Арап Мои наконец был отстранен от власти в результате выборов 2002 года. Его преемник, Мваи Кибаки из «Радужной коалиции» [40], опирался в ходе кампании на антикоррупционные лозунги, однако в 2007 году, когда мы там были, все выглядело уже не столь радужно. Новый режим набирал поддержку благодаря обещаниям конституционных реформ, но мы находили, что он немногим лучше власти Мои. Новые правители тоже несли ответственность за массу несправедливостей и притеснений. Да и сам Кибаки не был лидером нового типа, на которого так надеялись, у этого наследника прежнего режима обнаруживался тревожный синдром: при малейшей возможности подавлять свободу слова. За шесть месяцев до нашего приезда полиция обыскала офис кенийской газеты Standard и задержала на полдня сотрудников редакции. Благодаря записям с камер видеонаблюдения журналистам удалось рассказать обо всем возмущенным участникам форума. Услышанное и увиденное заставило нас задуматься, чем мы можем помочь в ситуации, когда в стране по-прежнему сохраняется атмосфера страха, а пресса все время находится под ударом.

Чтобы выяснить судьбу денег, присвоенных бывшим президентом Мои, правительство Кибаки наняло компанию Kroll Associates, которая занялась расследованием деятельности коммерческих предприятий, изучала их активы, счета и ценные бумаги. Похоже, Кибаки не только решил наложить руку на часть этих денег, но и хотел с помощью шантажа вынудить Мои – который оставался влиятельным игроком на местной политической сцене – дать свое благословение новому режиму. Отчет Kroll был просто взрывоопасным: вскрылось, что посредством длинной цепочки компаний и банков Мои, его сыновья и сторонники перевели за границу около миллиарда долларов; назывались конкретные банки в Цюрихе и Лондоне; приводились подробности коммерческих интересов прежней власти; перечислялась собственность, приобретенная в Америке и Кении. Сотрудники Kroll рассказывали об этом без стеснения. Вот пассаж об одном стороннике Мои, обвиненном в отмывании огромных сумм в Женеве:

Катри разработал изощренную систему. Вместо того чтобы напрямую отправлять полученные преступным путем денежные средства в иностранные банки, он пользовался местными кенийскими банками, вроде Trans National Bank, принадлежавшими семьям Мои, Бивотт и Кулей, для отправки крупных сумм на счета ностро – валютные счета банка, – а затем спустя несколько месяцев или лет эти деньги переводились дальше и распределялись между счетами в других банках, например UBP… Катри ушел в подполье после 2001 года, когда швейцарские власти начали расследовать его деятельность в Кении. Предполагают, что сейчас он живет в Монте-Карло. Имя Катри было замешано в скандале, связанном с компанией Halliburton и ее консультантом Джеффри Теслером, которому Катри пять лет назад помог открыть счет в UBP. Тесслер, не слишком щепетильный юрист из северного Лондона, получал комиссии за взятки, выплачиваемые компанией Halliburton нигерийским чиновникам, и есть подтверждения, что он все еще получает такие комиссии.

В отчете упоминались даже такие гиганты финансового мира, как Barclays и HSBC, и хотя открыто не указывалось на их непосредственное участие в противоправных действиях, но в документе недвусмысленно подтверждалось, что практически во всей международной финансовой системе оставлены нигерийские следы грязных денег. В отчете скрупулезно представлено, сколько конкретно денег было проведено через другие юрисдикции, на каком этапе и под каким прикрытием, – зачастую, хотя не всегда, эти средства в итоге оказывались в международных налоговых гаванях. Именно такого рода коррупцию WikiLeaks и был намерен разоблачать. А ниспровержение налоговых гаваней станет впоследствии нашим любимым занятием.

Я заполучил этот документ, ставший после нашего приезда из Африки еще одной важной публикацией. Мы слили отчет Зану Райсу из Guardian, а тот написал на его основе «Ограбление Кении» – материал опубликовали 31 октября 2007 года на первой полосе. Райс сделал хорошую статью, но другие британские газеты почему-то проигнорировали эту тему. Зато в Кении реакция была бурной: местная пресса вовсю использовала материал Guardian, хотя подавала историю более осторожно. Правительство Кибаки все категорически отрицало, однако мы остались довольны: вопервых, тайна всплыла наружу; вовторых, создан перспективный прецедент. Кибаки, пользовавшийся поддержкой Мои, – скорее всего, факты, представленные в отчете Kroll, сыграли свою роль – теперь был вынужден обороняться, что давало фору органам правосудия. Бывший верховный комиссар Британии в Кении, имевший на этот счет ясное представление, заявил, что в докладе довольно информации, «чтобы полностью уничтожить не только семью Мои, но и большинство кенийской правящей верхушки».

С моей точки зрения, эта публикация великолепно доказала, что даже подконтрольные СМИ вдруг могут обрести свободу, если касающиеся их факты, которым они сами не в состоянии дать ход, появляются на первых полосах авторитетных изданий. Благодаря опыту международного общения их борьба приобретала законность и получала кислород мировой поддержки. WikiLeaks стал не только издательством последней инстанции, но и рупором для парий. Мы сумели доказать это, тем самым заложив фундамент нашего будущего образа действий.

Мы изучали и другие кенийские дела. Кульминацией стал документ, опубликованный в ноябре 2008 года. В нем описывались случаи, когда полиция Кении, преследуя членов преступной организации «Мунгики», игнорировала элементарные принципы сбора и проверки доказательств, пренебрегала всеми процессуальными гарантиями правосудия и совершала казни сотен людей во внесудебном порядке. Мы опубликовали душераздирающий доклад, который назвали «Крик крови», в котором содержались списки замученных и пропавших людей: «26летний механик», «работник фермы из Канунги», «таксист из Истли», «лоточник из Баба Дого», – а также фотографии некоторых жертв и мест, куда выбрасывали их тела. Из этих материалов мы узнали, что нередко полиция требовала от семей арестованных крупные суммы, чтобы сохранить им жизнь.