Джон Мьюр - Ледяные чертоги Аляски

Для любителей первозданной природы Аляска – одно из самых прекрасных мест на земле. Поездка ни в один другой дикий уголок Америки не подарит вам столь великолепной панорамы девственных пейзажей, как при путешествии по архипелагу Александра* к Форту Врангеля* и острову Ситка*. Пока вы наслаждаетесь видами на палубе, пароход плавно несет вас по спокойными лазурным водам мимо бесчисленных поросших лесом островов. Обычные неудобства морского путешествия здесь не ощущаются, поскольку весь длинный маршрут пролегает по внутренним водам, где волн не больше, чем в реках и озерах. Островами буквально усеяно все обозримое пространство, в узких промежутках между крупнейшими из них открывается потрясающий вид.

Мы словно оказались в сказке, день за днем наслаждаясь чудесной погодой и любуясь все более восхитительными пейзажами. Никогда прежде я не был окружен природой столь неописуемо прекрасной. Зарисовать самые живописные виды несложно: озеро в лесу, альпийский луг, водопад в долине или даже панораму величественных гор, которая открывается, когда вы поднимаетесь все выше и выше над лесом. Некоторые рисунки могут даже оказаться весьма удачными, но в местных прибрежных пейзажах есть невыразимая беспредельность и бесконечное многообразие деталей, гармонично сочетающихся друг с другом в бесконечной последовательности, создающей чарующее, дивное, эфемерное и непостижимое целое, которое совершенно невозможно отразить на бумаге. Когда вы скользите по зеркальной глади фьордов и заливов мимо лесов и водопадов, островов, гор и утопающих в бездонной синеве неба далеких мысов, начинает казаться, что в конце пути вы непременно попадете в рай для поэтов и обитель блаженных.

Висячая Долина и Водопад, Ранчо Фрейзера

Поразительное разнообразие местных пейзажей объясняется тем, что протяженность береговой линии Аляски составляет около двадцати шести тысяч миль, что как минимум в два раза больше протяженности береговой линии оставшейся части Соединенных Штатов. Архипелаг Александра с его островами, проливами, каналами, заливами, проходами и фьордами представляет собой сложное переплетение воды и суши шириной шестьдесят или семьдесят миль, окаймляющее величественную ледяную цепь прибрежных гор от Пьюджет-Саунда до залива Кука*. Впрочем, бесконечное разнообразие ландшафта ничуть не нарушает гармонии архипелага, растянувшегося на тысячу миль. Вы плавно скользите по узкому каналу, зажатому между горами, лесистый подол которых доходит до самой воды. Здесь нет возможности смотреть вдаль, и вы сосредотачиваетесь на том, что вас окружает: любуетесь острыми шпилями елей и тсуг*, которые стройными рядами взбираются все выше и выше на крутые изумрудные склоны: светло-зелеными полосами, где зимние лавины снесли деревья, позволив расти травам и ивам, зигзагами водопадов, которые то появляются, то вновь исчезают из виду среди деревьев, небольшими ущельями, по дну которых мчатся бурлящие ручьи, скрытые от глаз зарослями ольхи и кизила и видимые лишь на покрытом коричневыми водорослями берегу, занесенными снегом впадинами на склонах гор – колыбелями древних ледников. Нередко пароход подходит так близко к берегу, что можно рассмотреть шишки на верхушках деревьев, папоротники и кусты у основания ствола.

Пейзажи меняются с невообразимой быстротой. За особенно большим скальным выступом неожиданно открывается завораживающий вид на множество других уходящих вдаль мысов, постепенно растворяющихся в туманной дымке. Зеркальную гладь канала лишь изредка тревожит выпрыгивающий из воды серебристый лосось или стая белых чаек, которые, словно водяные лилии, покачиваются среди бликов солнца. Теплый и ласковый солнечный свет льется на небо, землю и воду, размывая краски и придавая всему вокруг мутно-голубой оттенок. Затем, пока вы мечтательно любуетесь зеленой океанской аллеей, крошечный, как утка, кораблик, завернув в проход, который до момента входа в него не был виден, выплывает на широкий простор – залив, испещренный островами, образующими фигуры и композиции, сотворить которые способна только природа. Некоторые островки настолько маленькие, что кажется, будто растущие на них деревья кто-то вырвал из соседних лесов и поместил в воду, чтобы они не засохли. То здесь, то там на большом расстоянии друг от друга над поверхностью воды едва заметны скальные выступы, словно точки, разделяющие слишком распространенные предложения.

Такое разнообразие очертаний и расположения островов обусловлено главным образом различиями в структуре и составе образующих их пород, а также неравномерной ледниковой денудацией*, которой подвергались разные участки побережья. По всей видимости, самое значительное влияние на ландшафт было оказано в конце ледникового периода, когда основной ледниковый щит* начал распадаться на отдельные ледники. К тому же горы больших островов питали местные ледники, некоторые из которых имели весьма внушительные размеры и сформировали горные вершины и склоны, порой образуя широкие ледниковые цирки*, от которых вниз к каналам и заливам ведут каньоны и долины. Эти причины породили бóльшую часть ошеломляющего разнообразия, которое так любит природа, что, однако, не мешает внимательному наблюдателю увидеть лежащую в их основе гармонию – острова в основном расположены в направлении сползания главной ледяной мантии с Берегового хребта* и нижестоящих гор и предгорий. Кроме того, все острова, большие и малые, а также мысы и отроги материковой части имеют округлую форму и отполированы движением ледника из-за прохождения над ними потоков льда в период значительного оледенения.

Каналы, проливы, проходы, заливы обязаны своей формой, направлением и протяженностью тем же ледниковым процессам, которые определили очертания и расположение объектов на суше. Их русла, будучи частью доледниковой границы континента, под действием эрозии достигли различной глубины ниже уровня моря и, разумеется, стали заполняться океанской водой по мере таяния льда. Если бы ледниковая денудация была не столь масштабной, водные пути, по которым мы сейчас плывем, были бы долинами, каньонами и озерами, острова – округлыми холмами и хребтами, а ландшафт имел бы волнообразный характер, как и скалы, находящихся выше уровня моря и сформированные при схожих ледниковых условиях. В целом каналы между островами, когда смотришь на них с палубы корабля, похожи на реки, причем не только на отдельных участках, а на протяжении сотен миль в случае с самыми длинными из них. Приливные течения, вынесенные на берег коряги, впадающие в каналы ручьи и густая листва подступающих к воде деревьев еще более усиливают это сходство.