Эмманюэль Фюрекс - Оскорбленный взор. Политическое иконоборчество после Французской революции

Сходным образом в 1830 году монеты с изображением Карла Х украшаются слезами, позорной каторжной цепью или надписью «индюк», как на тогдашней же гравюре Филипона 153 153 Schweyer C. Histoire des monnaies. P. 71. . В 1870 году еще чаще порче подвергаются монеты с изображением Наполеона III: ему на голову водружают шлем с пикой или процарапывают рядом с его лицом напоминающее о позорном поражении слово «Седан» 154 154 Dickerson R. E. Military Headgear on the Satirical Coins of Napoléon III // The Numismatist. 1974. P. 2507–2526. . В отличие от «сатирических медалей» 155 155 Schweyer C. Histoire des monnaies. Passim. , которые имеют ту же форму, что и монеты, но изготавливаются заново и содержат новые, независимые изображения, монеты с надписями или порочащими клеймами – плоды жеста откровенно иконоборческого, покушающегося на сакральность государя.

Вдобавок ко всему смены политических режимов нарушают четкое соответствие между монетами и действующим государем. Изображение на монетах, имеющих хождение в государстве, не обязательно совпадает с тем правителем, который находится у власти, пусть даже все остальные следы предыдущего государя были тщательно уничтожены. Тем самым визуальный образ власти лишается четкости. Поэтому всякий новый правитель считал своим долгом немедленно позаботиться о чеканке монеты со своим изображением. В 1814 году главный гравер Тиолье еще 29 апреля, то есть за четыре дня до въезда короля в Париж, поспешил отправиться навстречу Людовику XVIII, чтобы набросать его профиль. Первые оттиски новой монеты были показаны королю 31 мая 156 156 На оборотной стороне монеты вновь появляется герб Франции, на ребре выгравирована надпись «Domine Salvum Fac Regem» [Господи, храни короля. – лат .]. Эти слова – начало мотета, который служил фактическим гимном Франции при Старом порядке. – Примеч. пер. . Через несколько дней ее начинают чеканить на парижском Монетном дворе, а затем и в провинциальных мастерских. Но и монеты с изображением Наполеона не выходят из обращения 157 157 Напротив, в 1815 году наполеоновские монеты, отчеканенные во время Ста дней и хранившиеся в монетных мастерских, пошли в переплавку. См.: Desrousseaux S. Les monnaies en circulation. P. 401. , равно как и некоторые монеты Старого порядка 158 158 Две трети золотых и серебряных монет, отчеканенных с 1726‐го по 1794 год, в 1827 году еще имели хождение. См.: Spang R. L. Stuff and Money in the Times of the French Revolution. Cambridge: Harvard University Press, 2015. P. 250. – и этот монетный плюрализм, порождающий странное ощущение анахронизма, смущает умы современников.

Только массовая чеканка новых золотых и серебряных монет – миллиард франков в течение царствования Людовика XVIII – позволяет немного потеснить монеты предшествующих правлений, украшенные изображениями конкурентов, однако полностью они из обращения все равно не выходят. Так, в 1815–1816 годах, в разгар иконоборческой кампании, которую Бурбоны ведут повсеместно против любых изображений Наполеона, монеты с профилем свергнутого императора ходят во Франции совершенно законно. Еще чаще встречаются мелкие медные или биллонные монеты со старыми изображениями, поскольку в эпоху Реставрации их заново не чеканили. Поэтому свободное хождение по-прежнему имели монеты времен Революции: десимы с изображением Свободы-Республики или су с весами и фригийским колпаком 159 159 Mazard J. Histoire monétaire. P. 188. … Таким образом, мелкая монета оставалась главным зримым пространством, где сохранялись знаки Революции, избежавшие систематического уничтожения при Реставрации. Это особенно важно потому, что мелкие монетки были в ходу прежде всего у простого народа: именно они использовались в повседневном быту, для покупки хлеба, табака или соли 160 160 Spang R. L. Op. cit. P. 262. . Вызывавшие презрение у административных элит, грязные, омерзительные и зачастую фальшивые, они участвовали в параллельной монетной системе, где соседствовали десятисантимовики с инициалом N, республиканские десимы и дореволюционные лиарды. Закон о демонетизации, предписывавший их изъятие из обращения, был принят только в 1845 году.

В обществе, где на легитимность притязают разом две соперничающие власти, не могут не ходить монеты, отчеканенные тайно и украшенные изображением «параллельного» правителя. Меновая стоимость таких монет практически нулевая, но зато они имеют большую ценность как возмутители спокойствия, производящие скандал или сеющие сомнения. К фальшивомонетчикам из корысти, которые изготовляют точные копии государственных монет и деятельность которых сурово карается законом 161 161 При Старом порядке деятельность фальшивомонетчиков приравнивалась к оскорблению величества, а при Империи каралась в соответствии со статьей 132 Уголовного кодекса 1810 года: «Подделка или порча золотых или серебряных монет, имеющих законное хождение во Франции, либо сбыт и распространение вышесказанных монет фальшивых или испорченных, либо их ввоз на территорию Франции караются смертной казнью и конфискацией имущества». В 1832 году, после реформы уголовного законодательства, смертная казнь была заменена пожизненным заключением. , прибавляются фальшивомонетчики из бунтарства, заменяющие изображение одного государя изображением другого по причине своих оппозиционных взглядов. Нумизматы называют такие монеты «фиктивными» 162 162 Mazard J. Histoire monétaire. P. 9. , а между тем воздействие на реальность они оказывали весьма существенное. В эпоху Реставрации кое-где имеют хождение монеты с изображением герцогини Пармской Марии-Луизы 163 163 AN F7 6704. или Наполеона II 164 164 Mazard J. Histoire monétaire. P. 183–184; Desrousseaux S. Les monnaies en circulation. P. 379–380; AN F7 6704. , а затем, в 1830‐е и 1850‐е годы – золотые монеты с изображением Генриха V 165 165 В департаменте Дё-Севр в 1831 году (AN F7 6784), в департаменте Рона в 1832 году (AD Rhône 4M245) и т. д. . Не то чтобы люди, их распространявшие, всерьез верили в реальный переход власти в другие руки; могущество таких монет заключалось в ином: они вселяли надежду на возможность такого перехода. «Хождение этой монеты [с изображением Марии-Луизы] в нынешних обстоятельствах, – пишет префект Ла-Манша в 1822 году, – способно подать большие надежды людям, которые не любят правительство короля». Суверенный порядок нарушается посредством визуального хаоса. Власти в подобных случаях предписывают неумолимо «карать преступление, способное так сильно смутить общественное спокойствие» и немедленно уничтожать фальшивые монеты, «из чьих бы рук они ни были изъяты» 166 166 AM Nantes. I2 35, dossier 1. .

Аналогичная ситуация складывается нередко с печатями, марками, штемпелями и другими отпечатками верховной власти, утверждающими административные акты, видимые в публичном пространстве. Революция сообщила этим отпечаткам сугубо временный характер: «изобретение свободы» привело к тому, что они стали постоянно изменяться и приспосабливаться к новой повестке дня 167 167 Taws R. The Politics of the Provisional. P. 8–9. . Все представители власти – включая власти неформальные, как то: секции, клубы, народные общества – внесли свой вклад в возведение этого здания визуальности, отчего оно сделалось настоящей Вавилонской башней. При Империи, а затем в эпоху Реставрации были предприняты попытки хотя бы частично упорядочить этот хаос. Власти Реставрации методически и публично уничтожают марки и печати наполеоновского (и революционного) времени и заменяют их новыми, теоретически единообразными. Все марки, используемые различными ветвями администрации (Министерством внутренних дел, юстиции, Почтовым ведомством и т. д.), должны печататься на парижском Монетном дворе и действовать на всей территории государства 168 168 Циркуляр министра внутренних дел Монтескью, адресованный префектам, от 13 июня 1814 года. . Принцип этот остается в силе до конца XIX века, причем каждой ветви администрации предлагается заказывать гравировку марок одному определенному мастеру 169 169 Декрет от 2–9 декабря 1852 года, определяющий форму имперской печати, а также печатей, марок и штемпелей для общественного пользования. . Визуальное единообразие отпечатков власти становится одной из главных забот государства; репликация одних и тех же знаков призвана гарантировать их подлинность.