Ли Цыянь - Особому делу – особый подход. Биография Жэнь Чжунъи

В Университете Китая 21 февраля 1936 года на общеуниверситетском собрании, проходившем в Зале Сунь Ятсена, председатель студкома Дун Юйхуа подводил итоги событий 9 и 16 декабря, а также пропагандистской работы, которую в период зимних каникул бэйпинские студенты вели в деревнях и на юге (с. 11).

Внезапно несколько сотен вооруженных военных и полицейских окружили университет и на полицейских машинах вторглись на его территорию. Возглавляемые представителями университетской администрации и шпионами, внедренными в студенческие ряды, они собирались вломиться в зал и произвести массовые аресты. Ян Ичэнь повел студенческую дружину навстречу военным, чтобы не пустить нападающих внутрь. Размахивая дубинками, военные и полицейские разогнали студентов, преграждавших им путь. Учащиеся в ярости и отчаянии бросились на них. В Зале Сунь Ятсена громили мебель, начался переполох. Нападавшие сделали предупредительные выстрелы, и тогда Жэнь Чжунъи и Ян Ичэнь,

пользуясь суматохой, вывели Дун Юйхуа, Ван Туна и других студенческих лидеров через боковую дверь. Полицейские схватили и увели более двадцати учащихся и одного преподавателя, а затем арестовали всех студентов группы № 14 гуманитарного факультета – тридцать с лишним человек. Всего в тот день взяли под стражу более шестидесяти человек. Схваченных не только жестоко избили дубинками и плетьми, но и посадили в тюрьму.

Тогда был студеный зимний день, шел сильный снегопад, поэтому учащиеся Университета Китая назвали произошедшее событие «февральским снежным днем» (с. 11). Арестованный студент Лю Течжи (Лу Фанмин) сочинил в тюрьме песню на мотив стихотворения «Мань цзян хун» («Вся река стала красной», с. 10) [19] Стихотворение, которое сочинил легендарный Юэ Фэй (1103–1142), маршал династии Сун. – Примеч. пер. . Вот строки из нее:

Песня быстро распространилась в Университете Китая и других бэйпинских учебных заведениях.

После «февральского снежного дня» над Университетом Китая нависла атмосфера белого террора. Реакционные власти объявили Бэйпинскую студенческую федерацию вне закона; кроме того, многие представители местного студкома были арестованы. Администрация университета, которой единолично завладел завхоз Ци Дапэн с консервативными взглядами, запретила студенческие движения. Разгневанные студенты постоянно спрашивали университетское руководство: «Почему вы не защищаете учащихся, а, наоборот, помогаете армии и полиции с арестами?» Однако администрация не обращала внимания на эти недовольства. Студенты негодовали, руководство же сохраняло полное равнодушие и распоряжалось по-прежнему давать звонки на занятия, тем самым демонстрируя, что учащихся-патриотов наказали за дело. Но как патриотически настроенные студенты могли учиться, когда творилось такое? Каждый звонок на урок только разъярял их (с. 11).

В тот день Жэнь Чжунъи, позаимствовав у студента Бэйпинского политико-юридического института Ли Цюаня мимеограф, напечатал множество листовок. Они с Ян Ичэнем договорились тайком распространять агитматериалы в университете. Содержание листовок было таким: «Любить родину – не преступление, мы против арестов студентов-патриотов», «Объявляем общеуниверситетскую забастовку, клянемся поддержать арестованных товарищей», «Требуем немедленно освободить арестованных студентов».

24 февраля Жэнь Чжунъи тихо спросил Ян Ичэня:

– А что, если мы вдвоем снимем колокол, который дает звонки на занятия?

– Отличная идея! Так мы покажем, что студенты не сдаются! Приступим сейчас же! – воскликнул Ян Ичэнь и хлопнул себя по ляжке.

В ночной тиши они осторожно пробрались к колоколу. Он был крепко прикручен к древесному стволу, установленному на подпорках, высота всей конструкции составляла около десяти метров. Снять оттуда колокол весом в несколько десятков килограммов было очень трудно.

Жэнь Чжунъи стоял настороже. Высокий и длиннорукий Ян Ичэнь с помощью приемов, приобретенных благодаря изучению боевых искусств, взобрался на дерево, быстро развязал веревку, которая удерживала колокол, обхватил его одной рукой и, собрав все силы, потихоньку спустил его. Внизу Жэнь Чжунъи принял колокол. Вдвоем они оттащили его на задний двор и хотели сбросить в глубокий колодец, но обнаружили, что его отверстие обледенело и стало слишком узким. Друзья были вынуждены тащить добычу обходным путем к декоративной каменной горке в северной части студгородка, которая находилась в 150 метрах от заднего двора. Ян Ичэнь залез в ее искусственный грот и там спрятал колокол.

Утром следующего дня колокол не прозвонил. Все учащиеся и преподаватели удивились: «Ого, а почему колокола не слышно?» Несколько любопытных учеников сбегали к дереву проверить, а затем радостно сообщили остальным: «Похоже, колокол с нами заодно! Тоже забастовал!»

Спустя полвека пожилой Жэнь Чжунъи, описывая этот находчивый поступок, весело отметил: «Для многих до сих пор осталось загадкой, почему колокол вдруг потерял голос и куда-то запропастился!»

В апреле 1936 года благодаря усилиям бэйпинской партийной организации, а также прогрессивных учащихся и преподавателей Бэйпина, студенты, арестованные в ходе событий «февральского снежного дня», были наконец-то освобождены. Когда они возвращались в родные вузы, университетские товарищи горячо приветствовали их.

26 февраля 1936 года студент Бэйпинского политико-юридического института Ли Цюань встретился с Жэнь Чжунъи и предложил ему вступить в Коммунистический союз молодежи Китая. Жэнь Чжунъи без раздумий согласился. Несколько дней спустя организация одобрила его кандидатуру и назначила его членом бюро комсомольской ячейки Университета Китая.

В марте 1936 года, сообразно с общей тенденцией в ЦК КПК, Северо-Китайское бюро ЦК решило ликвидировать комсомол, а всех его членов сделать членами Коммунистической партии. В начале июня того же года Жэнь Чжунъи стал членом КПК и одновременно членом оргкомитета партийной ячейки Университета Китая.