Пиа Е. Фигероа - Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)

«За всю историю человечества было не так уж и много тех, кого можно было бы назвать настоящими учителями», говорит она. «Как правило, такие люди появлялись в особые, переломные времена, и современники не всегда могли по достоинству оценить их. Любое сомнение в существующих догмах, убеждениях, принципах и даже верованиях всегда вызывало немедленный ответ защитников существующих систем с их резко негативной реакцией в отношение новых идей и новых моделей организации как общества, так и государства. Быть может, подобная моментальная реакция отторжения и есть первый признак появления настоящих учителей, несущих нечто фундаментально новое.»

В конце 60-х в некоторых странах Латинской Америки в молодежной, интеллектуальной и рабочей среде начали появляться копии текстов никому не известного аргентинца, под псевдонимом Сило. Удивительным в этой истории было то, что несмотря на то, что эти материалы никогда и никем не рекламировались официально и ни разу не были прокомментированы ни одним известным критиком или общественным авторитетом, они быстро получили довольно широкое распространение. Цензура и препятствия не смогли помешать тому, чтобы простые люди получили к ним доступ. В следующие десятилетия ситуация заметно изменилась, и уже важные и известные издательства опубликовали многие книги автора. Его работы переведены на ведущие языки мира и вышли миллионными тиражами. Развитие идей, опирающихся на его основные работы, сделало возможным рождение культуры Нового Гуманизма, которая оказывает все растущее влияние на различные современные тенденции в искусстве и политике.

В этой книге, написанной вскоре после смерти Сило в 2010 г. в аргентинском городе Мендоса, Пиа Фигероа рассказывает о разных эпизодах жизни этого человека, включая его особые отношения с российскими учеными, вручившими ему в 1993 году в Москве степень Почетного доктора Российской Академии Наук.

После выхода этой книги на испанском, итальянском, французском, португальском и английском языках, сегодня она, наконец-то, выходит в переводе на русский. Это издание стало возможным благодаря переводу Оксаны Ролик, и работой над коррекцией со стороны Уго Новотного, Катерины Ладновой, Юрия Литвиненко и Андрея Константинова. Большую помощь в координации проекта оказали Андрей Манчук, Олег Ясинский и многие друзья из России, Украины, Аргентины и Чили. Автор обложки Клаудия Сото Рохас.

Мы жили в шестидесятых – во времена Вьетнама, «Битлз» и Че Гевары. Это было время, в котором не было места безразличию. Никто просто физически не мог оставаться в стороне от всего происходящего. Ароматы пачулевого масла и марихуаны в воздухе смешивались с едким запахом чернил для мимеографа. А голос Боба Дилана накрывал всё и всех. Все носили футболки с печатью и невероятными лозунгами, береты, мини-юбки и сандалии. Стены были испещрены лозунгами и призывами. Тогда многие слова были либо под неписаным табу, либо просто неизвестны. Это сегодня они так популярны: безопасность, фитнес, кредит, бытовая электроника, цифровая техника, фастфуд, парковочный счетчик, тотальный контроль… А нами тогда двигала изнутри некая иная культура. Та культура требовала свободы.

В новой атмосфере фосфоресцирующего света прежний наш образ жизни, тот, в котором мы росли, потихоньку сходил на нет. Спокойствие долгих вечеров, проведенных за приготовлением домашних кушаний, перебиранием фасоли, вышиванием скатерти, штопаньем одеяла и решением кроссвордов – всё это как-то разом закончилось. Мы начали танцевать под твист, а потом стали поднимать над головой под «Интернационал» сжатые в кулак руки. Наши престарелые тетушки, конечно, поражались, глядя на наши босые ноги, украшенные гирляндочками цветов, на нас самих, громко возглашающих о единственном, что нам нужно, – любви. Наши страсти разрывались между доктором Маркузе и Гёссе с одной стороны и Антониони, Дженис Джоплин и Энди Уорхолом – с другой.

На разрисованных стенах стали тогда попадаться надписи мелом или даже краской: «Сило – хорошо», «Спасибо, Сило». В некоторых журналах начали появляться статьи, посвященные этому феномену, рождающемуся в Латинской Америке

Мы жили тогда в квартире моей бабушки, делились друг с другом разными секретиками, смеялись. Мы были очень смешливыми! И вот однажды нам под дверь просунули маленький, тоненький прямоугольничек из картона размером не больше трети почтовой открытки. Мы даже увидели, как она появилась. Мы переглянулись, и я инстинктивно открыла дверь, думая застать врасплох таинственного почтальона или кого-то еще. Я опоздала – этот незнакомец уже исчез. На открытке был изображен силуэт головы худого человек в очень контрастных чёрно-серых тонах и надпись: «Мои слова не для победителей, а для тех, кто несет в своем сердце поражение». Подпись: одно-единственное слово – Сило.

Я вспоминаю чувства, которые охватили меня тогда. Ничего из того, что предлагала существующая социальная система, меня не устраивало. Меня сжигал огонь ожидания чего-то совершенно нового и необычного, лучшего мира. Мне хотелось найти нечто своё, особенное, что ответит на все новые жгучие вопросы – о наркотиках, вооруженном терроризме, путешествии в Катманду, психоанализе и теологии освобождения…

В те мятущиеся и радикальные шестидесятые, когда в теленовостях показывали первые шаги человека по Луне, некто, одетый в простую беловатую одежду, произносил первую речь у подножья горы Аконкагуа для нескольких сотен своих сторонников, собравшихся его послушать. Они не обращали внимания на пронизывающий ветер, снег и пулеметные гнезда жандармов аргентинского правительства президента Онгания [2] Хуан Карлос Онгания – аргентинский военный диктатор, правивший страной с 1966 по 1970 гг. .

Эту речь под названием «О лечении страданий» [3] Silo, Obras Completas, Volumen I, Habla Silo , Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 659. Сило произнес 4 мая 1969 года. Тогда ее слушал и чилиец Антонио Карвальо, организатор первых групп поддержки в моем городе. Благодаря ему я и узнала о гуманистической философско-общественной концепции Сило, о его идее активного ненасилия. Так начался мой полный приключений путь личных и социальных изменений, по которому я иду уже несколько десятилетий, стремясь достигнуть и вершин сознания, и самых отдаленных мест нашей планеты.

Одетый по-простецки, в джинсах и футболке, он стремительно вошел по одному из боковых коридоров в аудиторию факультета искусств Университета Чили «Реформа», что на улице Компания в центре Сантьяго. Несколько шагов к сцене. На ней только массивный стол, винтовой стул и традиционный уже стакан с водой.

Читать дальше