Пиа Е. Фигероа - Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)

В Аргентине и Чили силоистов преследовали, арестовывали и подвергали тюремному заключению. Диктатуры не брезговали ни пытками, ни заключением в концлагеря членов организации «Власть молодежи». Среди бела дня Эдуардо Ласкано и Рикардо Каррерас, известные силоисты, были убиты в городе Ла-Плата. С момента военного переворота Пиночета в 1973 году на Национальном стадионе и в тюрьмах секретной полиции томилось много наших сторонников. В концлагере Писагуа нескольких наших товарищей держали и пытали несколько месяцев.

Самого Сило тоже неоднократно арестовывали, пытаясь заставить замолчать, запрещая его выступления. Его универсальный гуманизм претил античеловеческой сущности военных диктатур. Он ответил: «Если неправда то, что я успел сказать, то мои слова быстро развеет ветер. Если же в них есть истина, то не окажется силы, способной запретить ее. В любом случае – о чем мы здесь спорим?!»

Взрывоопасная среда, деградация средств массовой информации и постоянно насаждаемая ими клеветническая критика, увы, не смогли не повлиять на отношения с родственниками, коллегами, друзьями и соседями тех, кто уже участвовал в нашем Движении. Все мы так или иначе прошли через увольнения, насмешки, дискриминацию, преследования, в том числе и аресты. Мы старались отвечать выдержанно и спокойно, не давая втягивать себя в бесконечные агрессивные споры. Кто-то сумел быстро решить свои проблемы, другим же понадобились годы для примирения с близкими и родными. В таких сложных условиях формировался дух открытости и свободы нового Гуманистического движения Сило. Благодаря нашим сторонникам во всём мире, новые идеи, взошедшие на юге Латинской Америки, смогли распространиться до самых отдаленных уголков нашей планеты.

До 1975 года силоисты действовали по собственной стратегии: мы почти одновременно организовали небольшие группы наших сторонников и агитаторов в более чем сорока разных странах. Группы силоистов и их симпатизантов существовали почти по всему американскому континенту, работали во многих странах Европы и даже отдельных уголках Азии и Африки. Мы просто брали карту, отмечали места, за один вечер договаривались между собой и уезжали почти налегке с билетами в один конец, зачастую без знания языка конечного пункта назначения. Всяческие сложности отступали перед нашей решимостью. Все казалось простым на фоне крайней жестокости военных диктатур в родных местах.

В каждом новом городе мы переводили и издавали книги, устанавливали связи с местной молодежью, организовывали группы, которые быстро и активно начинали работать, распространяя наши идеи по всем направлениям. За два года движение стало международным и многоязычным. Число участников не просто увеличивалось – оно каким-то удивительным, почти мистическим образом росло в геометрической прогрессии.

С тех пор, как я уехала из Латинской Америки, прошло много времени, прежде чем я снова увидела Сило. Раньше почта была гораздо медленнее. Но хоть и нерегулярно, она всё же доставляла письма от наших единомышленников из разных частей света. Они рассказывали, как передают из рук в руки молодые люди в Калифорнии книгу Сило «Внутренний взгляд» [5] Silo, Obras Completas, Volumen I, Humanizar la tierra , Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 23 . Как её читают вслух наши ребята в Риме, сидя у подножья памятнику Джордано Бруно на площади Кампо ди Фьори. Как её печатают на только что собранном миниатюрном печатном станке студенты в Каракасе. Как растут наши группы в Мадриде и Барселоне, как первые испанцы летят в Аргентину, чтобы лично познакомиться с Сило, несмотря на грозящий им за это арест. Но самые любопытные новости приходили, без сомнения, из Англии, где наши единомышленники постоянно выступали в Уголке ораторов, что в лондонском Гайд-парке.

Центробежный импульс без остановок шел в тысяче направлений, от одного города к другому. Речь шла пока не о системной линейной прогрессии, а о совершенно спонтанных идеях. Из Филиппин – в Канаду, из Бразилии через Париж – в сердце Индии. «Сило – хорошо» и «Мир – это сила» стали международными лозунгами, которые писали на стенах краской или просто мелом в самых неожиданных уголках нашей планеты.

Именно этот остров в Средиземном море, некогда царство Одиссея, а сегодня всего лишь один из множества греческих островов, мы, в конце концов, выбрали местом для научных исследований и работы. В то время я жила в Париже. Не дожидаясь особого приглашения, я покинула свое пристанище в Трокадеро и уже в конце 1974 года поселилась на северо-востоке Корфу возле маленького местечка Ипсос. Практически на пляже.

Сначала мы думали, что будем проводить исследования на борту какого-нибудь судна, чего-то вроде яхты, перемещаясь из порта в порт и постоянно обновляя нашу аудиторию. Но на поверку это оказалось дороговато, трудоемко и неудобно. Да и не очень-то это отвечало нашим первоначальным замыслам.

Трехэтажный белый дом под старыми оливами в конце дороги, с мастерскими на цокольном этаже, увенчанный огромной террасой. Большой старый сад позади дома, где мы все могли на свежем воздухе собираться на ужин. И ко всему этому мы арендовали соседние бунгало. В этом месте мы прожили шесть месяцев 1975 года, пытаясь найти конечное определение нашей идее психологии, описывая каждый из ее механизмов, пробуя и экспериментируя изо дня в день.

Раз в пятнадцать дней мы ездили закупать продукты в Керкире, близлежащем городке, чтобы пополнить запасы для всех наших домов. Мы отправлялись туда на машине со списком всего необходимого. Ограничивались непортящимися продуктами для уже устоявшегося меню. Свежие овощи, фрукты, рыбу и мясо можно было купить рядом с нами, так что закупки, равно как обед и его приготовление, не были проблемой. Мы по очереди выполняли всю работу по дому: убирали, готовили, стирали, выносили мусор, не тратя на это особого времени. Ни для кого эти обязанности не были бременем.

На пляже мы могли отвлечься и освежиться после долгих споров и раздумий, немного расслабиться и отдохнуть. Это было место встреч, игр, занятий спортом и смеха. Помню долгие заплывы в море. Иногда мы группами выходили на нескольких весельных лодках. А порой даже брали напрокат небольшой парусник и плавали вокруг острова целый день, ныряя в прозрачную воду. Взяв в аренду скутеры, мы ездили загорать на дальние пляжи. Так зародилась моя дружба с Сальваторе Пуледдой, итальянцем, с которым мы часто ездили на мотоцикле и отлично проводили время.

Прямо рядом с дорогой к нашим домикам была лавка, где продавали сигареты, и можно было выпить кофе на просторной террасе под навесом. Там мы сидели часами, разговаривая и тратя наши немногочисленные драхмы [6] Драхма – денежная единица Греции. – прим. пер. . Больше всего мне нравился обычный греческий йогурт. Как правило, после пробуждения, как у кого получится, и до вечера каждый делал то, что ему хотелось. На ужин, довольно ранний, все собирались вместе.