Нандан Нилекани - Образ новой Индии: Эволюция преобразующих идей

Мы, индийцы, глубоко переживаем и наши поражения, и наши успехи. Поэтому ни для кого из нас эти два с половиной десятилетия роста не прошли незамеченными. В какой бы уголок Индии меня ни заносило, я видел, что люди знают об успехах и недостатках развития страны. Мы в массе своей уверены, что страна достигла совершеннолетия. Но это был нелегкий путь. Прежде чем заслужить всеобщее признание, идеи, легшие в основу индийской экономики, пробивали себе дорогу десятилетиями из-за политических бурь и социальных потрясений. Оглядываясь назад, можно сказать, что каждая составная часть индийского чуда тоже кажется немножко чудесной.

Сегодня понедельник, и в Дели с утра царит хаос. Несмотря на новенькое метро и постоянно расширяющуюся сеть автомобильных дорог, город едва справляется с толпами куда-то спешащих людей. Дом Каушика Басу стоит неподалеку от шоссе на тихой улице. Когда я подъехал, улица была пустой, если не считать одинокой ленивой коровы, которая встала перед автомобилем и не спешила уступать место. Я сильно опоздал, немного испачкался, но был в приподнятом настроении.

Мы говорили с Каушиком о том, что городская толпа выглядит совершенно иначе, чем, скажем, 20 лет назад. Тогда люди слонялись у чайных лавок, читали днем утренние газеты, вяло попыхивали своими биди [11] Тонкие сигареты без фильтра, скрученные из листьев и набитые табаком. и болтали ни о чем. Но, поскольку Индия изменилась, вырвалась вперед, стала одной из самых быстрорастущих в мире держав, изменилась и картина на улицах. Как заметил Каушик, бесконечное гуденье, гомон людей – это звук нынешнего индийского экономического мотора.

Каушик – автор множества книг об Индии. Он преподает экономику в Корнельском университете, и его взгляд на человеческий капитал как основу развития Индии сегодня широко признан. Позиция Индии как страны, куда весь мир идет за талантами, вряд ли кого-нибудь удивит. У нас то одно, то другое нередко в дефиците, но народу всегда было много. Суматошную городскую толчею я наблюдаю каждый день, когда пробираюсь в свой в офис в Бангалоре через толпу, которая, заполнив тротуар, выплескивается на проезжую часть. На остановках инженеры-программисты поджидают автобус, группы женщины в ярких сари идут на выстроившиеся вдоль дороги швейные фабрики, мужчины в строительных касках, направляющиеся к недостроенному шоссе. У машин постоянно крутятся люди, которые предлагают журналы и пиратские копии последних бестселлеров [12] «Алхимик», «Покер лжецов» и (Тому Фридману приятно будет это узнать) «Плоский мир» – излюбленные издания индийских книжных пиратов. . Оглядываясь вокруг, я думаю, что если все эти люди – двигатель роста Индии, то наша экономика только начинает свое движение.

Вместе с тем, по мнению демографов XIX и XX вв., индийское население должно было стать для страны грандиозным бедствием. Визит Пола Эрлиха в Дели в 1966 г. описан в начале его книги «Демографическая бомба» (The Population Bomb), и его шок при виде индийской толпы можно ощутить почти физически: «Люди едят, люди моются, люди спят… Люди ходят в гости, спорят и кричат… Люди висят на автобусах… везде люди, люди, люди».

Однако за последние 20 лет гнетущий образ индийского населения как «непомерного бремени», изменился на прямо противоположный. С развитием страны наш человеческий капитал стал источником работников и потребителей не только для Индии, но и для глобальной экономики. Такая перемена взглядов далась нам нелегко. После обретения независимости Индия десятилетиями пыталась проводить политику ограничения роста населения. И лишь недавно страна смогла взглянуть на миллиардное население как на преимущество.

На протяжении большей части XX в. как в Индии, так и за рубежом люди смотрели на нас через мальтузианскую призму. Наша страна, бедная и сильно перенаселенная, словно подтверждала мрачное предсказание Томаса Мальтуса о том, что сильный рост населения неизбежно ведет к великому голоду и отчаянию.

Ситуация того времени, когда жил писатель, экономист-любитель и священник Томас Мальтус (за которым надолго закрепилось прозвище «мрачный священник»), вполне могла вызвать появление такой теории народонаселения. В XIX в. в Англии уровень рождаемости был очень высок: в семьях начитывалось до 13 детей. Мальтус был вторым ребенком из восьми и сам являлся частью демографического взрыва, о котором он писал в своем «Опыте о законе народонаселения», предрекая, что беспрецедентный рост населения приведет к вспышкам голода, «эпидемиям и периодам повышенной заболеваемости».

Казалось, что Индия в точности следует путем, предсказанным Мальтусом. Голод на наших берегах – частый гость. Между 1770 и 1950 гг. мы пережили 30 периодов голода [13] Амартия Сен и другие указывали, однако, что, хотя эти периоды голода и кажутся следствием бедности и перенаселенности страны, их причиной в определенной мере были торговая политика и отсутствие инфраструктуры. В разгар голода 1876–1878 гг. лорд Литтон экспортировал зерно из Индии, а плохая транспортная система в стране затрудняла доставку зерна в голодающие районы. – бедствий, во время которых целые провинции теряли треть населения, а сельская местность была покрыта «отбеленными костями миллионов погибших» {13} 13 B. M. Bhatia, Famines in India, Konark Publishers, 1985. .

К середине XX в. неомальтузианские пророки били тревогу в связи с «катастрофическим» ростом населения в Индии и Китае и предсказывали, что он окажет влияние на весь мир. Их апокалиптические сценарии помогали оправдать драконовские меры по контролю рождаемости. Политика «стерилизации негодных и неполноценных» и убийства «дефектных» детей получила статус уважаемой теории {14} 14 Asoka Bandarage, Women, Population and Global Crisis, Zed Books, 1997. . Возраставшая зависимость Индии от продовольственной помощи развитых стран тоже подогрела панику вокруг роста населения. В 1960 г. Индия поглотила одну восьмую часть всего произведенного в США зерна, а в 1966 г. – четверть.

Таким образом, если в 1950 и 1960 гг. вы уже были взрослым и следили за новостями, вам вполне могло показаться, что финал человечества уже недалеко. Вы могли даже поверить утверждениям, что катастрофа подстроена чрезмерно плодовитыми индийцами. При виде горестно заломленных рук Неру отметил, что западный мир «начал опасаться того, что массы азиатов, разрастающиеся все больше и больше, заполонят весь мир».

Нельзя отрицать, что в традиции нашего поколения были большие семьи, даже у представителей среднего класса. В детстве я каждые выходные проводил с братьями и сестрами в доме дедушки и бабушки, и на семейных фотографиях тех лет можно увидеть сотню родственников, с трудом уместившихся в объективе. Индийские семьи были достаточно большими, чтобы стать для человека главной социальной группой. Большинство людей не выходили за пределы семейных свадеб, праздников и визитов.