Отто Свердруп - Под русским флагом

Когда мы вошли в Карское море, дул северо-восточный легкий бриз. Однако не успели мы немного пройти, как встретили лед. Сначала он был относительно мягкий, и мы легко продвигались вперед, однако, похоже, льда было много, так как кругом мы видели его характерный отблеск. Из Маре-Сале телеграфировали, что и у них тоже много льда у побережья. В юго-восточном направлении лед был мягче, но нам нужно было на восток, а там он становился все крепче и крепче, так что стало трудно продвигаться. Ветер в течение дня значительно усилился, и лед становился все плотнее и плотнее. И тут спустился туман. В воскресенье 16 августа был туман и восточный-северо-восточный сильный ветер. Ветер и туман держались долго, мы не могли двинуться с места. В понедельник ветер сменился на юго-западный. Воздух прояснился, но по-прежнему сильно задувало. На юго-западе лед был помягче.

Мы получили телеграмму с Югорского Шара, в ней говорилось, что маленькое судно-телеграф, которое собиралось в Маре-Сале с провиантом, было вынуждено вернуться из-за 15 квадратных миль плотного льда к востоку от станции. Около самой станции также было много льда. В телеграмме еще сообщалось, что провиант в Маре-Сале не поступал. Если служащие не получат сейчас помощи, им не остается больше ничего, кроме как покидать станцию и попытаться попасть на оленях в Печору. Бедные люди!

Мы воспользовались задержкой в пути, чтобы набрать из большой запруды отличной пресной воды.

Вторник начался тихой и ясной погодой. Но вскоре вновь опустился туман, и в 11 часов он так сгустился, что мы не могли ничего видеть на расстоянии вытянутой руки.

Мы подбросили угля и вышли изо льда тем же путем, каким в него вошли. Но лед был таким плотным, что продвигались мы с большим трудом. Мы планировали идти на запад к Карским воротам до тех пор, пока не дойдем до края льда, а затем следовать далее на восток к устью Кары, чтобы посмотреть, не получится ли у нас пройти дальше через бухту и затем на север снова вдоль полуострова Ямал. В Карском море всегда можно найти более свободное место вдоль берега, потому что сплошной лед, как правило, находится ближе к середине акватории.

Долго ли коротко ли, но мы и правда вышли на относительно свободную воду и следовали вдоль берега на восток к Югорскому Шару в устье Кары, оттуда мы двинулись на Ямал.

Оба телеграфных судна отправились из Югорского Шара, чтобы попробовать пройти в Маре-Сале и привезти бедствующим служащим так долго ожидаемый провиант. Во второй половине дня мы прошли мимо этих двух судов и хорошо продвигались во льдах, но ночью лед остановил нас в двух часах от Маре-Сале.

Двадцать первого ветер подул на восток, и поскольку полынья становилась все шире и шире, мы хорошо продвинулись вдоль Ямала. Здесь нас окликнули самоеды – их было несколько человек в маленькой лодке; они спрашивали водку, поэтому мы останавливаться не стали. Тем временем ветер усиливался, и когда он стал нам примерно поперек курса, мы подняли все паруса и хорошо прибавили скорость на север вдоль берега. Туман долго не продержался, вскоре видимость улучшилась, а ветер усилился, но он нам не мешал, пока дул нам в сторону кормы. Не прошло и нескольких часов, как мы уже были напротив острова Белый. Но штормовой ветер с востока принес сильную зыбь, против которой машина не справлялась, поэтому мы оставили только паруса. На западе море было совершенно свободно ото льда.

Во вторник, 25 числа, ветер ослаб. Тогда мы свернули паруса и отправились под паром на восток, взяв курс на архипелаг Диксона. Но скорость была невелика – сильное волнение продолжалось, да и ветер все же дул. В среду были штиль и густой туман. Теперь мы дошли до устьев крупных рек, и вода на поверхности была почти совсем пресной.

Удивительно, что с тех пор, как мы покинули Ямал, мы почти не видели морской птицы. Напротив, нам попадалось много ястребов. [25]Некоторые из них садились на мачту «Эклипса». Они были такими вялыми, возможно, изможденными, что мы могли ловить их голыми руками.

Мне пришел приказ зайти в гавань Диксона, поскольку не исключалась возможность найти там следы разыскиваемых экспедиций, если они потерпели крушение к западу от мыса Челюскин.

В четверг, 27 августа мы должны были по расчетам дойти до острова Диксон, самого крупного из группы островов, по названию которого она и именуется. Мы пошли вперед, меряя глубину, и вскоре увидели землю. Но уже смеркалось, мы не знали точно, где находимся, поэтому решили встать на якорь, пока туман не рассеется. Это случилось в пятницу утром, и тогда мы отправились на восток, двигаясь вдоль южной стороны острова. Когда мы приблизились к гавани, стали промерять глубины, следуя строго по лоции и карте, лот постоянно был в работе. Год назад русские тщательно промерили этот район и нанесли на карту. Карту, судя по всему, составили очень аккуратно, и у нас были все основания доверять ей. Глубины, указанные в лоции, все время совпадали с нашими. И вдруг мы сели на мель. Мы шли на малой скорости, удар не был сильным, однако сели мы хорошо. Промерили глубины вокруг судна – странно, но глубина с носа, с левого и с правого борта точно совпадала с указаниями на карте – пять саженей.

Оказалось, мы столкнулись с подводным столбом – одной из скал, похожих на трубу парохода или острую башню, которые внезапно возникают на относительно ровной поверхности морского дна. Только по счастливой случайности можно поймать это коварное чудовище при промерах. Обыкновенно стоят они спокойно в своем укрытии, пока какое-нибудь судно в один прекрасный день не наткнется на кого-то из них, что, собственно, с нами и произошло.

Этот подлец находился прямо под трюмом на глубине 16–17 футов. Мы проверили помещение, чтобы убедиться в отсутствии течи. Ни одной капли не просочилось вовнутрь.

Затем мы сместили часть груза на корму, чтобы попробовать соскользнуть. Нет, мы застряли, крепко застряли. И, что еще хуже, подул юго-восточный ветер, а у таких берегов зюйд-ост отгоняет воду, она спадала с каждым часом. Какой-либо значительной разницы между приливом и отливом в этих краях нет.

Тогда мы вытащили один из носовых якорей и поместили его на корму, вместе с цепью и бегунком к лебедке. Ничего не помогло. Подняли некоторые паруса, чтобы вывернуть судно. Нет, мы остались стоять, где стояли.

Мы выгрузили часть угля из носового трюма и переложили его в ящики. Никаких изменений в ситуации.

На берегу было много медведей. Куда бы мы ни смотрели, везде видели косолапых – они либо бродили вокруг, либо спали, либо просто отдыхали.

В глубине бухты, там, где теперь находится телеграфная станция, был организован склад угля для русских экспедиций. На мыс прямо к югу от этого склада на другой стороне бухты мы начали свозить часть провианта, чтобы облегчить судно. Мы выбрали это место, потому что путь сюда был короче, чем к угольному депо, и потому что здесь было укрытие от снега и ветра. На это у нас ушла вся суббота, но хоть мы и трудились усердно, все же не смогли удержаться, когда медведи подошли слишком близко; в течение дня мы застрелили троих.