Этан Цукерман - Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху

28 декабря 2000 года Джон Куфуор выиграл последний тур выборов и стал президентом Ганы. Это беспрецедентный случай в истории Ганы и чрезвычайно редкий в истории Африки: оппозиционный кандидат выиграл свободные, честные и, за редким исключением, мирные выборы, оставив позади кандидата, которого поддерживал бывший диктатор, добровольно отказавшийся от власти. Как человек, для которого новости из Африки были важным для работы фактором, я ожидал, что известие о победе Куфуора и коренных изменениях ганской политики окажутся на первых полосах американских газет.

Прилетев домой на каникулы, я принялся листать New York Times в поисках подтверждения, что эта редкая по своему оптимизму новость из Африки услышана американцами. Когда я, наконец, нашел заметку в триста слов, тиснутую где-то в середине номера, ярость обуяла меня. Ничего удивительного, что американские компании не воспринимают идею видения бизнеса в Гане всерьез. Хорошие новости из Африки до них просто не доходят.

Сегодня я готов признать, что ганские выборы и победа Куфуора получили в Times достойное освещение. В течение недели были опубликованы четыре короткие заметки, а спустя 10 дней после выборов – большой редакционный материал «Африканская история успеха», в котором Гана преподносилась именно так, как я надеялся. [124]Однако в тот момент освещение показалось мне абсолютно недостаточным и я решил найти утешение в статьях бывалых журналистов, вскрывающих недостатки международных СМИ. Так я обнаружил материал Питера Бойера, в котором среди прочих мрачных размышлений о том, как в западной прессе освещался голод, поразивший Эфиопию в 1984–1985 годах, было следующее: «Один погибший в Бруклине пожарный равен пятерым британским полицейским, 50 арабам и 500 африканцам соответственно». [125]

Я решил сам проверить, насколько обосновано наблюдение Бойера, что газеты регулярно замалчивают происходящие в Африке события. Вскоре выяснилось, что достаточно было обратиться к научной литературе: Уильям Адамс, профессор университета Джорджа Вашингтона, в своей работе 1986 года «Чья жизнь важнее? Освещение стихийных бедствий на телевидении» уже проверил формулу Бойера. [126]Он также пришел к выводу, что освещение стихийных бедствий на американском телевидении зависит от количества американских туристов, близости к Соединенным Штатам и размеров катастрофы, однако факторы культурной близости перевешивают масштабы трагедии: одинаковые по силе землетрясения в Канаде и Камеруне, скорее всего, будут восприниматься совершенно по-разному, поскольку американской аудитории канадцы куда ближе камерунцев. Но, работая в Geekcorps, я еще даже не притворялся ученым, поэтому я принялся писать код, полагая, что ни один исследователь медиа еще не обнаружил столь очевидной разницы в медийном внимании к Африке и ко всему остальному миру.

Мой эксперимент был не таким сложным, как у Адамса, зато охват его был заметно шире. В 2003 году я написал несколько скриптов, с помощью которых можно было ежедневно отслеживать основные ресурсы – New York Times, «Би-би-си», Google News и десятки других – на предмет упоминания названия или столиц более чем двухсот государств и территорий. Используя эти данные, я составлял ежедневные карты, на которых было видно, какие страны получали больше медийного внимания, а какие – меньше. Как и Адамс, я использовал статистические методы для объяснения причин, по которым одни страны попадают в новости регулярно, а другие упоминаются лишь изредка. Получавшиеся карты мало отличались друг от друга. Карта медийного внимания New York Times очень похожа на карту Google News, хотя в первом случае это единый ресурс, а во втором – агрегатор тысяч источников. Карты 2003 года также мало отличаются от карт 2007 года, поскольку базовые значения остаются прежними. Американские СМИ уделяют больше внимания Западной Европе, крупным азиатским экономикам (Китай, Япония, Индия) и основным ближневосточным государствам. Африке южнее Сахары, Восточной Европе, Центральной Азии и Южной Америке уделяется заметно меньше внимания.

Карта медийного внимания Google News, февраль 2004 года

Создание такого рода карт поднимает непростой, даже неловкий вопрос: как вычислить оптимальный объем освещения СМИ для каждой страны? Критическое высказывание Бойера предполагает, что идеал, к которому нам, возможно, стоит стремиться – это мир, где жизнь или смерть каждого человека одинаково достойна освещения, будь он англичанином, арабом или африканцем. Однако такая постановка проблемы не учитывает разницу масштабов. На каждого исландца приходится 4 116 китайцев, и, чтобы получить хоть одну весточку из Рейкьявика, нам пришлось бы несколько лет кряду слушать новости исключительно о гражданах Китая. Должно ли освещение быть пропорционально негативным последствиям события или количеству погибших? Или неожиданности происшествия? Должны ли СМИ уделять больше внимания событиям, которые могут повлиять на читателя или зрителя, то есть событиям в странах, с которыми у нас тесные экономические или культурные связи?

Определение, что есть новость, это одновременно и заковыристый философский, и безотлагательно практический вопрос: решением этого вопроса ежедневно занимаются редакторы новостных отделов. Принимая во внимание, насколько сложно определить факторы, которые должны влиять на выбор новости, имеет смысл изучить факторы, которые – скрыто или явно – помогают понять, что и кто попадает в новости сегодня.

Несоразмерность медийного внимания бывает весьма впечатляющей даже между странами с сопоставимым по численности населением. Население Японии чуть более 127 миллионов, и численность постепенно снижается. По численности населения Нигерия обошла Японию в 2002 году, и сейчас страна насчитывает более 154 миллионов, занимая седьмое место в мире по этому показателю. В обеих странах происходит достаточно стоящих внимания событий, однако присутствие Нигерии в СМИ несопоставимо меньше. За месяц в американских СМИ публикуется в среднем в 8–12 раз больше материалов, где упоминается Япония.

Если бы медийное внимание было пропорционально населению, то интерес к Нигерии бы рос, а к Японии – падал. Если бы решающими факторами были общий язык, религия или географическая близость, и тогда новостей из Нигерии в американских СМИ было бы больше, поскольку США и Нигерия пользуются одним языком, в обеих странах существенная часть населения – христиане, да и находится Нигерия ближе к Соединенным Штатам, чем Япония. Повышения интереса к Нигерии стоило ожидать, даже если бы новости провоцировались конфликтами: за последние несколько лет в стране произошло немало террористических актов и вспышек насилия между этническими и религиозными группами, в то время как социальной напряженности в Японии не наблюдалось (в 2011 году, когда на Японию обрушились стихийные бедствия, я уже закончил свое исследование).