Жалид Сеули - Марракеш. Множество историй в одной или необыкновенная история о приготовлении пастильи

Нечто похожее я замечаю и в отношениях с такими местами, как Марракеш. Неважно, долго ли ты находишься в этом городе, много ли дней там проводишь. Имеет значение только внимательность, только зоркость к большим и маленьким, прежде всего маленьким, вещам, которые необходимо видеть, чувствовать, осязать, обонять, словом – познавать. Короткая поездка превращается в большое путешествие, а бывает и наоборот – длинное путешествие на деле оказывается мимолетным визитом.

Только что позвонил из Танжера мой отец, и тогда же я впервые в жизни поговорил по телефону с моим сводным братом Хамзой. Оба благодарили за подарки. Это были рубашки поло, футболка и айпод. Очень надеюсь, что они порадовали пятнадцатилетнего Хамзу.

Тами и Симон по пути в Касабланку и далее в Марракеш по моей просьбе сделали остановку в Танжере. В танжерском порту они сели на паром, приплыли в город и навестили моего отца. Я чувствую, что благодаря друзьям у меня восстановился реальный и эмоциональный контакт с отцом, а ведь еще недавно я очень огорчался, потому что несколькими неделями ранее был в Марокко, но не нашел возможности посетить отца, так как для этого пришлось бы проехать семьсот километров. Со сводным братом я тоже хотел встретиться и наконец познакомиться; до сих пор ни сам я, ни мои братья и сестра не уделяли ему должного внимания. Потому что еще слишком сильна была обида, которую отец причинил нашей любви, когда оставил семью.

Но некоторое время тому назад я отыскал в Интернете страничку моего сводного брата, которую он ведет на английском, и прочитал там: «Живу с родителями. У меня два брата и сестра». И тут я глубоко задумался. Ни его братья, ни сестра, живущие в Берлине, не упомянули бы в информации о себе, что в Танжере у них есть сводный брат. Подарки Хамзе были конечно же и подарками моему отцу, а знак моей любви к нему означал и то, что я признаю и уважаю отцовское решение и ту непреодолимую тягу, которая позвала его в дорогу, словно одного из аистов, улетающих от нас в Танжер.

Каков конец этой истории?

Я все еще чувствую в сердце или возле сердца легкую мглу. Но теперь я знаю, что она, эта тонкая поволока, имеет важное значение – она защищает сердце и в то же время заставляет меня быть чутким ко всему прекрасному, что у меня в сердце и на сердце.

Сегодня я в Праге. И это тоже город с великой и гордой историей. Совершенно особенный романтизм Праге придает Влтава. Сейчас я ужинаю, и мой коллега Андреас, которого я знаю много лет и очень ценю, рассказывает о тех редкостных, необычайных впечатлениях, что остались у него от поездки в Марокко в начале 1980-х годов.

Ему было тогда двадцать пять лет, в Марокко он отправился с другом, очень робким и осторожным человеком. Они путешествовали на его допотопном белом «мерседесе». Андреасу не терпелось увидеть горы Атлас и Анти-Атлас. Это желание он лелеял давно, с тех пор как впервые узнал об Атласе из древнегреческих мифов и легенд. Но когда они прибыли на контрольный пост на испано-марокканской границе в Сеуте, испанском городе на африканском континенте, пограничники не пропустили Андреаса, так как его паспорт стал фактически ни на что не годным после «нелепого случая со стиральной машиной». В тот же день вечером он опять попытался пересечь границу, и опять его отправили обратно. Ворота Африки оказались для него заперты.

Глубоко огорчившись, Андреас вернулся в кемпинг, где они остановились, и там стал расспрашивать людей, нет ли здесь кого-нибудь, кто мог бы привести в порядок его паспорт. В самом деле, нашелся старик, у которого в автоприцепе было полное оборудование мини-типографии – материалы, инструменты и прочее. Несколько часов кряду они со стариком вдохновенно и азартно, но, впрочем, и с некоторой безмятежностью занимались реставрацией паспорта, претерпевшего машинную стирку. Потрудились на совесть, подошли к делу творчески и в конце концов ухитрились придать паспорту «приемлемый» вид, хотя только слепой не заметил бы корявых букв и кривых подправок.

На другой день преисполненные отвагой и гордостью друзья снова встали в длинную очередь на паспортный контроль, которая возникает там постоянно, так как границу открывают только в определенные часы. Через некоторое время Андреас случайно поймал на себе взгляд пограничника – того самого, который не пропустил его при первой попытке пересечь границу. Служака тотчас узнал обоих парней, прикативших из Европы на допотопном белом рыдване, и, резко вскинув руку, подозвал их к себе.

«Я же тебя узнал, – сказал он Андреасу и потребовал паспорт. Бросив на документ короткий внимательный взгляд, пограничник объявил четко и ясно: – У вас обоих только две возможности. Первая – повернуть назад и никогда больше не пытаться пересечь границу Марокко. Вторая – вы отвезете меня в столицу, в Рабат. Сегодня первый день свадьбы моей родной сестры, мне надо попасть на праздник».

Понятное дело, Андреас ни минуты не колебался – сделка состоялась. Его осторожный друг долго раздумывал, не отваживаясь ступить на землю Марокко. Он слишком хорошо помнил недавние предостережения знакомых туристов – мол, на дорогах Марокко нельзя связываться с незнакомцами, там всюду разбой и похищения людей.

Все-таки они отправились в Рабат, проехали 250 километров по совершенно незнакомым дорогам и, наконец, после трудного, но захватывающе интересного путешествия прибыли в город. Радуясь, что небезопасная авантюра осталась позади, они уже хотели попрощаться со своим спутником. Но Рашид, так звали пограничника, и слышать не хотел о прощании: «Вы наши гости, неужели непонятно?» Возражать было бессмысленно. «Поймите же! Свадьба моей сестры!»

Три дня шумел грандиозный праздник, с музыкой, танцами и пирами, на которых подавались такие шедевры кулинарии, как кускус и неописуемо вкусная пастилья с курицей. Марокканское гостеприимство заставило иностранцев, Андреаса и его приятеля, устыдиться. Кстати, иностранцами, чужаками они себя не чувствовали – их приняли так радушно, как будто они были давними друзьями Рашида и членами этой большой семьи. Потрясенный гостеприимством марокканцев, Андреас дал Рашиду ключи от «мерседеса», сказав, пусть, мол, колесит в эти дни сколько душе угодно. Рашид обрадовался и как-то смущенно улыбнулся.

Осторожный приятель опять не мог прийти в себя от изумления, как это Андреас пошел на такое легкомыслие. «Ну все, не видать нам теперь ни Рашида, ни машины», – сказал он с печальным вздохом. Но через несколько дней Рашид вернулся и всячески благодарил Андреаса за то, что тот дал ему всласть погонять по округе на белом «железном коне».