Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья

Этому периоду жизни Уильяма биограф посвятил большую часть работы. Примерно 2300 строк «Истории» посвящены его турнирным подвигам, в то время как шести годам жизни и обучения Уильяма в Танкарвиле – всего 37. Возможно, это отражает большее внимание самого Уильяма к дням своей славы. Судя по всему, этот период врезался в память доблестного рыцаря как самое счастливое время его жизни: мало ответственности, много побед и еще больше волнующих легенд. В «Истории» Уильям изображается непобедимым героем турниров, однако подробную картину совершенствования его рыцарского мастерства восстановить невозможно. Мы видим рыцаря, искусного в обращении с оружием и верховой езде, но также жадного, хитрого, гордого и даже самодовольного.

Победа на турнирах далась небыстро и нелегко. Историки, как правило, утверждают, что молодой король появился на турнирной арене в середине 1170-х годов – Уильям Маршал был рядом с ним – и немедленно добился повсеместного успеха. Но источником такой постановки вопроса является идея, что Маршал уже был опытным турнирным бойцом, уважаемым чемпионом и посвятил молодого короля во все тонкости мастерства. На самом деле ранняя турнирная карьера Уильяма была недолгой (вероятнее всего, она завершилась девятью годами ранее – в 1167 году), а его послужной список – солидным, но вовсе не выдающимся. Скорее всего, Маршал понимал правила игры лучше, чем любой другой рыцарь из челяди Генриха Молодого, но суперзвездой он не был, во всяком случае пока.

Свита молодого короля не только не произвела мгновенной сенсации. Скорее, поначалу она была комедийной интермедией. В «Истории» сказано, что в течение восемнадцати месяцев рыцарей Генриха на всех турнирах только обижали и унижали, его воинов, как правило, брали в плен и плохо с ним обращались. Французские рыцари так привыкли разбивать команду молодого короля, что накануне турнира договаривались о разделе выкупов и добычи. У людей Генриха был возбуждающий боевой клич – Dex aïe – хорошие кони и броня. А поскольку он мог рассчитывать на денежные средства старого короля, в его команде были лучшие из бойцов. Проблема была в дисциплине, и сначала Уильям был ее главным нарушителем. Его биограф признает, что вначале Уильям покидал команду короля, пришпоривал коня, направляя его к противнику, и бросался в самую гущу сражения. Все это было хорошо, если речь шла о демонстрации личной отваги, – Уильям действительно побеждал многих врагов, нанося им мощные удары, – но при этом он покидал своего господина, и молодой король по возвращении выговаривал ему за это.

Со временем команда усовершенствовалась. Маршал научился держать в узде свой восторженный энтузиазм, и впоследствии в «Истории» постоянно отмечается, что он все время находился рядом со своим господином и защищал его ударами сильными и опасными. Рыцари Генриха отточили свое мастерство и, набравшись опыта, научились действовать в команде. По утверждению биографа, постепенно все поняли, что тот, кто нарушает строй слишком рано, является глупцом. Молодого короля и его свиту также наставлял Филипп Фландрский, к этому времени ставший общепризнанным покровителем турниров и их участником. Филипп был скорее злодеем, безжалостным, беспринципным и крайне амбициозным. Он присоединился к молодому королю, когда почувствовал выгоду для себя, но оставался ненадежным союзником. В «Истории Уильяма Маршала» он изображается в героическом свете, как достойный человек, по мудрости превосходящий всех своих современников, но вместе с тем в ней не скрывается его коварство на турнирной арене.

Турнирная тактика графа Филиппа являлась зеркальным отражением его подхода к реальной жизни. Он нарушал правила, использовал хитрости, нередко действовал исподтишка и не думал ни о чем, кроме победы и добычи. Как правило, он предпочитал следующую тактику на турнирах: прибывал к месту сбора со своей свитой и публично заявлял, что намеревается не участвовать, а посмотреть. Только после окончания первого этапа большого сражения, когда участники уже устали и дезорганизованы, он внезапно вступал в бой. Используя эту уловку, свита графа наносила огромные потери на поле боя, выбивая десятки рыцарей из седла и беря их в плен. В этой уловке есть нечто общее с использованием резервных частей в реальном сражении – высокоэффективной тактикой удерживания части войск в запасе, пока сражение не достигнет пика. После этого резервные части бросались в бой для нанесения решающего удара. В контексте турнира такая двуличность сегодня может показаться откровенным обманом, однако современники Филиппа, судя по всему, принимали его уловку как хитроумное манипулирование правилами. «История» изображает этого человека как мудрого и отважного и отмечает, что даже Уильям Маршал избрал эту тактику.

Будучи турнирным капитаном и стратегом молодого короля, Маршал посоветовал свите сымитировать методы Филиппа Фландрского. На следующий турнир рыцари Генриха прибыли, никак не показывая, что намереваются в нем участвовать, а потом неожиданно бросились в атаку, когда противник не мог за себя постоять. Тактика принесла блестящий успех. Поле оказалось буквально усыпанным вражескими знаменами, и люди молодого короля в одночасье разбогатели. Биограф Уильяма радостно заявляет: «После этого король ни разу не появлялся на турнире, не прибегнув к уловке или обману». Любопытно, что «История» подвергает суровой критике losengiers (обманщиков) в реальном мире, но на турнире, вероятно, мошенничество считалось честной игрой.

К концу 1177 года свита молодого короля – с Уильямом Маршалом во главе – блистала на турнирах. Побед становилось все больше, выкупы и добыча заполняли сундуки. Теперь Генриха, Маршала и всех его рыцарей видели в ином свете. Они больше не были легкими жертвами, завоевав репутацию квалифицированных искусных воинов. Команда молодого короля стала одной из самых уважаемых и грозных в Северной Франции.

Генрих и Уильям знали друг друга уже семь лет. Корольмальчик вырос в высокого и потрясающе красивого молодого человека. Эти двое вместе ввязались в войну и проиграли ее, и связь, образовавшаяся между ними в 1170 году, только укрепилась. Они не были (и не могли быть) равными – все же в жилах Генриха текла королевская кровь, однако они были хорошими друзьями, и эти годы совместных сражений на турнирах были для обоих счастливыми. В «Истории» всячески подчеркивается особое положение Маршала в mesnie молодого короля, и не исключено, что фразу «король горячо любил Уильяма, больше чем любого другого рыцаря» можно принимать буквально. Другие источники – в первую очередь acta Генриха – тоже подтверждают высокий статус Уильяма. В них он неизменно занимает почетное место, являясь первым из домашних рыцарей .