Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Генерал Клей провел в Штайнштюккене всего пятьдесят минут, но этого было достаточно, чтобы восточногерманская газета «Нойес Дойчланд» назвала его действия «воинственными». Британское посольство заявило протест Вашингтону – Клей слишком рискует ради столь незначительной выгоды.

На следующий день Клей, желая показать, что его не запугать, доставил на вертолете трех человек из военной полиции в Штайнштюккен, где они установили первый пограничный пост, который оставался в течение следующего десятилетия. Лейтенант военной полиции Верн Пайк прилетел в Штайнштюккен, чтобы помочь оборудовать командный пункт в цокольном этаже в доме бургомистра. Затем Клей приказал, чтобы генерал Уотсон 24 сентября организовал наземное наступление двумя ротами для «освобождения» Штайнштюккена с тем, чтобы пробить коридор в новом берлинском заграждении.

Надо же так случиться, что именно в то утро из Гейдельберга поездом прибыл с инспекцией генерал Брюс Кларк, командующий силами США в Европе. За завтраком Уотсон и бригадный генерал Фредерик О. Хартель радостно сообщили своему непосредственному начальнику, что он появился «очень вовремя», поскольку через три часа они начнут операцию «Штайнштюккен».

«Кто приказал организовать операцию?» – спросил Кларк Уотсона. «Генерал Клей», – ответил Уотсон.

«Эл, вы забыли, кому подчиняетесь? – грозно спросил Кларк. – Разве вы не знаете, кто пишет вашу служебную характеристику?»

Кларк приказал своим подчиненным впредь не выполнять приказы Клея, отозвать свои подразделения из леса и отправить в казармы. Затем он пришел в кабинет Клея и, указав на красный телефон, сердито потребовал, чтобы Клей позвонил Кеннеди или «убрал свои никуда не годные руки от моих войск».

«Что ж, Брюс, теперь я вижу, что вместе нам не ужиться», – ответил Клей.

Клей был уверен, что знает, какое давление можно оказывать на Советы, и что в данном случае он в полной безопасности, поскольку Москва «не может позволить незначительной проблеме [такой, как Штайнштюккен] превратиться в международный инцидент из-за допущенного их восточногерманскими марионетками плохого обращения [с жителями Штайнштюккен]».

Спустя несколько дней американцы эвакуировали семерых восточных немцев, которые в поисках убежища въехали на грузовике, сломав забор, на задний двор дома бургомистра. Беглецов постригли, чтобы они были похожи на джи-ай, солдат армии США, выдали форму военной полиции и шлемы и эвакуировали на американском военном вертолете. Восточногерманские власти угрожали обстрелять вертолет, но Клей был прав, утверждая, что Москва не пойдет на риск.

Полеты в и из Штайнштюккена стали обычным делом; регулярно переправляли туда и обратно солдат военной полиции, а иногда вывозили беженцев. Клей понимал, что не только доказал свою точку зрения берлинцам и вышестоящему начальству, но и сам укрепился во мнении, что Советы отступят, когда столкнутся с решимостью Запада.

Это придало ему сил, и Клей продолжал действовать с прежней энергией. Он объявил, что американские солдаты возобновят патрулирование вдоль автострады, которое Вашингтон прекратил шесть лет назад. Это был его ответ на действия восточногерманской полиции, которая иногда по нескольку часов проводила досмотр американских транспортных средств. Патрули вмешивались во все случаи, связанные с транспортом. В скором времени с этой проблемой было покончено.

Жители Западного Берлина ликовали. «Берлинер морген-пост» поместила на первой полосе фотографию генерала Клея, целующего жену Марджори в аэропорту Темпельхоф. «Каждый берлинский ребенок знает, что сделал этот американец для свободы нашего города. Его последние дела согревают сердца жителей Берлина: размещение американских коммандос в Штайнштюккене и возобновление патрулирования вдоль автострады».

Но они не могли знать, что самые опасные враги Клея уже планируют контрудар – в Вашингтоне. В прошлый раз, когда Клей нарушил приказ в Берлине, президент Трумэн встал на его защиту. Клей не знал, будет ли защищать его Кеннеди, но он собирался это выяснить.

В выходной день в дом Кеннеди в Хайяннис-Порте, где президент работал над речью, которую должен был произнести на следующий день на Генеральной ассамблее ООН, съехались все те, кто обычно приезжал сюда на выходные.

Брат президента Тедди; зять Кеннеди, актер Питер Лоуфорд; Фрэнк Синатра и доминиканский плейбой Порфирио Рубироза с последней женой. Синатра прибыл с теми, кого шофер Джозефа Кеннеди, отца президента, называл «толпой завсегдатаев модных курортов», среди которых были женщины, которые, по его мнению, выглядели как проститутки. Девицы болтали не переставая.

Позже Сондерс утверждал, что услышал среди ночи звуки вечеринки, вышел из своего коттеджа и пошел в главный дом, чтобы вернуть Джо Кеннеди его сапоги для верховой езды. В прихожей он наткнулся на старого друга, ласкающего хихикающую полногрудую женщину.

«Мои сапоги для верховой езды! – услышал Сондерс. – Как раз вовремя!»

Общественная репутация президента как трудоголика, скорочтеца и семьянина не имела ничего общего с реальностью; об этом станет известно только спустя несколько лет благодаря свидетельствам очевидцев, среди которых были агенты его секретной службы. Они не заботились, как члены семьи Кеннеди и его ближайшие помощники, о наведении блеска на имидж президента – они обеспечивали безопасность президента и волновались, чтобы распутство не довело Кеннеди до беды.

Ларри Ньюмена, ставшего агентом секретной службы в 1960 году, не столько волновали вопросы морали, сколько главный поставщик женщин для президента Дэйв Пауэрс, не позволявший агентам секретной службы проверять и обыскивать женщин, которых он проводил мимо телохранителей. И это в то время, когда всех агентов предупредили, что Фидель Кастро, возможно, вынашивает план мести за операцию в заливе Свиней. «Мы не знали, будет ли президент на следующее утро жив или мертв», – рассказывал позже Ньюмен журналисту Сеймуру Хершу. Ньюмен сказал, что агенты полушутя обсуждали между собой, кто утром первым пойдет к президенту, и решали, что тот, кто вытянет черный боб.

Тони Шерман, сотрудник охраны Кеннеди из Солт-Лейк-Сити, позже вспоминал дни, когда Кеннеди «вообще не работал». Шерману не нравилось, что в его должностные обязанности входило предупреждать помощников Кеннеди о неожиданном появлении жены президента, чтобы она не узнала об интрижках мужа. Агент Уильям Т. Макинтайр из Финикса, штат Аризона, как человек, давший клятву охранять президента, переживал, что его просили делать вид, будто ничего не происходит, когда Кеннеди доставляли проституток. Агент Джозеф Паолелла из Лос-Анджелеса обожал Кеннеди, ему очень нравилось, что президент помнил по именам сотрудников службы безопасности, но он волновался, что американский президент из-за своих бесчисленных интрижек может стать объектом шантажа. Он и другие агенты называли одного из гостей Кеннеди, приехавших в тот день в Хайяннис-Порт, Питера Лоуфорда, «тухлой задницей», за чрезмерное увлечение алкоголем и грубое обращение с женщинами.