Ирина Мизинина - 36 стратагем. Сокровенная книга по военной тактике

Чжуань промолчал. Сыма же вызвал одного из командиров и спросил его:

– Что говорит воинский закон относительно тех, кто прибыл после назначенного времени?

И он получил ответ:

– Им следует отрубить голову.

Чжуань был напуган и послал гонца, который вернулся в столицу, чтобы немедленно обратиться к князю и просить у него прощения. Но прежде чем он вернулся, Чжуаня уже казнили. Чиновники и знать с тех пор крайне боялись Сыму и больше уже не колебались в выполнении его приказов.

Во времена династии Хань, после того, как Гао-цзу стал императором, он дал должности многим из своих сторонников. Однажды, прогуливаясь на балконе своего дворца в Лояне, он заметил внизу нескольких министров, которые о чем-то говорили тихими голосами.

– О чем они там говорят? – спросил он своего советника Чжэн Ляня.

– А вы не знаете? – задал ему вопрос Чжэн. – Они плетут заговор.

– Но в империи только-только восстановился мир и порядок. К чему им мятеж?

– Когда вы поднялись до трона, выйдя из простых людей, то вы перешагнули через их головы и захватили власть в империи. Вы стали Сыном Неба. Те, кому вы дали посты, – близкие друзья с давних лет, в то время как ваши враги были казнены. Сейчас офицеры вашей армии рассуждают о преимуществах, которые они приобрели, и думают, что нет достаточного количества земли во всей империи, чтобы вознаградить их всех. Поэтому некоторые из них боятся, что не получат вознаграждения, в то время как другие дрожат от страха, что попадут под подозрения из-за ошибок, допущенных в прошлом, и будут казнены. Вот они и собираются вместе, чтобы обсудить проблему и составить заговор.

– И что мне следует делать? – спросил император.

– А кого из своих сторонников вы не любите больше других? – поинтересовался Чжэн Лянь.

– Мы давние враги с Чи, – ответил император. – В прошлые времена он много раз доставлял мне неприятности и позорил меня. Я бы убил его, но его заслуги слишком велики, а потому не хочу этого делать.

– Вы должны поторопиться и наградить Чи больше чем кого-либо другого. Причем нужно сделать это так, чтобы и остальные ваши сторонники узнали об этом. Когда они увидят, что Чи наградили, они почувствуют уверенность в том, что и их не обойдут милостями, – сказал Чжэн Лянь.

Император согласился и дал Чи множество земель и титулов. Когда другие министры уходили с пирушки по этому поводу, они говорили: «Уж если и Чи получил владения, то нам не о чем беспокоиться!»

Во времена династии Хань [30]Гао-цзу, основатель династии, умер. Его жена, вдовствующая императрица Лу, захватила власть для себя самой и ее рода. Прежде всего она казнила двух принцев, а третьего принудила совершить самоубийство. Так царство полностью перешло в руки членов ее семьи. Императрица уговорила многих министров и советников не упоминать ни о каких бывших наложницах ее усопшего мужа. Затем она посадила на трон ребенка, объявив, что это сын Гао-цзу. Хотя на самом деле она украла ребенка у его матери и казнила ее, дабы скрыть следы преступления. Наследники линии императора со стороны Лю оказались под угрозой уйти в тень из-за действий быстро набиравшего силу клана Лу. Один знатный родственник императора по имени Лю Чэн бы возмущен тем, что его семья практически отстранена от власти и потеряла высокое положение при дворе. Он решил противостоять действиям императрицы.

Однажды на праздновании во дворце императрица назначила Лю Чэна виночерпием. Прислуживание за столом было равносильно оскорблению, но Лю Чэн не выказал и следа обиды. Он сказал императрице: «Поскольку я происхожу из семьи генералов, я бы хотел разливать вино в соответствии с воинскими правилами». Императрица, ничего не подозревая, дала свое разрешение. Когда празднование было в самом разгаре, Лю Чэн налил вино императрице и попросил разрешения спеть народную песню, которую он выучил еще в детстве. Императрица снова дала ему разрешение. И тогда Лю Чэн начал петь:

Императрица пришла в ярость от столь явного намека, но ничего не сказала, поскольку иначе она сама признала бы, что намек на самом деле верен. Потом один из свиты, употребив уже немало горячительных напитков, потихоньку ушел, не спрашивая разрешения императрицы. Лю Чэн отправился за ним, вытащил свой меч и зарубил его. Затем он вернулся к пирующим, неся отрубленную голову. Заметив изумленные взгляды гостей, он ответил так: «Кое-кто хотел дезертировать! В соответствии с армейскими правилами я казнил его!»

Императрица и ее свита совершенно растерялись. Но императрица сама дала разрешение прислуживать за столом в соответствии с армейскими правилами, а потому никто не мог усмотреть вины в действиях Лю. После этого случая двор относился к Лю Чэну с большим почтением. Когда же императрица умерла, семья Лю подняла мятеж и, как говорилось в народной песне, вырвала с корнем чужие семена – всех Лу, за исключением одного принца, которого женили на одной знатной девушке из отдаленной провинции.

Итак, правила гласят: вознаграждай на публике, ругай наедине. Однако бывают такие случаи, когда другим стоит увидеть возможные последствия своего поведения. Это можно сделать, указывая на кого-то еще.

Лишь сучковатое и искривленное дерево может избежать топора дровосека.

Лао-цзы говорил, что, когда орел собирается нападать, он летит низко и складывает крылья. Когда свирепый тигр готовится к удару, он прижимает уши и сам стелется по земле. Когда мудрец вот-вот двинется вперед, у него, как правило, глупое выражение лица.

Один из шести секретных принципов Тай-гуна гласит: «Спрячься под маской глупца, пьяницы или сумасшедшего, чтобы запутать врага относительно своих намерений и планов. Заманивай своего врага в ловушку недооценивания твоих способностей. Став самоуверенным и спокойным, он отпустит свою охрану. Вот здесь ты можешь атаковать».

Во времена Сражающихся царств Сунь Бинь заработал себе репутацию после того, как прошел обучение в таинственной Школе Долины Призраков. И вот тогда он удостоился чести стать советником царя государства Вэй. Другой советник при дворе, Пан Цзюань, ревновал к все возрастающему уважению к Сунь Биню со стороны царя, и тогда он решил выставить Суня предателем. Он убедил последнего в том, что ему следует написать своей семье и запланировать поездку домой, дабы похвастаться своими успехами.