Лао-цзы - Книга об истине и силе

А когда ты пребываешь в пространстве Пути, все происходит само собой, то есть тебе нет нужды направлять усилия воли на изменения происходящего.

Просто ты стоишь в одиночестве своего беззвучного безмолвия, а все, уходя в бесконечную даль, постоянно возвращается обратно, и все движется по кругам, не попадая в состояние опасности.

Таков мир сознания мудрого человека, где и нам всем было бы тоже неплохо оказаться.

Легкое и тяжелое указывают не только на показатели веса, но и на уровень податливости, сопротивляемости среды совершения действия. Но в действительности переживание легкости возможно только из переживания тяжести, то есть легкость осознается только при сопоставлении с тяжестью.

Так же и покой, с которым соотносится тяжесть, способен управлять подвижностью, то есть тот, кто умеет пребывать в состоянии покоя, всегда сможет управлять теми, кто обеспокоен и подвижен.

Потому, зная эти истины, мудрый человек всегда помнит, в каких отношениях находятся тяжесть и легкость в пространстве сознания, в пространстве успешной деятельности. Мудрый человек не стремится добиваться переживания легкости в действиях, наоборот, он всегда сосредоточен на переживания тяжести, и потому легкость естественно вырастает в его мире из корней тяжести.

Мудрый правитель сохраняет покой в происходящем вне зависимости от того, как складываются обстоятельства. Какие бы сладкие перспективы ни открывались ему в отдельных обстоятельствах, они не способны смутить его ясности, заманить его в легковесность и нарушить его покой.

Так что правитель и хозяин десяти тысяч колесниц, если он не способен держаться корней своих состояний через ощущение и переживание легкости, сможет ли он управлять миром?

Легковесность, переживание легкости приводит к тому, что теряешь слуг, преданных и верных, совершая промахи и ошибки со слугами. А избыточная легкость в совершении действий, подвижность и беспокойство приводит к тому, что теряешь правителя и его доверие.

Тяжесть является корнем, из которого растет легкость.

Покой будет всегда владыкой подвижности.

Из этого следует, что мудрец, совершая движения, до конца дня не забывает о том, как связаны легкое и тяжелое.

И даже если он видит впереди прекрасные возможности для улучшения жизни, это не нарушает его покоя, и он легко проходит мимо.

Так почему же тот, кто управляет десятью тысячами колесниц, думает, что ему легко нести на себе бремя Поднебесной?

Такая легкость отношения ведет к потере основы.

А из-за подвижности ты теряешь способность управлять происходящим.

Тяжелое и легкое – это понятия, которые сопровождают нас в течение каждого дня, начиная с того, что из-под груза ночного сна, который тяжело наваливается, сморив его дремой, мы выбираемся в легкость утра, в розовый рассвет, тонкие крылья которого несут обратно в вечер и в ночь, из пробуждения в сон. Где начало и конец этого круга, где корни и ветви этого облика мирового древа?

И хотя с покоем соотносится в нашем сознании легкость, однако тяжесть лежит в основании покоя, она – прочное основание – создает покой в душе, не позволяя разлететься достижениям духа. Ибо если ты держишься за легкость, никогда не сможешь управляться со своей внутренней суетливостью, которая в каждом живет, заставляя совершать множество лишних и ненужных действий.

Потому, если стремишься управлять происходящим, ищи покоя, ищи возможности пребывать в безмолвной недвижности. Лишь в этом случае все подчинится тебе с радостью, без уговоров и понуканий.

А так все время хочется шуметь и активничать, лелея сладкое заблуждение, что, дуя на небо, можно изменить направление ветра и заставить облака плыть в другую сторону.

Оно, может быть, и можно. Кто ж пробовал достаточно долго с усердием и вниманием делать это действие? Но если и подчинится ветер твоему дуновению, то это будет уже совсем другое движение мира, и, смею уверить других в себе, что действие это возможно только из состояния бесконечного могучего потока неподвижного покоя. Других способов нет.

Принимая во внимание этот отягчающий обстоятельства факт о непростом подходе к построению отношений между легкостью и тяжестью, с учетом всей вышеупомянутой многозначности рассматриваемых понятий, в течение всего времени своей деятельности мудрый человек, совершая действия, всегда оценивает степень и уровень применения усилия воли. Именно таким образом можно правильно укреплять корень легкости, то есть тяжесть, вес, весомость.

НУЖНО ПРАВИЛЬНО ОЦЕНИВАТЬ, основываясь на точности ощущений. Потому сначала нужно перед любым движением и действием делать оценку. Какой вес ты поднимаешь? И подход к штанге, вот что важно. Оцени стойку, ноги, руки, плечи, стопы, тальк на ладонях. Вес нужно брать так, будто идешь на мировой рекорд в рывке, да еще и путь твой лежит по тонкому льду через поток мировой скорби и страха, неведения и жестокости, бушующий под тобой в глубине смутных движений странных тварей под полупрозрачным льдом.

Как только ты начинаешь понукать мир, принуждать его, подчинять воле своей слепой, ты теряешь корень, стремясь обрести легкость своих дуновений в бесконечном потоке небесных пространств. Это не мудрость, точно. Это может быть чем угодно. Может быть успешным выступлением на спортивных состязаниях. Это может быть способом манипулирования чужим умом и волей, может быть. Это может быть лучшим «может быть» на свете. Но быть такого не может, чтобы таким способом ты действительно нашел то, чего ищешь. Обманывай себя не столь безжалостно. Больше человечности в отношениях с самой убогой частью своего мира, с самим собой. Спокойней, спокойней. Ведь именно спокойствие – это второе действие, заметьте, действие, а не состояние.

Состояние, которое не является действием, вообще никому не нужно. Состояние – это действие в потоке времени. И никаких в действительности других действий, кроме как правильно переживаемых состояний в потоке времени, нет.

Не забываем также, что тонкий лед, по которому ты ступаешь над бурными водами великой реки времени, – это твой взгляд на мир, твои представления, твоя личность. Так что будем осторожнее шевелиться в нашей скорлупе, чтобы не сорваться в бесконечность потока времени. Там без вариантов. Никаких шансов нет. Раствориться без остатка, стать водами времени, и все.

Но бояться не нужно, потому что все давно уже случилось, и история, – писаная, неписаная, – всего лишь отблеск, отраженный от хрустальной упругости бурунов и водоворотов в этом потоке.