Бхагаван Раджниш (Ошо) - Секрет. Беседы о суфизме

То, что произошло с Буддой, в будущем может произойти со всем человечеством. Будда жил в роскоши – он был царским сыном – и благодаря этой жизни в роскоши он стал осознающим. Поскольку снаружи не было никаких забот и проблем, он смог погрузиться в себя, смог найти способы и средства, чтобы войти внутрь. Ему стало интересно узнать: «Кто я?» То, что произошло с Буддой, может произойти со всем человечеством, – если все человечество станет богатым, внешне богатым. Быть богатым внешне – это начало внутреннего богатства.

И я учу вас религии, включающей в себя науку, я учу вас чувственной религии, включающей чувства. Я учу вас религии, принимающей тело, любящей, уважающей тело. Я учу вас земной, не оторванной от земли религии, которая любит эту прекрасную Землю, которая не против Земли. Земля должна быть основой для ваших полетов в небесах.

Второй вопрос:

При виде того, как наши друзья все время обнимаются, страстно целуются и ласкают друг друга, я чувствую, что именно это зрелище оскорбляет индийское общество в целом и создает серьезное непонимание в отношении тебя и твоего учения. Но если такое поведение оскорбляет общество и создает огромные трудности для мира нашего мастера, то почему бы нам просто не исправить свое поведение – по крайней мере, когда мы находимся в обществе, будь то в Индии, в Америке или в Германии?

Это именно то, о чем я говорил: прогнивший ум.

Что плохого в том, чтобы обнять человека, которого вы любите, поцеловать человека, которого вы любите? Нельзя никому навязывать свои объятия силой, это верно – тогда это уродливо. А именно это все время делают индийцы, и моим саньясинкам это знакомо.

Если вы появляетесь на рыночной площади, индийцы ведут себя безобразно. Они начинают щипать вас за задницу. Это отвратительно. Они трутся своими телами о ваше тело. Это отвратительно. Они смотрят на вас так, как будто хотят съесть. Это отвратительно. Они разглядывают вас так, будто хотят увидеть, какая вы под одеждой. Это отвратительно, но это допустимо, это в порядке вещей.

Если вы любите человека и держите друг друга за руки, и обнимаетесь, и целуетесь, до этого никому не должно быть дела. Почему другие должны чувствовать себя оскорбленными? Если они чувствуют себя оскорбленными, значит, с ними что-то не так. Возможно, они завидуют, но не могут показать свою зависть и поэтому начинают злиться. Может быть, им тоже хотелось бы кого-нибудь обнять, но у них не хватает храбрости – они боятся общества. И поэтому они очень злятся на вас. Если они сами этого не могут, то пусть и другие тоже этого не делают.

А поскольку они очень сексуально подавлены, то всякий раз, когда они видят, что кто-то обнимается, целуется, держится за руки, проявляет друг к другу много любви, их подавленная сексуальность начинает проявляться. Они начинают бояться самих себя.

Их оскорбляет не ваше поведение, их оскорбляют собственные бессознательные стремления, потому что они внезапно начинают проявляться! Вся их подавленная сексуальность начинает раскрываться, и они начинают бояться, что, если этому не воспрепятствовать, они могут что-то сделать. Они все время себя каким-то образом контролируют. И вот появляется человек, который их провоцирует. Два человека сливаются в глубоких объятиях – и они начинают терять контроль.

Индийский ум жил и живет под контролем, в дисциплине. Это лицемерный ум. На поверхности существует контроль, а глубоко внутри кипят самые разные страсти. И когда вы провоцируете этих людей, они оказываются оскорбленными – не вами, они оскорблены своим собственным подсознанием, но они этого совершенно не осознают. Они полностью перекладывают ответственность на вас, считают, что вы делаете что-то плохое.

И хотя ты мой саньясин, в тебе продолжает действовать индийский ум. Это укоренилось очень глубоко – столетия и столетия обусловливания.

Ты говоришь: «При виде того, как наши друзья все время обнимаются, страстно целуются и ласкают друг друга, я чувствую, что именно это зрелище оскорбляет индийское общество в целом и создает серьезное непонимание в отношении тебя и твоего учения».

Нет, это не создает никакого непонимания. Как раз это, именно это и является моим учением! Я учу любви. Я учу любящему отношению. Когда вы ведете себя таким образом, вы не противоречите мне.

Мне бы хотелось, чтобы вся страна жила в атмосфере объятий, поцелуев. Такая обстановка нужна. Люди забыли, как это ощущается, когда вы обнимаете тела других людей. Люди забыли тепло, поток энергии, идущий от тела другого человека. Индийцы совершенно утратили укорененность в своих собственных телах.

Даже мужья и жены занимаются любовью настолько быстро, настолько поспешно, что при этом вообще нет ни объятий, ни ласки. Они делают это так, как будто совершают грех – в тайне, чтобы никто не знал. Индийцы живут так, как будто в их жизни совсем нет секса. Это стало общепринятым образом жизни, а теперь вы его разрушаете. Мне бы также хотелось, чтобы они научились некоторым способом быть любящими. В любви нет ничего непристойного, однако они думают именно так: они считают, что любовь непристойна.

Если два человека дерутся на дороге, ни один индиец не сочтет это непристойным. Даже если они друг друга убивают, никто не подумает, что это непристойно. На самом деле соберется толпа, чтобы посмотреть, что происходит, и люди придут в сильное возбуждение. А если ничего не произойдет, толпа разойдется с большим огорчением: «Ничего не произошло, а мы так долго ждали». Это своего рода бесплатное развлечение. Люди не оскорблены. Даже если будут выхвачены ножи, их это не оскорбит. Если потечет кровь, их это не оскорбит – они не считают это непристойным.

В индийских фильмах можно показывать убийство, можно показывать самоубийство, но поцелуи запрещены. Только подумайте, посмотрите на всю абсурдность этого. Убийство показывать можно. Получается, что поцелуи гораздо опаснее, гораздо опаснее, чем убийство? Что это за оценка? Самоубийство можно показывать. Всевозможные садистские, мазохистские сцены допустимы, но поцелуи запрещены. Между губами должно сохраняться некое расстояние – шесть дюймов, как мне кажется. Губы не должны сближаться больше, чем на шесть дюймов, иначе случится атомный взрыв!

Просто в этом обществе очень много подавления.

В отношении меня нет никакого непонимания. Я очень прост и понятен. Если я что-то говорю, то говорю, и говорю так, как оно есть. Я называю вещи своими именами. А потом будь что будет. Но я решил быть абсолютно честным и правдивым – любой ценой. Поэтому не думай, что для меня созданы «огромные трудности». Никто не может создать для меня трудности. Но если я должен говорить правду, то трудности неизбежно возникнут.