Бхагаван Раджниш (Ошо) - Секрет. Беседы о суфизме

А что еще с вами может быть, когда вы просто сидите в безмолвии рядом с мастером? Как долго ваш ум может продолжать шуметь? Если ум не получает ежедневной пищи, он начинает умирать с голоду.

Таков был подлинный пост, который соблюдал Баязид, – именно это означает поститься. Отказ от еды не поможет, помочь может лишь отказ от информации.

И через двенадцать лет мастер повернулся к нему, обнял его и сказал: «Баязид, теперь ты можешь идти. Ты прибыл». За все это время не было произнесено ни единого слова, не было ни поручений, ни инструкций, ни указаний.

Этот человек, Ибн Халим, задал неправильный вопрос.

Он спросил у Пира Ардешира:

– Дадите ли вы мне совет, что делать и чего не делать?

Во-первых, задавать такой вопрос неправильно. Ученик должен присутствовать. Мастеру должно быть доступно само его существо. Само его существо скажет, что нужно и чего не нужно, – и мастер это сделает, или скажет, или прикажет вам. Однако Ибн Халим, видимо, был очень умным человеком, он задал умный вопрос.

Во-вторых, это неправильно, потому что даже если вы хотите что-то спросить, то спрашивайте: «Каким мне следует быть и каким мне не следует быть?» Самое лучшее, это ничего не спрашивать, – а если уж спрашивать, то лучше всего спросить: «Каким мне следует быть и каким мне не следует быть?» Вопрос должен касаться бытия, он же спрашивает о поведении: «Что мне делать и чего мне не делать?»

Запомните, что поведение относится к морали, а бытие относится к религии. Доверие, безмолвие относятся к духовности. Самое лучшее – это доверять, хранить молчание и ждать, преисполнившись любви, надежды и терпения. Это духовные взаимоотношения. Если они невозможны, тогда задайте вопрос: «Каким мне следует быть?» Это религиозные взаимоотношения. И самое худшее, третьесортное – спрашивать, что делать и чего не делать. Это вопрос о морали. Что хорошо и что плохо, что есть добродетель и что есть грех – все это самые заурядные вопросы.

Запомните, что мораль не является религией, а религия не является духовностью, хотя духовность и включает в себя религию и мораль. Мораль не может включить в себя религию и духовность. Вот почему нерелигиозный человек может быть моральным, в этом нет проблемы. По сути, нерелигиозный человек оказывается более моральным, чем так называемый религиозный. Нерелигиозный человек может быть моральным, атеист может быть моральным – тот, кто не верит в Бога, не верит ни в какой загробный мир, – он может быть моральным, потому что мораль является всего лишь способом жизни в согласии с другими людьми. Мораль расчетлива, она просто функциональна. Никакой другой истины в ней нет.

Именно поэтому моралей существует столько же, сколько и обществ. Что-то может быть моральным в Индии, но не быть моральным в Иране. Или иногда что-то может быть моральным для индуса и не быть моральным для христианина, причем этот христианин может жить прямо по соседству.

Мораль определяется обществом. В ней не заключено никакой высшей истины. Она произвольна. Она нужна, потому что человек живет не один, он живет среди множества других людей. А если вы живете среди такого большого количества людей, нужны некоторые правила и нормы, но эти правила и нормы подобны правилам дорожного движения – «Не ходите посередине дороги» – они не связаны с некой высшей истиной. Если вы пойдете посередине дороги, это не значит, вы совершите грех и попадете в ад, однако, прогуливаясь посередине дороги, вы создадите ненужную помеху для транспорта. Вас могут сбить. Держитесь левой стороны – но и это тоже никоим образом не является моральной нормой: есть страны, в которых вы должны держаться справа. И то, и другое хорошо. Держитесь либо правой стороны, либо левой, так чтобы транспорт двигался без помех. Все это произвольно. В этом есть полезная функция, но нет ничего свыше.

Когда вы спрашиваете, что делать и чего не делать, вы задаете очень заурядный моральный вопрос. Вы еще не религиозны. Религиозный человек спросит, каким быть и каким не быть. Его будет интересовать бытие, а не поведение. Поведение – это нечто внешнее, а бытие – нечто внутреннее.

Но самое лучшее – не спрашивать даже этого. Если вы доверяете, тогда все дело за мастером. Вы сдались, вы открыли перед ним все свои карты. Вы не утаили даже козыря, все ваши карты раскрыты. Именно это и означает сдаться. Теперь он знает о вас все, и он сделает все, что необходимо, а если необходимости ни в чем нет, то не будет делать ничего.

Ибн Халим задал третьесортный вопрос. Именно из-за этого третьесортного вопроса Пиру пришлось ответить:

– Да, но я дам тебе такие указания, которые тебе будет очень трудно выполнять, поскольку они будут противоречить твоим предпочтениям, пусть даже эти предпочтения временами и создают тебе неудобства.

Если вы просто сдаетесь мастеру, жизнь разворачивается спонтанно. Благодаря самому его присутствию жизнь разворачивается спонтанно – точно так же, как в присутствии солнца растут деревья: они не спрашивают, как им расти, и бутоны раскрываются и расцветают, не спрашивая, как им раскрывать свои лепестки или как их не раскрывать, и что такое правильный путь и неправильный путь, и птицы начинают петь. Когда солнце поднимается над горизонтом, повсюду что-то начинает происходить. Возвращается жизнь, исчезает сон, все пробуждается…

И то же самое происходит, когда ученик сдается мастеру. Он просто открывается его присутствию, и все начинает происходить. Мастер действует как катализатор – но это самый высокий уровень. Такое доверие бывает очень редко. Для этого нужно мужество.

Почему вы не доверяете? Вы думаете, что вы очень умные, и поэтому не доверяете? Нет, вы – трусы, полные страха – вот почему вы не можете довериться. Именно страх мешает доверию. Только бесстрашный человек может доверять. Вы боитесь: вдруг вас используют? Вы боитесь: «Кто знает? Этот человек может оказаться жуликом, обманщиком. Кто знает, куда он пытается меня завести? Кто знает? Мне следует сохранять бдительность и сдерживаться. Мне следует всегда оставаться в позиции зеваки на заборе, чтобы в случае чего можно было спрыгнуть и убежать. Мне всегда нужно быть готовым пуститься наутек, чтобы спастись при первом же сигнале опасности». Это из-за страха.

Запомните: доверие возможно лишь тогда, когда вы бесстрашны. Только очень храбрый и мужественный человек может доверять. Этот мир стал очень трусливым, вот почему доверие исчезло, вера исчезла.

Если доверие невозможно, тогда должен быть задан второй вопрос: «Каким мне следует быть?» В этом случае вы спрашиваете не о своем характере, вы спрашиваете о медитации. Вы не спрашиваете, какую пищу вам есть, а какую не есть, не спрашиваете, во сколько вам утром вставать и во сколько ложиться спать, полезно пить чай или нет. «Может ли кофе повредить моему духовному росту?» Вы не задаете эти бессмысленные вопросы. Вы просто спрашиваете, как быть – как быть безмолвным, как быть подлинным, как быть спокойным, укорененным, центрированным. Это вопросы второго сорта.