Бхагаван Раджниш (Ошо) - Музыка души

В медитации техника совершенно другая. Не нужно верить, не нужно вовлекать никого другого; в медитации вы одни. Но вы должны разбудить себя. Вот что делает этот монах. Он не обращается к Раме, он не обращается к Аллаху; он обращается к самому себе, потому что ничто другое не определенно. Он зовет самого себя: «Ты здесь?» И он не ждет ответа ни от какого Бога. Он отвечает сам: «Да, господин, я здесь».

Это буддистский подход: в этом мире вы одни. Если вы спите, вы должны позвать себя, вы должны ответить. Это монолог. Не ждите, что вам ответит какой-нибудь Бог, – никого нет, и отвечать некому, и ваши вопросы теряются в пустом небе, и ваших молитв никто не слышит – кроме вас самих их некому услышать. Так что, хотя может показаться, что этот монах ведет себя глупо, на самом деле, возможно, еще глупее все те, кто молится. Он делает нечто более осмысленное: сам себя зовет и сам себе отвечает.

Вы можете сами дать себе бдительность. Я говорю вам: ваше имя – это мантра. Не повторяйте имя Рамы, не повторяйте имя Аллаха – скажите свое собственное имя. Каждый день, много раз, когда вы чувствуете, что спите, когда вы чувствуете, что игра захватила вас и вы в ней потерялись, окликните себя: «Ты здесь?» – и ответьте. Не ждите ни от кого ответа; отвечать некому. Ответьте сами: «Да, господин, я здесь». И не отвечайте словами, почувствуйте этот ответ: «Я здесь». И будьте здесь, будьте бдительны. В этой бдительности мысли останавливаются, в этой бдительности ум исчезает – хотя бы на мгновение. А когда нет ума, есть медитация; когда ум останавливается, рождается медитация.

Помните, медитация не есть нечто, совершаемое умом. Это отсутствие ума: когда деятельность ума прекращается, случается медитация. Это не нечто возникающее из ума, – это нечто из-за пределов ума. А ум останавливается, когда вы бдительны. Так что мы можем заключить, что ваш сон тождествен вашему уму; ваша неосознанность тождественна вашему уму; ваш сомнамбулизм тождествен вашему уму. Вы живете так, будто вы пьяны: не зная, кто вы; не зная, куда вы идете; не зная, зачем вы идете.

И третье, о чем говорит этот монах: не дать другим себя одурачить. Вас постоянно дурачат другие. Мало того, что вы дурачите себя сами, – вас дурачат другие. Как вас дурачат другие? Все общество, культура, цивилизация – это коллективный заговор. Вот почему никакое общество не признает бунтарей; каждое общество требует послушания, конформизма. Никакое общество не разрешает бунтарских мыслей. Почему? Потому что от бунтарских мыслей люди понимают, что все это просто игра; а когда люди осознают, что все это просто игра, они становятся опасны: они выходят за рамки общества.

Общество существует как некое гипнотическое состояние, и гипнотизирующим фактором является толпа. Вы рождаетесь… но когда вы рождаетесь, вы не индуист, не христианин, не парс: это невозможно, потому что сознание не может принадлежать ни к какой секте. Сознание принадлежит целому, оно не может быть сектантским. Ребенок просто есть, он невинен и ничего не знает обо всей этой чепухе – индуисты, буддисты, джайны… Ребенок рождается чистым зеркалом. Но общество тут же начинает его обрабатывать: нужно подогнать его под определенный образец. Ребенок рождается как сама свобода, но общество немедленно начинает убивать его свободу. Надо подогнать его под определенный образец, перекроить по определенной мерке.

Если вы рождаетесь в семье индуистов, родители начинают внушать вам, что вы индуист. Этим они создают гипнотическое состояние. Никто не рождается индуистом, но ребенок невинен – его можно обмануть. Ребенок простодушен. Он верит родителям, которые говорят, что он индуист – и не просто индуист, а брамин; и не просто брамин, а дешаста-брамин. Секты в сектах – точно как китайские шкатулки: одна в другой. И чем более сужается его фокус, тем больше становится его несвобода. Шкатулка становится все меньше и меньше. Когда он родился, он был большой как небо. Потом он стал индуистом, небольшой частью неба; потом он стал брамином – шкатулка стала меньше; потом он стал дешастой – шкатулка стала еще меньше. И так далее, и так далее. Общество толкает его во все более тесные шкатулки, и он должен жить как дешаста-брамин. Всю жизнь он проведет с этой шкатулкой, будет нести на себе эту шкатулку. Это его могила! Он должен выйти из всех этих шкатулок; только тогда он узнает, что такое настоящее сознание.

Потом общество дает концепции; потом общество дает предрассудки; потом общество дает теории, философии, кодексы, религии. И он уже никогда не сможет видеть жизнь своими глазами, без посредничества и интерпретации общества. Когда вы говорите, что что-то хорошо, вы сами не сознаете: действительно вы видите своими глазами, действительно ли вы присутствуете? Действительно ли вы чувствуете, что что-то хорошо, – или это интерпретация общества? Что-то плохо… Вы внимательно посмотрели и пришли к выводу, что это плохо, – или общество научило вас говорить, что это плохо?

Смотрите сами! Индуист смотрит на коровий навоз и думает, что это самое чистое, что только бывает на свете. Никому другому в мире не придет в голову, что коровий навоз чище всего на свете; навоз есть навоз – экскременты. Но индуист считает коровий навоз самым чистым, что бывает на свете. Он с радостью его съест. Он его ест! Никто в мире поверить не сможет, что восемьсот миллионов индусов могут быть одурачены подобным образом, но это так. Когда индуистского ребенка посвящают в индуизм, ему дают панчамриту – особую смесь из пяти ингредиентов. Один из них – коровий помет, другой – коровья моча. Это трудно понять; невозможно поверить, чтобы это было правильно. Но у каждого свои предрассудки. Оставьте ваши предрассудки и смотрите своими глазами.

Но никакое общество не позволяет вам смотреть своими глазами. Оно всегда вмешивается и интерпретирует, и вы остаетесь в дураках. Этот монах по утрам говорил себе: «Не давай другим себя одурачить». И отвечал: «Ни за что, господин, ни за что – я не дам себя одурачить».

Об этом нужно постоянно помнить, потому что другие окружают вас со всех сторон, и они дурачат вас очень тонко. И в наше время как никогда окружающие имеют власть над вами. Вами манипулируют посредством рекламы, радио, газет, телевидения.

В Америке весь рынок построен на способности одурачить покупателя, на способности внушить другим свою идею. Например, гараж на две машины в Америке абсолютно необходим для счастья – без гаража на две машины никак нельзя! Никто не задается вопросом: «Если вы несчастливы с одной машиной, как вы можете быть счастливы с двумя?» Если с одной машиной пятидесяти процентов счастья не хватает, как вы можете быть счастливы с двумя? С одной машиной вы несчастны, с двумя вы будете дважды несчастны – вот и все. Простая математика. Но реклама, пропаганда… все общество построено на манипуляции. Счастье считается своего рода товаром на рынке – пойдите в магазин и купите килограмм счастья; оно продается за деньги.