Вит Мано - Меня зовут Вит Мано…

Когда человек делает медитационные техники постоянно и уходит в них тотально, всегда открывается что-то новое.

Там, по ночам я на протяжении нескольких дней делал Динамическую медитацию Ошо . Как правило, Динамическая медитация Ошо проводится в 6: 00 утра – она совпадает с восходом солнца. Однако здесь это было невозможно, потому что к тому времени яки уже вставали и двигались в близлежащую пустыню. Так что Динамическая медитация Ошо в пустыне принесла мне совершенно новый, волнующий опыт. Путешествовать и исследовать неизвестное – это всегда бодрило меня и приносило мне много сюрпризов. Некоторые события действительно тронули меня тогда, и я до сих пор помню их. Я видел, чувствовал энергию в том, что делал тогда. Одно время у меня там болела спина, и тогда я останавливал людей на улице и объяснял им, как вправить мне спину. Я говорил: «Можете сделать так?» И люди были очень отзывчивы. Я бегал, чтобы быть в форме и поддерживать свое здоровье.

Однажды я бежал полтора часа в поисках еще одной деревни племени яки, и притормозил у автобусной остановки, чтобы уточнить направление. Автобус остановился буквально на несколько мгновений, но окно было открыто, и я попытался спросить дорогу на своем скудном испанском. Я не знаю, почему это произошло, не знаю, почему люди это сделали, но все посмотрели на меня, открыли остальные окна и начали бросать мне из окон деньги, где-то примерно – по тем временам это была большая сумма – около сорока долларов плюс редкие в то время монеты.

Все улыбались и кидали мне деньги – я этого не хотел, я об этом не просил, я не нуждался – но все включились в происходящее. Они буквально окатили меня душем из монет и банкнот. Хотя я просто остановился, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу. Но произошел этот трогательный случай – весь автобус, все пожилые люди, все начали давать деньги. А я об этом не просил, не хотел этого, не нуждался в этом, но все были так щедры – можно сказать, что у всех мексиканцев в сердце есть такое качество как великодушие. Для меня это просто трогательно – как прекрасны могут быть люди.

И моя жизнь – я очень благодарен ей за многие ситуации, когда происходили такие неожиданно приятные вещи… У людей такие прекрасные сердца. Это меня очень тронуло. Из-за чего вдруг остановился этот автобус, и все в автобусе захотели дать мне денег, протянуть из окна, когда их об этом не просили? Где такое еще бывает? Такое случается не часто. Но это было интересно – когда я был там, далеко, в том месте в Мексике, я позволил своей энергии унести меня. Такая была у меня жизнь: если я хочу что-то увидеть, я еду и смотрю. Я доверяю жизни и иду на риск.

В 1980 году я решил поехать на Аляску – я хотел работать там учителем. Единственный способ сделать это – отправиться туда лично. Чтобы переехать на Аляску, нужна была целая куча денег, которой у меня не было, но я доверился себе.

На Аляску меня тянуло. Она была номером один в моем списке дел на ближайшее время, когда я впервые покинул Ошо в Пуне. Я любил девственную природу. Перед тем, как уехать на Адмиралтейский остров преподавать, я отправился в Фэрбенкс, что тоже на Аляске. Он находится намного дальше – нужно двигаться на север от Адмиралтейского острова, удаляясь от теплого океана. Уезжая в Фэрбенкс, я шел на определенный риск. Аляска была холодным и дорогим местом, чтобы там жить. Но в Фэрбенксе находился центр по найму учителей: сюда большинство учителей подавали заявки на преподавательские должности. Это было не простое место, где человек мог взять и остаться жить: нужно было найти какие-то связи или работу, чтобы не протянуть ноги. Я никогда не был на Аляске, так что для меня все было в новинку, и я просто надеялся на удачу.

Вскоре после того, как я закончил свою работу летом в Карлсбадских пещерах (что в Национальном парке в штате Нью-Мексико), я купил билет в Фэрбенкс. Работа в этих пещерах была очень интересной: я преподавал подросткам экологию и такой предмет как забота об окружающей среде. Карлсбад – это знаменитые пещеры, где жили миллионы летучих мышей. Также в этом месте был уникальный климат, климат пустыни. Я спал на улице в том Национальном парке, когда мог. Я не боялся ни гремучих змей, ни пумы, ни сюрпризов пустыни: ведь я был бегуном и мог видеть большие площади в короткий промежуток времени.

Я особенно любил бегать перед заходом солнца, но также совершал многочасовые пробежки ночью, около своего дома. Мой летний коттедж находился в маленьком городке, называемом также Карлсбад. Он находился приблизительно в пятидесяти километрах от парка. Я бежал в течение многих часов подряд под звездами – и так же мог бежать даже жарким днем. Я просто любил ощущение подвижности и мне нравилось быть здоровым. Поэтому та жизнь, которую я вел в Карлсбаде, сильно отличалась от жизни на Аляске. Меня словно окунули в холодную и становящуюся все холоднее Аляску.

Человек, который делает что-то, – это движение энергии. И ему гораздо легче жить, чем тому, кто просто сидит на стуле.

Я рисковал. В то время у меня не было денег. Люди работали в национальных парках больше из любви к своему делу, чем из-за денег. Но у меня было достаточно средств, чтобы купить билет до Аляски. Я вспоминаю Ошо: «Тот человек, который подходит с любовью, всегда найдет работу», – и понимаю, что поиск работы – это вопрос и любви, и страсти, и готовности делать то, что необходимо. Мне повезло: я нашел свою первую работу в течение нескольких часов, выйдя из самолета. Таков был мой подход: найти что-то, с чего просто можно начать, и уже, отталкиваясь от этого, двигаться вперед. Я знаю многих людей, которые сидят месяцами напролет, ожидая, когда прекрасная работа свалится на них с неба. Я категорически не согласен с этим. Мой подход заключался в том, чтобы просто прыгнуть в жизнь и начать уже хоть с чего-нибудь. Оттуда гораздо легче двигаться к чему-то лучшему.

Такой была моя жизнь. Я приехал к месту, куда всегда стремился в своих детских мечтах, с почти пустыми карманами. Затем через три часа после того, как я сошел с самолета, я уже работал на своей первой работе. В тот же день я нашел и съемное жилье. У очень приятной пары я арендовал квартиру на первом этаже. Мне дали время обустроиться и подготовиться к тому, чтобы найти работу учителем, из-за которой я туда и приехал.

Мне нравилось жить в Фэрбенксе. Фэрбенкс был не велик, и там было много открытого пространства, где я занимался бегом. Это было прекрасное дикое место, красивая природа вокруг. Было действительно здорово оказаться там. Именно в Фэрбенксе люди со всего штата Аляска искали преподавательскую работу.

У меня был выбор между двумя местами работы: одно было, по-моему, в местечке под названием Ситка, а второе – на Адмиралтейском острове. Я выбрал Адмиралтейский остров, потому что администратор в Ситке был очень консервативным человеком, фанатиком действующего тогда президента Америки Рейгана. А экологическая политика Рейгана мне не импонировала. Она не особо соответствовала моим представлениям о том, что хорошо для окружающей среды. Поэтому я не выбрал Ситку. Я не желал, чтобы надо мной стоял такой босс, с которым я находился бы в постоянном конфликте и при котором должен был скрывать свои истинные чувства. Поэтому вместо этого я поехал на Адмиралтейский остров, чтобы работать там с индейцами тлинкет.