Мишель Беланджер - Охотники за привидениями. Методы защиты при столкновении с паранормальным

Она все еще стояла на пожелтевшей траве, закрыв глаза, сосредоточившись на визуализации. Ее руки были прижаты к центру грудной клетки, сразу под ребрами. По моему совету Джули решила использовать скрещенные пальцы в качестве подсознательного сигнала к экранированию.

Собираясь с силами, девушка дышала ровно и глубоко, а неспешный ритм ее дыхания эхом отзывался в шелесте ветра в сухой августовской траве. В конце концов она открыла глаза. Они лучились потрясающим фиолетово-голубым оттенком, живость которого не могли затмить даже очки. Я вспомнила, что однокурсники в колледже иногда звали Джули «Пудра» из-за такого необыкновенного цвета глаз и почти белоснежных волос. Она задержала на мне пристальный взгляд и наконец кивнула.

– Отлично, – ответила я, – пойдем!

И я повела свою спутницу назад в неуютный дом Ирвинга. За те десять минут, что мы провели во дворе, состояние веранды ничуть не изменилось. Однако на этот раз тяжелая энергия захламленного замкнутого пространства уже не так сильно угнетала Джули. Она словно плыла, бледная и невозмутимая, похожая на пришельца из других миров, который лишь ненадолго задержался в нашей реальности. Я потянулась, чтобы открыть изодранную и помятую переднюю дверь.

– Сейчас тебе уже лучше? – спросила я, прежде чем ввести Джули обратно в недра дома.

– Намного, – ответила она. – И вы оказались правы – фильтровать энергию удобнее, чем просто взять и отгородиться от всего. Я по-прежнему воспринимаю мир, но мои ощущения несколько притупились. Теперь я могу отсортировывать и выбирать, на что обращать внимание, и не потеряю сознание.

– Тебе предстоит объяснить то же самое Ирвингу, когда мы будем обучать его нашим техникам, – сказала я. – Но сперва нужно навести порядок в этом доме. Никто не сумеет как следует сосредоточиться в таком огромном количестве паранормального мусора. Нам придется очистить помещения, если мы хотим обнаружить здесь присутствие настоящих привидений.

Джули кивнула, продолжая брести в паре шагов позади меня. Я мысленно укрепила свои доспехи, сделав их подобно стали, и шагнула в тесную захламленную прихожую.

Мне пришлось признать справедливость прежних ощущений Джули. Было совершенно непонятно, как кто-то может жить в подобных условиях, не считая моего эксцентричного дядюшки. Коробки выстроились рядами по обеим сторонам холла. Их колонны доходили нам по меньшей мере до груди, но были здесь и те, что возвышались до самого потолка. Нижние картонки смялись под весом верхних, и их пыльное содержимое вываливалось из дыр. В них хранилось все подряд: старые пожелтевшие газеты, квитанции более чем двадцатилетней давности, журналы, почтовый спам, ювелирные изделия. В одной коробке поверх коллекции изодранных детских игрушек лежало несколько разбившихся елочных украшений. Там был и несчастный плюшевый медведь с обгрызенными ушами и сколотыми глазами, который, вне всяких сомнений, раньше принадлежал Ирвингу. На мишкину мордочку навалился старый чайник, настолько засаленный и пыльный, что, казалось, он тоже одет в шубу, подобно медвежонку. Такую же картину являли и остальные коробки – хлам и ценные вещи как попало лежали вперемешку. Объявления о продаже гаража скрывали под собой антикварные вещицы, и все это было погребено под дюймовым слоем пыли и паутины. Никаких опознавательных знаков того, что и в какой коробке хранится, мы не обнаружили. Нам предстояла нелегкая работа!

Существует одна теория относительно энергии дома и рабочего места, – она пришла к нам с Востока, и известна как фэн-шуй. Эта теория основана на принципах энергетических потоков, в которые на протяжении многих веков и по сей день верят последователи даосизма. По фэн-шую, расположение предметов в жилом помещении оказывает огромное влияние на пути движения энергии в данном пространстве. Согласно учению, она перемещается потоками, предпочитая двигаться по прямым траекториям (именно по этой причине края крыш у китайских пагод скошены – завиток кровли направляет отрицательные течения прочь). Когда пространство захламлено, энергия скапливается под мусором точно так же, как пыль и паутина. Попав в ловушку, она застаивается и начинает оказывать негативное воздействие как на помещение, так и на здоровье его обитателей.

Пробираясь сквозь лабиринт коробок, которыми был заставлен дом Ирвинга, я невольно подумала, что последователю фэн-шуя это жилище могло бы сниться в кошмарных снах. Там имелось невероятное количество мест, где энергия должна застревать и застаиваться, и было совершенно неясно, с чего начать. Я прекрасно понимала: на то, чтобы дом стал таким, ушли годы, если не десятилетия, и это лишь усугубляло проблему. В идеале, если Ирвинг и его семья хотели оздоровить энергетику своего жилища, им определенно нужно было начинать с обычной уборки. Учитывая текущее положение вещей, я вовсе не была уверена в том, что они станут этим заниматься, как бы сильно я ни старалась убедить их навести порядок.

Наконец, мы миновали прихожую и прошмыгнули в одну из комнат. Это был рабочий кабинет или что-то подобное, но он превратился в огромную кладовку, заставленную – правильно! – бесконечными рядами истлевших коробок. В углу находилась и настоящая кладовая – она была открыта, одна из ведущих в нее дверей-гармошек слетела с петель и висела наперекосяк. В комнате горела единственная лампочка, а ее стеклянный абажур был едва виден под толстым слоем пыли. Я даже не сразу поняла, что здесь есть окно! Оно покрылось пылью и каким-то коричневым оттенком – возможно, то был никотин, хотя, судя по отсутствию запаха, курильщики в доме не проживали. С наружной стороны окно было затянуто как минимум двумя слоями теплоизоляционного волокна, и если какой-то лучик света и пытался пробраться внутрь, он неизменно терялся в молочных слоях этого материала. На одной из стен висело зеркало, однако в деле выполнения своей первоначальной функции оно, подобно оконному стеклу, было совершенно бесполезно. Покрытое слоем все той же коричневой пленки, что и абажур лампы, зеркало едва ли могло отражать что-либо, не говоря уже о хоть сколько-нибудь различимых изображениях.

Пыль здесь словно пожирала свет, а темнота была невероятно глубокой – как и во всем доме. И все же в кладовой тени, казалось, приобретали особую, еще большую глубину, и при взгляде на них начинало мерещиться, что они шевелятся.

– Джули, – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, – что ты думаешь об этой каморке?

Девушка, не задумываясь, ответила:

– Она мне не нравится. Все это время я не могу оторвать от нее глаз. Клянусь, я видела, как тени в кладовой двигаются!

Джули отступила на шаг назад и увидела зеркало. Всмотревшись в его грязные глубины, она изобразила на лице гримасу отвращения.