Бхагаван Раджниш (Ошо) - Искусство жить и умирать

Человек воспринимал смерть как врага жизни, словно смерть против жизни. Если концепция такова, конечно, ты должен бороться со смертью, и жизнь становится усилием пережить смерть. Тогда ты борешься со своим собственным источником, борешься со своим предназначением, борешься с чем-то, что неизбежно случится. Вся эта борьба абсурдна, потому что смерти избежать нельзя.

Если бы это было что-то снаружи тебя, ты мог бы этого избежать, но она внутри. Ты несешь ее в себе с того самого мгновения, как родился. Ты на самом деле начинаешь умирать вместе с началом дыхания, в то же самое мгновение. Неправильно говорить, что смерть приходит в конце, она всегда была с тобой, с самого начала. Это часть тебя, твой глубочайший внутренний центр, растет вместе с тобой и однажды приходит к кульминации, однажды приходит к цветению. Смерть росла в тебе все время, теперь она достигла вершины; а как только она достигает вершины, ты можешь снова исчезнуть в источнике.

Но человек принял неправильный подход, и этот неправильный подход создает борьбу, битву, насилие. Человек, который думает, что смерть против жизни, никогда не может быть ненасильственным. Это невозможно. Человек, который считает смерть врагом, никогда не может быть непринужденным, не может быть как дома. Это невозможно. Как ты можешь быть непринужденным, если враг подкарауливает тебя в каждое мгновение, и на тебе каждое мгновение лежит тень смерти? Она бросится на тебя и уничтожит. Это может случиться в любой момент. Как ты можешь отдыхать, если есть смерть? Как ты можешь расслабиться? Враг не позволит тебе расслабиться.

Отсюда напряжение, отсюда тревога, боль человечества. Чем более ты борешься со смертью, тем более будешь тревожен, и это неизбежно. Это естественное следствие. Если ты борешься со смертью, ты знаешь, что будешь побежден. Как ты можешь быть счастливым в жизни, которая окончится поражением? Ты знаешь, что какое бы усилие ни приложил, ничто не может победить смерть. Глубоко внутри ты уверен только в одном – и это смерть. В жизни все неопределенно, определенна только смерть. Есть только одна определенность, и эта единственная определенность, которая у тебя есть, – твой враг. Борясь с этой определенностью и надеясь на неопределенные вещи, как ты можешь отдыхать? Как ты можешь быть расслабленным, спокойным, собранным? Невозможно.

Люди приходят ко мне и говорят, что хотели бы быть в мире, хотели бы быть как дома в этом мире, хотели бы быть молчаливыми; что им нужно некоторое расслабление. Но я смотрю им в глаза, и в них страх смерти. Может быть, они пытаются быть расслабленными, чтобы легче было бороться со смертью; может быть, они пытаются найти покой, чтобы получить силу против смерти. Но если смерть есть, как ты можешь быть расслабленным, молчаливым, спокойным и быть как дома? Если смерть враг, тогда по своей основе вся жизнь становится тебе врагом. Тогда каждое мгновение всюду падает тень; тогда каждое мгновение отовсюду эхом отзывается смерть. Вся жизнь становится враждебной, и ты начинаешь бороться.

Вся концепция западного ума – бороться за выживание. Люди Запада говорят: «Выживает сильнейший», «Жизнь – это борьба». Почему борьба? Это борьба, потому что смерть принимается как противник. Как только ты понимаешь, что смерть не противоположна жизни, но является ее частью, внутренней частью, которая никогда не может быть от нее отделена – как только ты принимаешь смерть как друга, внезапно случается трансформация. Ты видоизменен, в твоем видении появилось новое качество. Теперь нет никакой борьбы, нет войны, ты ни с кем не борешься, теперь ты можешь расслабиться, теперь ты можешь быть как дома. Как только смерть становится другом… – только тогда становится другом и жизнь. Это может выглядеть парадоксальным, но это так, парадоксальна только видимость. Если смерть – враг, глубоко внутри – враг и жизнь, потому что жизнь ведет к смерти.

Жизнь в любом виде ведет к смерти – жизнь бедного человека, жизнь богатого человека, жизнь успеха и жизнь поражения, жизнь мудрого и жизнь невежественного, жизнь грешника и жизнь святого. Все виды жизни, какими бы они ни были разными, ведут к смерти. Как ты можешь любить жизнь, если ты против смерти? Тогда твоя любовь – не более чем чувство собственности, твоя любовь – не более чем цепляние. Против смерти, ты цепляешься за жизнь, но ты можешь понять, что эта самая жизнь с каждым днем подводит смерть ближе и ближе. И ты обречен, все твои усилия обречены. Тогда возникает тревога, и все существо дрожит. Ты живешь в дрожи, и тогда ты становишься насильственным и сумасшедшим.

На Западе пропорциональная доля сумасшедших людей гораздо выше, чем на Востоке. Причина ясна. Запад принимает смерть как противостоящую жизни, но у Востока совершенно другая основная точка зрения: жизнь и смерть – это одно целое, два лица одного и того же явления. Как только ты принимаешь смерть, принятыми оказываются и многие другие вещи. Фактически, если ты принимаешь смерть как часть жизни, тогда все остальные враги тоже принимаются как часть дружбы, потому что основное качество растворяется, качество жизни и смерти, существа и не-существа. Если эта основная двойственность разрешена, тогда все остальные двойственности – лишь поверхностные – растворяются. Внезапно ты приходишь домой – глаза ясны, в них нет никакого дыма, восприятие абсолютно ясно, вокруг тебя нет никакой темноты.

Но почему, почему это случилось на Западе? И это происходит и на Востоке, потому что Восток с каждым днем становится более и более «озападненным». Во всем образовании, в научных подходах Восток больше не чистый Восток, он уже загрязнен. Восток теперь становится тревожным, испуганным. Не замечали ли вы, что на Западе столько осознания времени, но на Востоке его не так много, и даже если оно есть, то только в культурных, образованных частях? Если вы приедете в деревни, там нет никакого сознания времени. Фактически, сознание времени – это сознание смерти: когда ты боишься смерти, время коротко. Столько всего нужно сделать, и дано так мало времени, ты осознаешь каждую прошедшую секунду. Жизнь укорачивается, если ты напряжен, если ты бегаешь кругами, делаешь многие вещи, пытаешься наслаждаться всем, бежишь из одного места в другое, от одного наслаждения к другому – и ничем не наслаждаешься, потому что так остро осознаешь время.

На Востоке люди не так остро осознают время, потому что они приняли жизнь. Может быть, вы не знаете, что в Индии мы назвали смерть так же, как и время. Мы называем смерть «кала», и мы так же называем время «кала»; кала означает и «время», и «смерть». Использование одного и того же слова означает очень глубокое понимание, это очень осмысленно. Время есть смерть, смерть есть время: чем более ты осознаешь смерть, тем более ты осознаешь время, чем менее ты осознаешь смерть, тем менее осознаешь время. Тогда нет вопроса о времени. Если ты совершенно поглощаешь смерть жизнью, сознание времени просто исчезает. Почему на Западе – теперь и на Востоке – столько тревоги о смерти, настолько, что жизнью вообще нельзя наслаждаться?