Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Впрочем, «священнические» версии и «саги» не всегда просто соседствуют. Они порой и объединяются, порождая довольно-таки путаные истории, и это приводит в немалое замешательство. Классический пример – предание о Ное и Всемирном потопе [10] (Быт 6–9). Здесь мы встретим расхождения и в продолжительности потопа (сорок дней по одной версии, год по другой), и в том, сколь много животных вошло в ковчег – согласно тому, кто записал «священническую версию», их было «по паре» (Быт 6:19–20), а иная версия говорит о семи парах чистых животных и семи парах нечистых (Быт 7:2–3). Многие детали обеих версий восходят к глубокой древности. Мы находим их уже в месопотамских версиях предания о Всемирном потопе – среди таких можно назвать аккадский Эпос о Гильгамеше , созданный во втором тысячелетии до нашей эры [10]. К подобным деталям, например, относится эпизод, когда Ной выпускает из ковчега голубя и ворона, желая проверить, не сошла ли вода. Так что ни один из тех, кто записал Книгу Бытия, не сочинял свободно. Но они вносили в историю свои акценты. Кто бы ни записывал «священническую» версию (в библеистике условно принято обозначать такие версии литерой P, от первой буквы немецкого слова Priesterkodex, а также английского слова priest – «священник»), его явно волнует точная датировка, и он вписывает рассказ о Ное в гораздо более широкую хронологическую схему, проходящую сквозь всю Еврейскую Библию. Она проявится позже, в таких местах, как 3 Цар 6:1. А еще, кто бы ее ни записал, он предполагает, что любые законы о «чистоте» были неведомы до откровения, обретенного Моисеем на горе Синай. А значит, никакого различения на «чистых» и «нечистых», проведенного в позднем предании, во времена Ноя еще просто не могло возникнуть. И в итоге два связных и логичных рассказа переплетаются в один слегка непоследовательный. Этого, может, и не увидеть при поверхностном прочтении, но если вчитаться внимательно – скажем, представьте, что нужно сделать по этому преданию фильм и уделить внимание каждой детали, – то вскоре становится очевидным, что рассказ просто не сходится. Можно предположить (хотя на самом деле этого никто не знает), что редактор или редакторы Книги Бытия соединили обе версии, почитаемые в их время, желая их сохранить, но просто не могли поставить их рядом – как будто было два великих потопа, – и вплели один рассказ в другой. Какими бы ни были их мотивы, кажется, именно это они и сделали. С переплетением текстов мы встретимся еще не раз в обоих Заветах – и в Ветхом, и в Новом.

Это дает нам подсказку о том, как формировалось Пятикнижие. Если отложить в сторону пятую книгу, Второзаконие, которая по большей части представляет собой отдельный элемент, то Библия, начиная с Книги Бытия и заканчивая Книгой Чисел, будет сочетанием «Священнического кодекса» и тем, что к нему не относится (в библеистике такие источники обозначаются как ‘non-P’, я же назвал их «сагами»). По традиции принято считать, что оба источника – и P, и non-P – проходят сквозь текст от Книги Бытия до Книги Чисел и представляют собой непрерывный рассказ о древней истории Израиля. Выходит, Пятикнижие составлено по меньшей мере из трех источников: это «Священнический кодекс» (источник P); то, что в него не входит (источник non-P); и Второзаконие. Нам уже знаком характерный лексикон «второзаконнических» писаний: это уставы, постановления, заповеди, определения и законы. «Священнический кодекс» и источники, не принадлежащие к нему, отличаются от «второзаконнических» не только лексиконом, но и стилем. Например, там, где «священнический стиль» применит выражение «поставлять завет», текст, взятый из других источников, прозвучит гораздо проще и просто призовет «заключить завет» [на иврите выбранный глагол еще любопытнее – karath, «отрубить»].

Есть и другая сложность: источники, не принадлежащие к «Священническому кодексу», могут сами по себе оказаться составными. Ряд ученых до сих пор придерживается восходящей еще к XVIII веку теории [12], согласно которой все сведения, не взятые из «Священнического кодекса», проистекали из двух различных источников, один из которых был чуть древнее другого. Эти источники различались в одном важном моменте, а именно в вопросе о том, когда израильтяне начали использовать имя «Яхве» как имя Бога [6] «Яхве» – современное предположение о том, как в древности могли произносить имя Бога, записанное на иврите литерами YHWH. Как я объяснял в главе 1, в давние времена гласные на письме не отражались. Но как только изобрели систему, позволяющую отобразить их вокалическими значками – точками и черточками – возник обычай (где, мы не знаем) отображать гласные звуки слова Адонай (Господь) вместе с согласными звуками, отражением которых была запись YHWH: именно в то время многие люди стали произносить имя «Господь». (В наши дни иудеи, соблюдающие предписания религии, склонны говорить просто «ха-шем», «имя».) Попытки христиан произнести это слово-гибрид привели к появлению письменной формы «Иегова», – впрочем, этого имени никогда не существовало в иудаизме. Обычай произносить имя «Господь», перешедший в Греческую Библию, продолжается и в Библиях современных: скажем, на английском имя YHWH передается заглавными буквами (‘LORD’) или капителью (‘the Lord’). Есть кое-какие свидетельства, согласно которым имя произносилось как «Яху» или «Яхо», поскольку личные имена с этим окончанием часто имеют именно такую форму (например, имя «Езекия» на иврите звучит как Хизкияху), и некоторые греческие тексты упоминают о «боге Яо». В иудаизме это имя произносить нельзя, и христианские комментаторы Библии часто с уважением относятся к этому запрету, указывая имя в невокализованной консонантной форме YHWH. – Авт . . Один источник (найденный в Быт 4:26) полагает, что так поступали еще задолго до эпохи патриархов, в то время как другой (Исх 3:13–15) утверждает, что впервые имя Бога было открыто Моисею, с чем согласны и творцы «Священнического кодекса» (Исх 6:2–3). В соответствии с этим первый источник свободно использует имя Бога в преданиях, предшествующих эпохе Моисея, а второй, наравне со «Священническим кодексом», начинает использовать это имя лишь после того, как Бог открывает его Моисею, явившись в неопалимой купине. Поскольку имя Яхве на немецком пишется как Jahwe , а именно немецкие ученые развили теорию об источниках и придали ей окончательную форму, первый источник сокращенно назвали источником J («Яхвист»). Второй был сокращенно назван источником E, от первой буквы еврейского слова Elohim («Элохим», откуда и его полное название – «Элохист»). На иврите «Элохим» – не собственное, а скорее нарицательное имя Бога, и в этой форме оно и применяется во втором источнике. И, кратко обозначив книгу Второзакония и «второзаконнические» пассажи, которые время от времени встречаются в первых книгах Пятикнижия, литерой D (от латинского Deuteronomium – «Второзаконие»), мы получим аббревиатуру JEDP – и ею сможем описать все источники, из которых и собиралось Пятикнижие.