Эстер Сегаль - Переселение душ

Вот так же надо и с ним, с «ближним». Даже если он не хороший, не умный, не честный, не успешный, не красивый и не опрятный. Он существует где-то рядом с нами, или далеко от нас, и этого должно быть достаточно, чтобы его принять с симпатией, а если надо, то и оправдать и простить.

Да только, при всей логичности и гуманности такого подхода, попробуйте на деле воссоздать в своей голове все эти рассуждения и угомонить взбешенное сердце, когда этот самый «ближний», опрыскивая питательным раствором герань на своем балконе, регулярно мочит и пачкает белье, развешенное на вашем. Когда он наступает вам на сломанный и еще не сросшийся палец и не желает извиняться. Когда он ваш сосед и регулярно по ночам играет на кларнете и трубе. Когда выигрыш в лотерею достался не вам, а ему. Когда его собака пугает вашего ребенка. Ну, и так далее, еще в десяти тысячах разнообразных неприятных ситуаций, начинающихся с неизменного «когда».

Не будем отрицать, что любить ближнего в таком случае очень непросто. И, тем не менее, есть одно надежное средство. И мы бы не стали писать о нем в этой книге, если бы оно не базировалось на теории переселения душ. И вот в чем тут секрет.

Как мы уже писали в самом начале, когда-то все наши души были слиты в одну грандиозную душу одного великого человека, которого звали Адам и которого создал Сам Б-г.

Его душа, как, впрочем, и душа каждого из нас, оживляла все тело таким образом, что отдельные, если так можно выразиться, части этой живительной сущности были связаны с отдельными органами Адама. Какая-то часть души одевалась в его мозг, какая-то в печень, какая-то в почку, какая-то в мизинец на ноге.

В дальнейшем, с рождением каждого нового представителя той генеалогической ветви, которая привела в результате к созданию еврейского народа, а также в результате размножения самих евреев, отдельные части души Адама как бы отрывались от изначального единого ствола и одевались в новые тела, обретая самостоятельность и независимость.

Так, мудрецы кабалы сообщают нам для примера, что душа Эвеля [36]была изначально частью души Адама, ответственной за мозг, а душа первого еврейского праотца Авраама была частью души Адама, одетой в правую руку.

И все мы, пусть мы и не можем это проследить или хотя бы прочувствовать, несем в себе искры души первого человека, связанные с разными частями его совершенного тела.

Нам кажется, что между нами, нашими соседями, коллегами и, тем более, теми людьми, которых мы и в глаза-то никогда не видели и вероятно не увидим – нет никакой связи. И даже если мы платим одинаковые взносы в жилконтору или пользуемся общим лифтом, это никак не делает нас духовно близкими, а, может быть, и наоборот, отдаляет друг от друга.

На самом деле это не так. Наши тела, действительно, разделены. И если у чужого нам «ближнего» болит поясница, нам не дано прочувствовать степень его мучений. И даже если из сострадания к нему, мы примем обезболивающее, ему от этого явно не полегчает.

Но это так только по отношению к телам. Что же касается душ, то они гораздо более чутки и чувствительны, чем могло бы показаться на первый взгляд. Они узнают друг друга, ощущают свою неразрывную связь и зависят друг от друга, хотелось бы нам этого или нет.

Когда один еврей делает что-то хорошее, другому в другой части планеты вдруг внезапно может стать светлее на душе. А чей-то неблаговидный поступок может усилить чужую депрессию, даже если тот, кому вдруг придется усилить дозу антидепрессантов, никогда не слышал имени своего невольного «мучителя».

Мы и сами иногда ловим себя на ощущении, что кому-то из наших знакомых (а иногда и просто «кому-то», без конкретизации) плохо, что кто-то нуждается в нашей помощи и нас смутно тянет броситься ему навстречу и протянуть ему свою руку. А все потому, что душа, слух и зрение которой не ограничены никакими расстояниями и горизонтами, знает все и реагирует на зов другой души.

И точно как в рефлексологии, когда врач, воздействуя на точки в одной части нашего тела, излечивает при этом другую, так же и во взаимодействии наших душ можно многое исправить (или, не дай Б-г) испортить.

Принимая друг друга, прощая друг друга, любя друг друга, несмотря ни на что, мы, тем самым, усиливаем здоровье общего национального еврейского организма и, в том числе, свое собственное.

Отторгая друг друга, вредя друг другу, ненавидя друг друга, мы провоцируем гангренозный процесс, который, в результате, приведет к тому, что мы ослабим самих себя и не позволим самим себе достичь того, для чего были предназначены.

Вот почему заповедь «Возлюби ближнего как самого себя» названа главным правилом Торы. Ведь все остальные ее правила не могут быть выполнены в полноте, когда тот, кому они поручены, болен и ослаблен.

А если кто-то все-таки наступил нам на больной палец или натравил на нас свою собаку, так и это не беда. Ведь с человеком происходит только-то, что он заслужил для своего же блага, чтобы исправить своей болью, страхом или другим страданием, то, что, к сожалению, напортачил в этой жизни, или в предыдущей.

Так что давайте любить и беречь друг друга. А то, что другие люди – другие, так это обман. На самом деле они даже не «как» мы, они и мы – это просто единое целое. Этак, два, три, четыре или десять воплощений назад, мы знали это со всей очевидностью. Теперь немного сложнее, но суть от этого не меняется. Мы – одно! А наше оптимистическое отступление, кажется, получилось вполне даже лирическим.

Вглядимся в несколько строчек из самой первой главы Торы – «Брейшит» («В начале»). Среди прочих подробностей, создающих у читателя представление о родословной человечества, мы обнаруживаем и следующую («Брейшит», 4:25): «И познал Адам еще жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя Шет, так как доставил Б-г мне потомка другого вместо Эвэля, которого убил Каин».

Из этого предложения мы узнаем, что Шет был третьим сыном Адама и Хавы. Отсюда же следует, что он оказался некоторым утешением для скорбящих родителей (по крайней мере, для матери) после их трагической утраты – смерти второго сына.

Безусловно, кратковременная, но драматическая история взаимоотношений Каина и Эвеля хорошо известна читателю, поэтому здесь мы не будем ее повторять. Заметим только, что, по большому счету, Адам и Хава потеряли в один день не одного сына, а двух, ибо убийца Каин был приговорен к изгнанию и не мог утешать своим присутствием убитых горем родителей.

Кроме того, можем предположить, что иметь сына – убийцу не менее прискорбно, чем сына – изгнанника, а соединение обеих этих ипостасей и вовсе невыносимо.

Потому рождение нового, да еще, как утверждают мудрецы, и абсолютно праведного ребенка – Шета – оказывается для Адама и Хавы очень важным событием. И эту важность еще более подчеркивает тот факт, что только этого их сына (не считая Каина и Эвеля) Тора называет по имени, что же касается остального потомства родоначальников человечества, то про него сказано лишь так («Брейшит», 5:4): «И было дней Адама после рождения им Шета восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей» .