Джей Амбершел - Жить из основы Бытия

Так что у монаха и заключенного есть что-то общее – ограниченность выбора. Разница в том, что для монаха эта ограниченность добровольна, тогда как для заключенного это причина его страданий. Монаха учат обращать свой взор вовнутрь в поисках свободы, а большинство заключенных считают, что свобода – это место, которое находится где угодно, только не там, где они сейчас.

Но свобода – это не место. Свобода – не результат личной программы или политической идеологии. Она не имеет никакого отношения к деньгам, славе или власти. Это не законное право или привилегия, и она не имеет отношения к религии. «Свобода не свободна», говорят любители хлестких выражений, а я им отвечаю: «Еще как свободна! На самом деле если и есть какая свобода, то только свободная».

Недавно я прочел книгу о позитивном мышлении, про то, как мы большую часть своей жизни думаем о том, чего мы не хотим, а не о том, что хотим. Согласно автору, чтобы получить желаемое, нужно взращивать по отношению к этому позитивные чувства. И так как Вселенная едина и полностью состоит из энергии, то по закону притяжения к человеку рано или поздно приходит то, в адрес чего он излучает положительные вибрации. Фокусируясь на нежелаемом, мы получаем его еще больше. Фокусируйтесь на том, что хотите, и оно появится. В данном случае речь шла о приобретении таких вещей, как новая машина, новый дом, новый муж или жена и т. п., и приводились обычные примеры успеха, многие из которых граничили со сверхъестественными. (Здесь я должен добавить, что я сам поэкспериментировал с несколькими мелкими желаниями, и действительно, оба сбылись – одно, чудесным образом, сбылось через несколько секунд, другое – на следующий день!)

В любом случае эта книга научила меня двум вещам: i) что большую часть своей жизни я думал о том, чего я не хотел, излучая отрицательную энергию (например, гнев, беспокойство, сожаление и т. п.); и 2) что на самом деле я никогда не останавливался и не составлял список того, чего же я хотел.

Так что же я хочу? Условно-досрочного освобождения из тюрьмы? А потом что – новую машину, новый дом, новую жену? Или, быть может, мне стоит забыть о частностях и стремиться прямиком к огромным деньгам, славе и власти?!

Байрон Кэти однажды сказала: «Мы делаем только три вещи: мы стоим, мы сидим и мы лежим. Когда вы будете успешными, вы все еще будете где-то сидеть. Что такое успех? Вы хотите стул за три тысячи долларов, а не за девяносто девять? Но „сидение" – это просто „сидение"».

Мне кажется, это замечательное обобщение. Как я ни пытаюсь, я не могу выдавить из себя ни грамма воодушевления по поводу всего множества вещей, которыми я мог бы себя окружить, атрибутов так называемой «успешной» жизни. А соседям я сказал бы: «Подумаешь!»

Однако все же есть что-то, что я хочу, нечто большее, нежели преходящий комфорт, который можно купить за деньги, и за неимением лучшего выражения я называю это настоящей свободой. И любопытным аспектом этой настоящей свободы является то, что если я не вижу, что она уже здесь, то я, безусловно, не свободен.

Кажется, что я в ловушке. Чем больше я ее хочу, тем дальше я нахожусь от ее осуществления. Что же происходит?

Чтобы ответить на этот вопрос, я решаю исследовать, что для меня на самом деле значат мои желания и выбор, и вот что выясняется:

i) Я не знаю, чего действительно хочу. Я думаю, что хочу то или это, но подсознательно могу желать противоположное. За все эти годы я обнаружил, что я – мастер саботажа: я саботировал практически все, о чем думал, будто хочу этого, нередко еще до того, как это получал. Это сбивает с толку и вызывает депрессию. Сколько лет психотерапии мне нужно вынести, прежде чем обнаружатся мои бессознательные желания? А что, если я никогда не узнаю, чего действительно хочу?

2) Кажется, что желаниям нет конца. Даже когда я получаю то, что хочу, со временем я к этому привыкаю и хочу большего. Любое удовлетворение, которое я получаю, – временное и обычно краткосрочное. Я остаюсь неудовлетворенным.

3) Всматриваюсь глубже. Почему я решил, что у меня вообще есть какая-то личная воля? Разве это согласно моей воле, как человека, циркулирует моя кровь или переваривается пища? Где место моей личной воли в любом из миллиардов сложных клеточных процессов, происходящих каждую секунду в моем теле? А как насчет других? Как моя воля влияет на моего соседа, не говоря уже о планете, солнце, звездах? То, что я хочу, кажется потерянным в этой тотальности. У меня даже нет выбора оставаться в данном моменте – стоит мне его заметить, как его уже нет!

4) Однако говорят, что я, как человек, обладаю свободой воли. Например, я выбираю, заниматься мне спортом во дворе или нет, есть или не есть в столовой, какие дела сделать на работе в первую очередь и т. п. А выбираю ли я? Как продемонстрировала квантовая физика, в микромире время течет назад так же легко, как и вперед; таким образом, причины могут быть результатами следствий! Возможно, более правдоподобное объяснение таково – Вселенная предстает вся сразу, а мы привносим в нее концепцию времени. Представьте себе близорукую муху, ползающую по картине, висящей в музее. Муха может видеть только крошечную часть всей картины одномоментно. Та часть, которую она уже прошла, находится в прошлом мухи, а часть, которую ей еще предстоит пройти, – в ее будущем. Позади остались некоторые приятные, красочные части картины, которые мухе понравились, и она надеется, что впереди, в будущем, таких будет больше. Но в данный момент она сидит на темной и довольно депрессивной части картины и поэтому взлетает и обнаруживает, что по мере того, как она поднимается вверх от картины, обзор расширяется. «Настоящее» все больше включает в себя то, что она считала «прошлым» и «будущим», пока наконец муха не увидит всю картину как «настоящее». В такой Вселенной ничто на самом деле не происходит; муха создает и прошлое и будущее. А также, по мере того как она ползает по поверхности картины, она создает и жизнь личного намерения, основанную на том, что ей нравится и не нравится. Если то, что появляется, согласуется с тем, что она хочет, она счастлива; если нет – страдает. А когда взлетает и смотрит на свою картину-жизнь с более высокой точки зрения, она видит свою глупость – с этой точки зрения идея личной воли не просто смехотворна, вопрос о ней даже не встает.

5) И поэтому я решаю рассмотреть этот вопрос с другой точки зрения, «вертикальной», т. е. посмотреть вовнутрь. И что же я вижу? Ничего! Ни лица, ни головы, вообще ничего. Я вижу только эту обширную пустоту, осознающую и светящуюся.

Но если здесь ничего и никого нет, кто же это, кто хочет того или этого? В качестве того, кем я себя считал, личностью с именем и формой, очевидно (так как я никого Здесь не вижу), что я – всего лишь набор мыслей, персонаж из сна. Как таковой, я не могу вознамериться и не могу делать. Предполагать обратное – лишь укреплять идею индивидуального «меня». Ясно, что выход из этих оков индивидуальности – в том, чтобы смотреть вовнутрь себя, однако это все еще не решает вопрос воли. Возможно, я что-то упускаю из виду.