Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Это напоминает мне еще об одном случае, совсем не связанном с животными, который произошел в холле. Преданный принес альбом с религиозными изображениями, все из которых были нарисованы замечательным художником Рави Вармой. Бхагаван показывал их нам, одно за другим, в холле. Когда он добрался до изображения с Господом Шивой, медитирующим с закрытыми глазами, я сказал, что оно очень хорошее.

Единственным ответом Бхагавана было: «Шива! Если сидеть вот так с закрытыми глазами, кто же будет присматривать за всеми делами, творящимися в мире?»

Многие преданные верили, что Лакшми была реинкарнацией Кирайпатти – женщины, которая подавала Бхагавану еду, когда он жил на холме. В данном случае Бхагаван, похоже, несколько более охотно признавал то, что одна из его преданных реинкарнировала в теле животного.

Я присутствовал в холле, когда кто-то однажды спросил Бхагавана: «Как получилось, что Мадхава Свами вернулся в теле белого павлина?» Мадхава Свами в течение многих лет был служителем Бхагавана. Он начал прислуживать Бхагавану в конце двадцатых годов и продолжал до начала сороковых. Ростом, размером и комплекцией он очень походил на меня. Он также был телепатом: если когда-либо Бхагаван что-то хотел, Мадхава Свами ловил его мысль и приносил желаемый объект. Хотя он постоянно находился рядом с Бхагаваном, ум его изрядно блуждал. Ему было сложно медитировать, и он негодовал из-за того, что проводил все свое время в холле, прислуживая Бхагавану. Когда он только появился в ашраме, то решил, что сможет проводить все время, сидя в медитации. Вместо этого, подобно мне, в течение недели после приезда он обнаружил себя на службе у Бхагавана, занимавшей все его время.

Мадхаве Свами никогда не нравилась его работа, и он всегда завидовал тем преданным, которые могли свободно медитировать целыми днями. После того как и я с позволения Бхагавана выехал из ашрама, чтобы полностью посвятить себя медитации, Мадхава Свами пришел ко мне с жалобами на свою участь.

«Я был с Бхагаваном еще до тебя, – сказал он. – Бхагаван дал тебе свободу, а мне по-прежнему приходится работать. Бхагаван все еще не дал мне своей милости, так что я должен продолжать работать».

Большинство преданных удивились бы, если бы услышали подобные его речи. В качестве служителя он обладал привилегией находиться рядом с Бхагаваном в течение всего дня. Бхагаван часто беседовал с ним на духовные темы, и он был одним из немногих людей, которым позволялось дотрагиваться до Бхагавана и массировать его тело. Мадхава Свами не получал от всего этого никакого удовольствия.

Однажды он сказал мне: «Те преданные, которые приходят в холл Бхагавана, думают, что это рай. Но для меня холл Бхагавана – все равно что ад».

Мадхава Свами открыто выказывал глубокое отвращение к женщинам, особенно красивым. Когда они приходили на даршан, он громко говорил: «Зачем такие женщины приходят к Бхагавану?» Когда он бросал подобные реплики, Бхагаван делал ему замечание, говоря: «Зачем смотреть на них как на женщин? Просто смотри на свое Я».

Ближе к концу своего пребывания в ашраме он начал презирать всех посетителей, как мужчин, так и женщин.

Однажды он сказал Бхагавану: «Если быть садху означает, что нужно жить в пещере и постоянно заниматься медитацией, зачем все эти толпы приходят на встречу с Бхагаваном?» Он считал, что все они должны сидеть по домам и медитировать. Бхагаван ответил ему: «Почему ты смотришь на этих людей как на „других" и проводишь различие? Занимайся своими обязанностями служителя и смотри на свое собственное Я. Смотри на других как на формы Бога или же смотри на всех других как на формы Я».

В ранние годы с Бхагаваном он был очень спокойным и непритязательным. Только в конце 1930-х годов ум его начал приносить ему неприятности. В конце концов он настолько потерял равновесие, что начал сходить с ума. Я помню, как однажды, когда он увидел, как работающие в саду люди копают яму для компоста, то решил, что кто-то в ашраме задумал убить его и закопать в этой яме. Когда ему сказали, что это всего лишь компостная яма, он закричал: «Нет! Нет! Эти люди роют яму, чтобы похоронить меня!»

Мадхава Свами в итоге оставил работу служителя и покинул ашрам. Изредка он заходил в ашрам, однако большую часть времени проводил в паломничестве, надеясь обрести хоть какой-то покой ума. Он так и не обрел его. Годы шли, а его беспокойство и психическая нестабильность возрастали. В середине 1940-х годов до ашрама дошла весть, что Мадхава Свами находится в Кумбаконаме и нуждается в помощи. Бхагаван послал Кунджу Свами посмотреть, что можно для него сделать. Кунджу Свами был повержен в шок, когда увидел, насколько сильно ухудшилось его психическое и физическое состояние.

Кунджу Свами передал обращенные к нему слова Бхагавана: «Ты служил Бхагавану много лет. Ты постоянно находился в его присутствии. Зачем ты пришел сюда? Почему ты не возвращаешься в ашрам?» Мадхава Свами слишком боялся вернуться и увидеть Бхагавана. Ему казалось, что его душевные проблемы усилятся в присутствии Бхагавана. Он сказал Кунджу Свами: «Великолепие и милость Бхагавана неописуемы. Но моя карма слишком тяжела для меня. Что я могу сделать? Я терплю свою карму только милостью Бхагавана. Она чрезмерно сильна. Я вынужден вот так страдать».

Несколько месяцев спустя он покончил с собой, съев несколько ядовитых семян. Кунджу Свами, действуя согласно распоряжениям Бхагавана, отправился в Кумбаконам и провел все погребальные приготовления. К счастью для Мадхавы Свами, это не стало концом истории. Его преданность Бхагавану позволила ему родиться заново в качестве павлина Бхагавана.

Было несколько косвенных знаков, убедивших многих в том, что Мадхава Свами действительно переродился в виде павлина. Всякий раз, появляясь в холле, павлин считал себя обязанным проинспектировать все книги на книжных полках. Присматривание за библиотекой входило в ежедневные обязанности Мадхавы Свами. Он также восстанавливал и заново переплетал поврежденные книги. Когда павлин приходил на свой инспекционный обход, он часто поклевывал книги, переплетенные Мадхавой Свами, остальные же не трогал. Еще одно косвенное доказательство выражалось в том, что Мадхава Свами был чем-то вроде женоненавистника, в такой степени, что нередко отпускал грубые комментарии, когда в холл входили женщины. Павлин сохранил эту особенность, отказываясь иметь какое-либо дело с павами, обитавшими в ашраме. В качестве доказательства я могу добавить и собственную маленькую историю. Когда Мадхава Свами приходил ко мне в дом, он всегда сидел на бетонной скамье рядом с дверью. Позднее белый павлин также навещал меня время от времени. Всякий раз, когда он приходил, то сидел на месте Мадхавы Свами на скамье.