Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Я отодвинул каменную плиту, в которой находилось дренажное отверстие. Когда я вытащил камень из стены (несколько его дюймов входили в нее), то увидел большую колонию черных муравьев, живших в дыре за ним. Муравьи отреагировали на факт своего обнаружение тем, что ринулись в холл. Некоторые из них даже принялись карабкаться по софе Бхагавана. Их было так много на полу вокруг моих ног, что я не мог сделать шагу, не раздавив кого-нибудь из них. Бхагаван заметил, что я остаюсь неподвижно стоять, боясь ненароком убить кого-нибудь из них.

«Почему ты просто стоишь и смотришь на них? – спросил Бхагаван. – Тебе нужно закрыть отверстие до того, как вернутся преданные. Скажи мне, что тебе нужно, чтобы должным образом закончить работу. Что тебе нужно – грязь, вода, кирпичи – скажи мне, и я все принесу тебе».

Поскольку я слишком переживал, что раздавлю кого-нибудь из муравьев, чтобы ответить Бхагавану, он повторил свое предложение: «Скажи мне, что тебе нужно, и я пойду и принесу это тебе. Принести битые кирпичи и немного цемента?»

На этот раз мне удалось объяснить свое бездействие. «Здесь повсюду муравьи, Бхагаван. Я не могу пошевелиться или что-то сделать, не убив кого-нибудь из них».

Бхагаван не принял мое оправдание. «Что есть грех? – спросил он. – Ты ли делаешь это? Ты делаешь то, что пойдет на благо всем. Если ты откажешься от идеи „я делаю это", то у тебя не будет никаких проблем. Это не ты решил что-то сделать. Ты делаешь это только потому, что я прошу тебя об этом».

Бхагаван почувствовал, что я по-прежнему не желаю наступать на муравьев, и попробовал другой подход.

«В „Бхагавад Гите" Кришна просит Арджуну убить его врагов. Когда Арджуна колеблется, Кришна объясняет, что Он уже решил, что эти люди должны умереть. Арджуна – просто инструмент, исполняющий божественную волю. Схожим образом, посколькуя поручаю тебе выполнить эту работу, ни один папам [33] не вернется к тебе». Когда Бхагаван дал мне свои заверения, я заполнил отверстие кирпичами и цементом. Многие муравьи погибли в процессе этого.

Позже я узнал, что Бхагаван, как правило, не поощрял убийства насекомых преданными, если только те не причиняли или не могли причинить телесное повреждение или страдание людям или животным. Тем не менее, если они доставляли неприятности, у него не было угрызений совести из-за их убийства. Как-то я увидел, как Бхагаван удалил унни (кровососущих насекомых) с одной из собак ашрама и убил их, швырнув в горящие угли своей кумутти.

Преданный, наблюдавший за этим, спросил: «Разве это не грех – вот так убивать насекомых?»

Рамасвами Пиллай, который нередко удалял насекомых, присосавшихся к собакам, и убивал их таким же образом, оправдал эти действия, рассказав историю о Рамакришне Парамахамсе.

«Однажды, – сказал он, – один из преданных Рамакришны Парамахамсы был озадачен, не является ли грехом убийство клопов. Он отправился к Шри Рамакришне, чтобы спросить об этом. Когда он пришел, то обнаружил, что Шри Рамакришна убивает клопов в своей постели. Таким образом, на вопрос преданного был дан ответ путем наглядной демонстрации».

Сам Бхагаван не ответил на вопрос, но, когда Рамасвами Пиллай закончил историю, он кивнул и сказал: «Да».

В другой раз, когда один из посетителей стал утверждать, что не следует убивать насекомых ни одного вида, Бхагаван ответил: «Когда ты готовишь и режешь овощи, ты не можешь избежать убийства нескольких насекомых. Если ты будешь считать, что убийство червей – это грех, то не сможешь питаться овощами».

Когда Бхагаван видел, что люди намеренно убивают безобидных насекомых, он так или иначе обычно выказывал свое неодобрение. К примеру, однажды маленький сын брахмана пришел в холл и начал развлечения ради ловить и убивать мух. Он делал хлопки руками и давил мух ладонями.

Бхагаван сказал ему: «Не бей вот так мух. Это грех». Мальчик невозмутимо ответил, считая это убедительным контраргументом: «Ты убил тигра длиной шесть футов и сидишь теперь на его шкуре. Разве же это тоже не грех?» Бхагаван рассмеялся и оставил тему.

Комары были вечной проблемой большинства преданных. Бхагаван никогда не критиковал преданных, когда те прихлопывали кусающих их комаров. В 1940-х годах он даже разрешил распылить в коровнике пестициды, чтобы укусы насекомых не беспокоили коров. Тем не менее, когда его спрашивали о моральных аспектах убийства комаров, он обычно отвечал, что не следует отождествлять себя с телом, которое подвергается укусам.

Один преданный, спросивший его об этом, получил следующий ответ: «Если бы тебе довелось обратиться с жалобой на комаров в суд, комары выиграли бы дело. Их дхарма (правила, согласно которым они должны жить) – кусать и причинять боль. Они учат тебя, что ты – не тело. Ты протестуешь против их укусов, поскольку отождествляешь себя с телом».

Служители Бхагавана всегда отбирались и принимались на работу Чиннасвами. Насколько мне известно, Бхагаван никогда никого не просил стать его служителем, как никогда не пытался избавиться от кого-нибудь из служителей, приставленных к нему. Люди обычно сами вызывались выполнять эту работу, однако их предложения отклонялись. В традицию ашрама вошло то, что всеми помощниками Бхагавана должны были быть молодые неженатые мужчины.

Однажды, когда одна женщина, бывшая квалифицированной медсестрой из Северной Индии, вызвалась быть служительницей, Бхагаван ответил: «Спроси людей в холле». Кришнасвами, старший служитель, и некоторые другие люди в холле стали возражать: «Нет! Нет! Мы не можем допустить, чтобы Бхагавану прислуживали женщины. Это неприлично». Бхагаван обратился к женщине и сказал: «Все эти люди думают таким образом. Что я могу поделать?»

Бхагаван был строгим начальником, всегда настойчиво требующим, чтобы все работы в ашраме выполнялись правильно и точно. В результате служители, которые трудились под его надсмотром, часто оказывались объектом критических замечаний Бхагавана. Бхагаван редко сердился на кого бы то ни было, но если это случалось, причиной тому обычно была оплошность кого-нибудь из служителей.