Диана Гэблдон - Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого

Замешанное Лиззи тесто поднялось идеальным белым холмиком, а новая печь, заразившись общим духом согласия, запекла его до золотистой корочки, пропитав весь дом ароматом свежего хлеба. На сковороде задорно шипели ломтики пряной ветчины и индейки, примешиваясь к запахам полевых цветов, доносившихся в распахнутое окно.

Впрочем, сонная атмосфера, пронизывающая дом, была вызвана скорее ночными событиями.

Полная луна заливала светом все небо. Джейми потушил свечу и подошел задвинуть засов, а вместо этого вдруг облокотился о дверную раму, глядя вниз, на долину.

– Что такое? – спросила я.

– Ничего. Спи.

В призрачном бледном свете мир словно потерял глубину. Водопад вдали застыл хрустальным потоком, хотя ветер дул в нашу сторону, донося его глухой рев. Воздух сладко пах травой и водой, а еще сосновыми иглами с горных вершин. Я вздрогнула и прижалась к Джейми в поисках тепла. Его рубашка была распахнута почти до самого пояса. Я скользнула под нее ладонью и обхватила круглую горячую ягодицу. Напрягшись под моей рукой, Джейми повернулся.

Он отступил от меня – но лишь затем, чтобы стянуть рубашку.

Луна вычернила и высеребрила все его тело; я видела и длинные пальцы, и распущенные волосы столь же отчетливо, как темные кусты ежевики за его спиной. Вот только в обманчивом свете было не понять, как далеко он стоит – не то в миле отсюда, не то на расстоянии протянутой руки.

Я тоже спустила сорочку с плеч, переступила через нее и, оставив валяться у двери, шагнула к Джейми. Не говоря ни слова, мы пошли по сырой траве, холодящей босые ноги, в лес, где так же молча обняли друг друга, растворяясь в царившем по ту сторону хребта безмолвии.

Проснулись мы незадолго до рассвета, все искусанные москитами и до самых костей закоченевшие от холода. Ничего не говоря, лишь громко хихикая, выбрались из вороха листьев и, пьяно спотыкаясь о корни и камни, побрели по безлунному лесу обратно и рухнули в постель, чтобы ненадолго забыться счастливым сном.

Поставив перед Джейми миску овсянки, я украдкой вытащила из его волос дубовый листик и положила на стол рядом с чашкой.

Улыбаясь одними глазами, он перехватил мою руку и нежно поцеловал костяшки, а потом вернулся к своей каше. Подняв голову, я увидела, что на меня понимающе смотрит Брианна, почти не скрывая усмешку. Она повернулась к Роджеру, который, ковыряясь в тарелке, не сводил с нее горящего взгляда.

Семейную идиллию нарушил зычный рев Кларенса. Жаль, что у нас больше нет Ролло, но Кларенс хотя бы не пытается запрыгнуть гостю на плечи и не гоняет его по всему саду.

За дверью оказался Дункан Иннес.

– Ваша тетушка приглашает вас осенью на Сбор в Мон-Геликон. Она говорит, два года назад вы ей обещали.

Джейми поставил перед Дунканом тарелку с яичницей.

– Пока об этом не думал. У нас чертовски много дел, и еще надо крышу доделать до первых снегопадов…

Кивком он указал на уложенные поверх стропил ветки, которые временно защищали нас от непогоды.

– Там будет священник из Балтимора. – Дункан старался не смотреть на Роджера и Брианну. – Мисс Ио подумала, вдруг вы захотите крестить малыша.

– О. – Джейми задумчиво закусил губу. – Да, это мысль. Ладно, Дункан, возможно, мы и приедем.

– Вот и славно, ваша тетушка будет очень рада.

Дункан вдруг закашлялся, заливаясь краской. Джейми прищурил глаз и подвинул к нему кувшин с сидром.

– В чем дело, приятель, поперхнулся?

– Хм… Нет…

Забыв о еде, все с любопытством уставились на Дункана. Он багровел на глазах, силясь выдавить хоть слово.

– Я… это… э-э… прошу тебя, Макдью, благословить брак мистрисс Иокасты Кэмерон и…

– И кого? – поинтересовался Джейми, еле сдерживая смех. – Губернатора колонии?

– И меня!

Дункан схватил чашку и припал к ней с видом умирающего от жажды.

Джейми расхохотался во все горло, чем, конечно же, смутил Иннеса еще больше.

– Благословить? Я? Дункан, а тебе не кажется, что моя тетушка вполне самостоятельная, в ее-то годы? Да ты, пожалуй, тоже.

Тому дышалось уже легче, хотя румянец пока еще не сошел.

– По-моему, так будет правильнее, ведь ты ее ближайший родственник. И… – Он замялся. – Не очень-то хорошо, Макдью, что я претендую на твое наследство.

Джейми опять засмеялся и качнул головой.

– Оно мне не нужно, Дункан, я уже отказался от поместья. Хочешь жениться во время Сбора? Скажи Иокасте, что мы обязательно приедем сплясать на свадьбе.

Роджер вместе с Клэр и Фергусом ехал верхом, а Джейми управлял фургоном, не доверив поводья Брианне – ведь внутри находился его внук, с которым нянчились Лиззи и Марсали.

До Роджера доносились обрывки спора, не утихавшего с самого его возвращения.

– Мне нравится имя Джон, – говорила Брианна, хмуро глядя на сына. – Правда, я не уверена… может, лучше Иэн? Это тот же Джон, только на гэльском… Правда, боюсь, тогда мы будем путаться, ведь есть еще наш Иэн и дядюшка Иэн в Шотландии…

– Здесь их нет, – веско заметила Марсали. – А ты не хочешь выбрать одно из имен отца?

– Какое? Джеймс – нельзя, тогда точно выйдет путаница. Малкольм мне не нравится. Маккензи… Ну, он и без того Маккензи… – Заметив взгляд Роджера, она улыбнулась.

– А может, Джеремая? Джон Джеремая Александр Фрейзер Маккензи? – на пробу произнесла Марсали.

– Мне нравится, – вставила Клэр. – Звучит очень по-старинному. Роджер, это ведь одно из твоих имен, да?

– А еще можно сократить его и называть ребенка просто Джемми. Или будет слишком похоже на Джейми?

У Роджера по спине пробежал озноб, потому что он вспомнил другого маленького Джемми… Он дождался, когда Брианна отдаст сына Лиззи и отвлечется на поиски чистых пеленок. Тронув коня пятками, он подъехал к Клэр и, понизив голос, спросил:

– Помните, как при нашей первой встрече в Ивернессе вы с Брианной изучали мое генеалогическое древо?

– Да, а что?

– Вы, может быть, тогда не заметили… – Роджер запнулся. – Вы показывали одну ветвь, где произошла подмена. Где вместо погибшего ребенка усыновили сына Гейлис Дункан от Дугала Маккензи и назвали его тем же именем.

– Вильям Баклей Маккензи, – тут же сказала она и криво усмехнулась, заметив его удивление. – Я это генеалогическое древо изучила вдоль и поперек. Помню каждую строчку.

– Правда? Тогда, может, вы знаете имя его жены – моей шесть раз прабабушки? Его на древе не было.

Опустив ресницы, Клэр задумалась.

– Да, – сказала она наконец. – Мораг. Ее звали Мораг Ганн. А что?

Роджер лишь покачал головой – от волнения перехватило дух.

Он посмотрел на Брианну. Полуголый малыш лежал у нее на коленях, рядом на сиденье валялась грязная пеленка – и в памяти опять всплыл другой ребенок в насквозь отсыревшей одежде.