Бернар Вербер - Шестой сон

– Когда это произошло?

– Я же сказала, за несколько дней до вашего с Фрэнки появления на острове. Она говорила, что ей бы хотелось найти еще кое-что, но тут она увидела тебя. Несмотря на боль от предстоящей разлуки с тобой, она решила уехать.

– Нет, не верю.

– Я все рассказала тебе, Жак.

– А что это за история с дельфинами и рыбой-шаром?

– Если я правильно помню… когда дельфины играли с рыбой-шаром, подбрасывая ее, та выпустила в них ядовитую желчь, но они не только не погибли, но, наоборот, впали в экстатическое состояние.

– Экстатическое состояние?

– Твоя мама именно так и сказала.

Жак Кляйн не мог уловить связи.

Синяя дыра – одновременно и бар, и бордель, как выразился Сильвен. Дельфины там и пьянствуют, и воспроизводятся. Рыба-шар для них как наркотик. Выходит, дельфины – млекопитающие, которые постоянно спят и видят сны, – нуждаются в химическом средстве, чтобы проникнуть еще глубже…

–…в свое бессознательное, – сказал он вслух. – И маму это заинтересовало.

– Она говорила, что это и есть тот элемент, который поможет ей понять, как перейти в шестую стадию.

Жак занервничал. Он отстранил руку жены и уселся на кровать рядом с ней.

Неужели мама жива? Неужели она скрылась от меня, инсценировав собственную смерть, чтобы продолжить свои исследования во Франции? В чем смысл истории про дельфинов, одурманенных желчью рыбы-шара? И я узнаю обо всем лишь спустя шестнадцать лет, потому что мама попросила Шамбайю не рассказывать мне об этом!

– Жак, умоляю, не сердись на меня.

– Ж.К.64 прав. Он всегда прав. Я должен прислушиваться к его словам, хотя он и действует мне на нервы.

– Что это меняет?

– Это меняет все!

– Ты не можешь постоянно строить свою жизнь и принимать решения в зависимости от поведения твоей мамы! Жак, здесь ты обрел свое подлинное место и подлинную семью. Ты говоришь на нашем языке, даже дельфины привыкли к тебе.

– По-твоему, нормально, чтобы мать, любящая своего ребенка, исчезала, а затем, когда он наконец ее нашел, снова пускалась в бега?

– Она привела тебя сюда. Мы соединили наши судьбы. Родился Икар. Все, что должно было произойти, произошло благодаря ей.

Жак заходил взад-вперед по комнате, не в силах собраться с мыслями. Шамбайя приблизилась к нему и поцеловала его:

– Я люблю тебя.

Он не ответил на поцелуй.

– Ж.К.64 прав. Смысл моей жизни состоит не в том, чтобы наслаждаться покоем, а в поиске шестой стадии сна.

Разочарованная Шамбайя отступила на шаг.

– В будущем мне предстоит изобрести «Атон» – такое название получит онейрический лифт природного происхождения, позволяющий вернуться в прошлое, но только во сне. Невозможно перемещаться во времени в реальном мире, потому что материя не может преодолеть скорость света. Зато мир снов не подчиняется физическим законам, и можно свободно перемещаться в снах своей юности!

– О чем ты говоришь?

– Это изобретение связано с открытием шестой стадии сна. Я должен найти эту стадию. Поиски этой стадии привели маму сюда, а потом заставили ее вернуться в Париж. Раз я один из Кляйнов, то обязан продолжить семейное дело. Мне необходимо отыскать ее.

– Останься, Жак! Твоя жизнь здесь!

– Какая жизнь? Стареть, есть кокосы, спать, разглагольствовать о своих снах? И это все, что ты мне можешь предложить? За шестнадцать лет я испробовал все эти занятия.

– Обучать Икара!

– Икар должен продолжить образование на Западе, иначе его мир будет хоть и приятный, но все-таки ограниченный.

– Жизнь здесь отлично налажена.

– Систему нужно покидать как раз тогда, когда она отлажена, а не тогда, когда она перестает работать.

– Твоя жизнь – на Пулау Сенои!

– Есть работа, которую я должен выполнить, но здесь это невозможно. В здешнем укладе жизни доминирует правое полушарие, благодаря которому счастливы сновидцы, поэты, музыканты и художники. Но у мозга два полушария, поэтому, чтобы двигаться вперед, я должен разбудить левое полушарие – полушарие ученого, изобретателя, инженера. Того, кто опирается на материальное. Развивать лишь половину своего мозга – это значит быть лишь наполовину тем, кем ты должен быть на самом деле.

– В таком случае мы с Икаром поедем с тобой. Мы же семья, – твердо произнесла Шамбайя.

– А как же племя?

– Мой отец уже совсем стар, и он ничего не имеет против того, чтобы Фрэнки исполнял функции старейшины деревни. Мугита стала специалистом в области сновидений. Сильвен отвечает за безопасность. Они смогут нас заменить. Незаменимых не бывает.

– Ты хочешь поехать во Францию! Ты… Шамбайя?

– Я всегда мечтала там побывать. Эйфелева башня, Лувр, Триумфальная арка, Монмартр…

Он провел рукой у нее перед глазами:

– Но… ты же ничего не увидишь…

– Я смогу все ощутить благодаря запахам и звукам. И потом, ты мой муж, и мой долг следовать за тобой.

– Ты уверена, что хочешь поехать со мной?

– Я услышала твою мысль о половине мозга, которая отвечает за грезы, и другой, которая отвечает за логические действия. Я тоже хочу развить оба полушария. Я хочу узнать твой мир, который держится на материи, науке, технологиях. В любом случае, теперь я знаю, что до тех пор, пока ты не отыщешь мать и не откроешь шестую стадию сна, ты не сможешь ощущать всю полноту жизни. И этот остров, превращенный в рай вашими с мамой усилиями, вскоре станет для тебя адом нереализованных возможностей.

Жак положил ладонь жены себе на лицо, чтобы показать ей, что он улыбается. Затем его лицо напряглось.

– Тебя что-то печалит?

– Я не сразу подумал об этом, но… минуло шестнадцать лет и… кажется, дело срочное.

– Кажется?

– Мой собеседник из сновидения сказал мне, что нужно действовать очень быстро.

– У него всегда срочно, если верить твоим рассказам.

Шамбайя нежно помассировала лицо мужа, чтобы расслабить его.

– Жак, я так мечтала посетить твое племя и места твоего детства. Уверена, Париж – премилая деревня.

Аэропорт Руасси – Шарль де-Голль. Три часа утра.

Икар был крайне внимателен к малейшим деталям этого неведомого ему мира. Ночные огни, которые он увидел из иллюминатора самолета, показались ему предвестниками невероятного мира.

Едва семейство уселось в такси, как Икар тут же принялся фотографировать машины, словно они были дикими животными.

Шамбайя попросила Жака открыть окно и жадно втягивала в себя воздух. Казалось, асфальтовые испарения, выхлопные газы и другие запахи города рассказывали ей о чем-то невероятно интересном.

Через полчаса такси остановилось у дома на Монмартре. Шофер помог им достать чемоданы из багажника. Икар без устали фотографировал фасады домов и деревья, подсвеченные уличными фонарями.