Бернар Вербер - Шестой сон

В ответ – одно боковое движение глаз.

Глядя на экран, все могли убедиться, что Жак все еще во власти сновидения. Он взобрался на скалистую вершину под водой и в конце концов приблизился к поверхности. Но линию пробуждения не пересек. Когда он оказался на вершине, его глазные яблоки задвигались, ритм сердца снова замедлился.

– Ты по-прежнему в порядке?

Одно движение глазами.

Пальцы Жака задвигались, словно он хотел помахать им рукой в знак приветствия.

Температура тела – 28 градусов.

На их глазах Жак достиг вершины скалы, которая располагалась на одном уровне с поверхностью воды. Именно там обнаружился вход в подводный колодец.

– Виртуальная синяя дыра, – заметил Икар.

– Через него он собирается проникнуть в шестую стадию сна, – догадался Эрик Джакометти. – Жак, ты слышишь меня? Ты хочешь продолжить?

Ответа не было, но на экране было видно, что Жак начал спуск в темный колодец цилиндрической формы.

– Нужно помочь ему, – сказал ученый.

– Его тело находится в опасной зоне, – напомнила Шарлотта.

Эрик Джакометти понизил температуру воды до восьми градусов. На дисплее отобразилось снижение температуры тела до 27 градусов, что соответствовало крайне тяжелой гипотермии.

– Он находится в состоянии спячки, – объявила Шарлотта, взглянув на сердечный ритм Жака.

– Мы никогда прежде не опускались так низко, – заметил Джакометти.

– Смотрите! Ему трудно продолжить спуск, словно его тело препятствует дальнейшему продвижению, – сказала Шарлотта.

Эрик не знал, какое решение принять, а окружающие ничем не могли ему помочь. Тогда он решился на свой страх и риск нажать на поршень шприца, в котором содержался тетродотоксин, разведенный в стабилизирующем компоненте – соках мандрагоры и белладонны.

Пробежав по изгибам прозрачной трубки, желтая жидкость исчезла внутри саркофага. Жак Кляйн вздрогнул. Его тело сковал паралич.

– Он вошел в состоянии каталепсии, – пояснил Эрик.

– Ему уже знакомо это состояние, он не должен его бояться, – напомнила Шамбайя.

На экране было видно, что Жак погрузился еще глубже в темно-синюю воду.

Электроэнцефалограмма регистрировала частоту в 46 герц, что соответствовало эпсилон-ритму. Жак был в состоянии полной спячки. Пульс составлял 12 ударов в минуту. Температура тела находилась на отметке 25 градусов.

– Двадцать пять градусов? Разве человек может выжить при такой температуре тела? – удивился Икар.

– Мы впервые понижаем ее до такой степени, – признал Эрик.

Внезапно кривая электроэнцефалограммы стремительно поползла вверх: 47, 48, затем 49 герц.

– Активность мозга возрастает, – сказала Шарлотта. – Но тело полностью парализовано.

– Он покидает стадию парадоксального сна! И входит в шестую стадию, в Somnus incognitus ! – воскликнул взволнованный Эрик.

Ученый наклонился над микрофоном, чтобы поговорить с онейронавтом.

– Жак, ты все еще слышишь меня?

Нет ответа.

– Ты в порядке? – повторил он.

Глаза Жака оставались неподвижными.

На экране Жак погружался в темную воду все глубже.

– Что будем делать? – спросила Шарлотта.

– Нельзя останавливать эксперимент на этой стадии. Я беру на себя ответственность за последствия, – сказал Эрик.

– А если он умрет? – взволновалась Шамбайя.

– Технически он все еще жив.

Другие не разделяли его оптимизма. Эрик снова заговорил в микрофон:

– Алло! Жак, ты слышишь меня?

Внезапно экран померк. Единственными источниками света в помещении оказались лампочки медицинских приборов и свечи, которые они зажгли еще до начала эксперимента.

Все показатели оставались стабильными: температура тела – 25 градусов, 12 ударов сердца в минуту, частота волн мозговой активности – 49 герц.

Шамбайя запела, сын присоединился к ней.

Неожиданно частота волн мозговой активности упала с 49 до 15 герц.

– Что происходит? – спросила Шарлотта.

– Такое впечатление, что он изнемогает от усталости. Не знаю. Сплошные парадоксы, я никогда прежде не сталкивался с подобным, – признал обеспокоенный Эрик.

– Он умер? – спросил Икар, начавший паниковать.

Эрик Джакометти не нашел что ответить. Ему было известно, что многие его коллеги оценивали бы тело, плавающее внутри саркофага, как клинически мертвое.

Частота мозговых волн продолжила колебания: 14 герц… 13 герц.

– Его мозг перешел от излучения эпсилон-волн к… мю-волнам.

– Что такое «мю»?

– Это буква греческого алфавита, – объяснил Эрик Джакометти. – Она соответствует букве «м». Взгляните, волна рисует две изогнутые дуги.

Беспокойство все больше овладевало всеми присутствующими. Общее молчание прервал Икар, задав волновавший всех вопрос:

– «М» – значит, «мертвый»?

– Он прибыл на место назначения, – с нежностью сказала Шамбайя. – Но мы не можем больше сопровождать его в этом путешествии…

Синий цвет.

Все более и более насыщенный.

Наконец – черный.

Жак Кляйн плыл в темноте. Ему было страшно оттого, что он не мог определить, двигался он или стоял на месте. Вода казалась тягучей, словно масло.

Внезапно ему захотелось повернуть обратно, но он знал, что это невозможно.

Это место влекло меня – и вот я здесь. И возможно, никогда не выберусь отсюда.

Такова цена, которую платят беспечные мореплаватели (а значит, и ты, папа?): я могу остаться ни с чем именно тогда, когда едва не завладел всем.

Я должен вернуть все, что мне было дано.

Я должен отказаться от всего, что мне досталось с огромным трудом.

Такой ценой познается шестая стадия сна.

Все шло так хорошо, зачем я всем рискнул?

Теперь назад дороги нет.

А здесь темно и опасно.

Холодно и липко.

Вдруг дно озарилось слабым светом.

Сопротивление воды увеличилось, и Жаку стало еще сложнее продвигаться вперед. Но он все же постепенно, из последних сил, приближался к свету, который приобрел розоватый оттенок.

Красные кустики с мягкими ветвями волокон сплетались, образовывая новые большие кусты.

Должно быть, это…

Он двигался дальше, глядя на волокна, которые тянулись, путались, переплетались.

…нейроны.

На глубине озера парадоксального сна находится вход в… гигантский мозг.

Жак был потрясен видом нейронов, тянувшихся, насколько хватало глаз.

Исполинский лес, состоящий из бесконечных красных волокон.

Где я? – подумал он, охватывая взглядом панораму под ним – мерцающую вязкую материю розового цвета.

– Ты там, где должен быть.

Чей это голос? Жак оглянулся. Седоволосый Ж.К.67 парил в этом фантастическом пейзаже рядом с ним.

– Ж.К.47, я не мог оставить тебя одного в столь важный момент.