Кори Маккарти - Расколотое небо

Чейз обогнула психиатра. Узел волос на макушке у этой тетки был размером почти с ее голову.

– Почему вы всегда называете меня полным именем? Это неестественно. Я же каждые пять секунд не ору: «Эй, Юджиния Ритц Психичка!»

– Я уже много раз просила не называть меня «Психичкой».

– Привычка.

Чейз хрустнула пальцами, а Ритц поправила очки.

Старая добрая ничья.

В первый год Чейз обдурили, заставив решить, будто Ритц относится к ней с теплотой. Она рассказала ей про Дженис и свое одинокое детство… а психиатр начала докладывать, что Чейз «эмоционально неустойчива». Начались разговоры о том, чтобы отстранить Никс от полетов, – и Чейз поклялась, что больше не скажет этой тетке ни слова правды. А это свелось к тому, что с тех пор она избегала Психички.

– Ну, Чейз… – Казалось, Ритц больно использовать только половину ее имени, – ты игнорируешь мои вызовы, так что придется побеседовать с тобой прямо здесь. Меня с тобой попросил поговорить бригадный генерал Кейл. Он считает, что ты видишь в небе несуществующие самолеты.

Чейз, пытавшаяся незаметно улизнуть, остановилась. Это ощущалось как резкое торможение, которое стянуло ей грудь, как слишком туго затянутая страховка.

– Кейл такого не говорил!

Не могло такого быть. Она летела с «Фениксом» крыло к крылу. Кейл мог приказать ей не рассказывать о том, что она видела, но он не мог потребовать, чтобы она притворилась, будто того самолета не существовало.

Сказать, что она его себе вообразила…

Чейз словно льдом сковало от глаз до колен – и она не сомневалась, что потрясение отражается на ее лице. Она доверяет Кейлу. А он доверяет ей. Неужели он мог действительно вот так ее продать? Неужели Чейз сейчас вышибут с испытаний «Стрикеров»? Кровь прихлынула к ее лицу, вызвав учащенное дыхание и резкую головную боль.

Ритц не успела больше ничего вякнуть: прозвенел звонок, и коридор наполнился кадетами.

– Если ты начала сдавать от трудностей, Чейз Харкорт, – проорала Ритц, пытаясь перекрывать шум, – есть меры, которые…

– Отмеряй вот это.

Чейз повернулась к ней спиной и слилась с толпой кадетов. В крови у нее бушевал пожар. Самолет был! Дружественный самолет, не менее быстрый, чем «Дракон». А может, и более быстрый.

– И когда я его поймаю, – пробормотала она себе под нос, – то заброшу к Ритц в кабинет.

Чейз сидела в кабине «Дракона». Она расправляла перчатки между пальцами, а мысли у нее метались. Все должно было исправиться. К этому моменту все уже должно было выясниться – но этого не произошло. Она пропустила занятия и отправилась искать Кейла, а что сделал он?

Удалился на закрытую для кадетов часть базы, бросив на ходу:

– Все идет так, как должно идти.

Ну так Чейз не может допустить, чтобы все шло так, это утащило бы ее на дно. Пиппин напомнил ей про случай с Кроули как предупреждение, чтобы она держала рот на замке. Кроули «показалось», что он видит красные беспилотники над Флоридой – и его лишили права летать. Его списали. Вот только Чейз с этим пареньком какое-то время встречалась – достаточно много, чтобы твердо знать: у него не хватило бы фантазии, чтобы придумать такое. Он что-то увидел, а ВВС его продали. С ней такого не будет. Она не скажет ни слова: она им докажет! Так или иначе.

Пиппин плюхнулся на свое место позади Чейз и пристегнулся.

– Где ты была?

– Думала.

Чейз закрыла фонарь «Дракона».

– Звучит пугающе.

«Пегас» медленно выехал из ангара. «Дракон» застрял за ним, катясь к ВПП со скоростью улитки.

Чейз пробормотала несколько резких ругательств.

– Господи! В исполнении Сильф полеты кажутся работой!

– Эй, Ворчунья! – сказал Пиппин чуть встревоженно. – Не хочешь немного спустить пар, перед тем как отправлять нас в смертельные объятия небес?

Коротковолновое радио щелкнуло, и Чейз включила канал.

– Взлетай уже, Сильф!

Голос Сильф резко ответил:

– Лучше держись меня, Никс. Я слышала, что у тебя видения!

Чейз огрызнулась:

– И как мы вообще поднимемся, если ты до полосы едешь пять лет? – Она резко отключила связь. – Откуда она узнала?

– Тесная группа. Много сплетен. А если подумать, то мужская раздевалка – не такое уж потайное место… – Пиппин вздохнул. – Бунтарю в рот «Дракон» поместился бы, если бы ему удалось не шевелить губами достаточно долго.

– Дело не только в Сильф, – призналась Чейз. У нее было такое ощущение, будто она попала в перегрузки. – Кейл сказал Психичке, что мне привиделся «Стрикер». Психичка намекнула, что я сдаю.

– Господи, Чейз! – Он выругался – грязно, в рифму со словом «отец». – Мне казалось, Кейл умнее.

– В каком смысле – умнее?

Он не стал отвечать на этот вопрос.

– Я ведь говорил, чтобы ты не вылезала. Теперь это, наверное, уже занесли тебе в личное дело. «Дракон» могут передать кому-то из запасных пилотов.

Неужели он прав? Неужели Чейз лишила себя права летать на «Драконе»? Что знает Сильф, то знает и вся «Звезда». Возможно, действительно уже слишком поздно. Лицо ее загорелось – ее мысли вернулись к красному шлему. Выход – это «Феникс»! Надо найти способ снова с ним полетать. Проследить за ним до его базы. Разоблачить его.

Доказать, что он существует на самом деле. Что Чейз имеет право летать и дальше. Она ведь имеет… правда?

Она даже не заметила, что остановила «Дракона». Наземные рабочие начали отвлекаться от своих дел – они, конечно же, гадали, что могло заставить ее застрять прямо в дверях ангара.

– Никс! – Пиппин надел маску. Его голос звучал у нее в шлеме громко и ясно. – Не думай про это пока. Нам надо лететь. Ты готова?

Судя по его тону, он тоже боится, что она сдает.

– Я буду искать «Феникс».

Тон Пиппина стал настоятельным. Отчаянным.

– Нет, Чейз! Если в «Звезде» будет известно о третьем «Стрикере», то это станет известно всему свету. Кейл этого не желает. Они не готовы. После приемки станет известно еще что-то.

– Погоди-ка! – У нее в груди возник раскаленный уголек. – Ты про это знаешь, так? Ты знал про третий «Стрикер» еще до того, как мы его увидели. Так?

– Я кое-что сопоставил. В актах на запчасти всегда было три комплекта. Мне это показалось странным, так что я в прошлом году прямо спросил об этом у Кейла.

– В прошлом году?! И ничего мне не говорил?

– Он приказал мне ничего не говорить. И потом – он толком ничего мне и не сказал. – В голосе Пиппина послышалась паника. Он слишком хорошо знал Чейз, чтобы не понять, что дело плохо. И он знал ее слишком хорошо, чтобы сказать то, что сказал дальше. – Оставь это. Это гораздо важнее спектакля «Никс».

Они выехали на полосу – и она прибавила газ. «Дракон» пронесся мимо «Пегаса», перекрывая Сильф дорогу.