Кори Маккарти - Расколотое небо

Достаточно, чтобы захотелось увидеть больше.

С любопытством вернулся ее страх. Он обладает над ней такой властью – и, наверное, даже об этом не знает. Достаточно Тристану сказать кому-то одному, что она – отродье ангела смерти военных…

Зачем, зачем, зачем он ждал в коридоре?

В Парке появился Тэннер. Он приостановился поговорить с Тристаном, словно они – давние друзья. Господи, все лучше и лучше!

– Эй! – Бунтарь ущипнул ее за щиколотку. – Хочешь сегодня встретиться? В мужской раздевалке?

– Уй! Нет. – Она ничего не могла с собой поделать. – По-моему, у нас все закончилось, Бунтарь.

Бунтарь сел.

– Чем ты недовольна?

У Чейз были на это ответы, но ни один из них не был связан с Бунтарем.

– Ты рассказываешь всем про наши встречи? – спросила она, вспомнив слова Тэннера в ангаре – еще до того, как сгорела МАВС и весь ее мир стал канадским.

– Ты спрашиваешь, хвастаюсь ли я? Конечно, хвастаюсь! И тебе это должно быть приятно. – Бунтарь нахмурился, и его лицо моментально потеряло всю привлекательность. – Это все из-за дурацкой команды «Феникса». Все влюбились в Стрелу и Ромео. И ты тоже, конечно.

– Я – нет. – Чейз все еще смотрела на Тристана. Попалась. Она поспешно отвела взгляд, уловив недоверие Бунтаря. – Я слежу за ними для Сильф.

– Не дури, Никс! – заорал он.

Он ушел – и все кадеты, оказавшиеся в Парке, включая канадцев, уставились на нее. Она чуть улыбнулась и легла на траву, положив руки под голову.

Ну и утро! Те чувства, которые недавно были такими новыми, похожими на пробуждение в незнакомой комнате, теперь превратились в ощущение, будто ее бросили на другой планете. Она поссорилась с Пиппином, выяснила, что испытания могут перестроить, довела Сильф и бросила Бунтаря.

А еще оставался фактор Икс: она так и не придумала, что предпринять насчет Стрелы.

Что еще хуже, то одиночество, которого она не ощущала с того момента, как оказалась в «Звезде», снова к ней подкралось. Она не должна была испытывать его здесь! Она должна быть рядом с однокашниками, гордо лететь в одном направлении, стремиться положить конец холодной войне. У нее к глазам подступили слезы – и она заставила себя начать насвистывать «Еще один повержен», ту безумную старинную песенку, которую Пиппин обычно напевал, когда очередной ее роман догорал.

Ее напускное равнодушие давило, и поддерживать его оказалось очень непросто.

И оно моментально испарилось.

Сидевшие под соседним деревом Тристан и Тэннер вместе наблюдали за Чейз. Тэннер, похоже, только что выругался. Его спина была кисло изогнута, словно у химеры. Чейз села. Они разговаривали о ней. Явно.

Похоже, Тристан только что рассказал Тэннеру про ее папу.

На земле Чейз была совсем не такой быстрой, как в небе, но маневрировать она умела. Она поймала за руку Тристана, нагнувшегося зашнуровать ботинки, и таким сильным и резким рывком втащила его в дверь, что те кадеты, с которыми он шел, даже не заметили его исчезновения.

Оказавшись внутри, она потеряла напор. Она считала, что тянет его в чулан. Не-а. Это оказалась классная комната. Большая. Хорошо хоть, она пустовала, вот только из-за этого звук захлопнувшейся двери показался немного пугающим.

– Привет, Чейз, – сказал Тристан, растирая руку, за которую она его ухватила. – Позволь я угадаю: ты хочешь со мной поговорить?

У нее вдруг пересохло во рту, но она обеими руками сграбастала его форменную рубашку и притиснула к стене.

– Что ты сказал Тэннеру?

– Чего?

– Я видела, как ты с ним говорил. Вы смотрели на меня. Я не идиотка. Я знаю, что ты ему сказал.

Слезы выступили у нее на глаза, но она только крепче вцепилась в его рубашку.

Вблизи Тристан казался настоящим мальчишкой.

– Я ничего ему не говорил. Это он рассказывал мне про тебя.

– Что… почему?

– Потому что я спросил.

Чейз отпустила его, но при этом довольно сильно пихнула.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Потому что неделю назад ты спасла мне жизнь, а теперь не желаешь даже взглядом со мной встретиться. Это немного странно.

Чейз демонстративно посмотрела в его синие глаза – и что-то сжалось у нее в груди.

– Теперь доволен?

– Не слишком, – ответил он. – Вид у тебя такой, будто ты собралась меня бить.

– Ну, ты не должен никому говорить… – Она пыталась подобрать слова, но в результате снова чуть не расплакалась. – Что ты слышал… ты не можешь рассказывать другим…

Господи, неужели он заставит ее сказать все вслух?

– Я и так не стал бы. – Тристан расправил рубашку. – Не опознать изменяющую жизнь тайну невозможно.

– Э-э… ладно. – Она обхватила себя руками. Можно ли ему верить? – Объясни, почему ты подслушивал в коридоре после отчета о МАВС.

– Я не собирался подслушивать. Я ждал тебя.

Он распустил свой хвост и пальцами расчесал волосы. Чейз показалось, что они у него намного мягче, чем обычно у парней.

– Зачем ты меня ждал?

– Хотел с тобой поговорить. Я тогда еще не знал, насколько это трудно. – Тристан немного выпустил пар, стиснув зубы и выругавшись. Чейз почему-то понравилось, что она смогла подействовать ему на нервы. – Я хотел попросить тебя никому не говорить, как я… вроде как… впал в прострацию в коридоре. Помнишь?

– Да.

Он расчесал пальцами волосы, и Чейз попыталась понять, почему это считается сексуальным. Ей это казалось безотчетным. Словно ему нужно было взять себя в руки, а все остальные части его тела были ненадежными.

– А! Я поняла, почему ты тревожишься, – сказала Чейз, часто моргая, словно из-за пульта поднималось солнце, которое било ей прямо в глаза. – Ты считаешь, что у тебя отнимут «крылышки». Это все спектакль, да? Ты хочешь, чтобы все считали тебя хорошим, чтобы не оказаться в списке на исключение. Вот почему ты со всеми приятельствуешь.

– Вообще-то я считаю себя хорошим. По крайней мере, в нормальных обстоятельствах. Когда не горюю о смерти нескольких близких друзей. – Тот свет, который она увидела, поняв Тристана, погас. Он ее отталкивал, тщательно выбирая слова. – Может, банально говорить о мести, но я не сдамся до испытаний. Я хочу получить возможность встретиться с жисюндинцами.

Чейз кивнула. Отмщение было ей понятно.

– Я ничего не скажу и даже помогу тебе скрыть это от Сильф. Она – тот человек, которого тебе следует опасаться. А в ответ ты ничего не станешь говорить про моего… про Торна. Договорились?

Он прищурил глаза так, что она невольно отвела взгляд.

– Ты считаешь, что нам нужно что-то друг против друга использовать?

– Мне кажется, так действовать разумно. Мы же соперники. – Она помолчала и заставила себя снова на него посмотреть. Это оказалось на удивление непросто. – Я не скажу ни слова. И надеюсь, что ты поступишь так же. Как бы тебе ни хотелось обойти меня на испытаниях.