Маргарет Этвуд - Беззумный Аддам

Черная Борода выступает вперед. Он золотится на солнце, зеленые глаза сияют, он протягивает руки перед собой.

– Назад! – командует Зеб.

– Погоди, – говорит Тоби. Какая непреодолимая сила. Пулей свиноматку не остановить, разряд из пистолета-распылителя на ней разве что ссадину оставит. Если она ринется в атаку, то раздавит их в лепешку, словно танк. Жизнь, жизнь, жизнь, жизнь, жизнь. Налитая соками до того, что сейчас лопнет. Вот в эту самую минуту. Секунду. Миллисекунду. Тысячу лет. Эпоху.

Свиноматка не двигается. Она все так же стоит, подняв голову и навострив уши. Огромные, похожие на лилии-каллы. Вроде не собирается нападать. Поросята застыли, глазки у них – как темно-лиловые ягоды. Черная бузина.

Вот звук. Откуда он идет? Он – как ветер в ветвях, как крики летящих ястребов… нет, как песня ледяной птицы… нет… Черт, думает Тоби. Я совсем упоротая.

Это поет Черная Борода. Тонким мальчишеским голосом. Коростельским, не человеческим.

Еще миг – и свиноматка с поросятами исчезают. Черная Борода поворачивается к Тоби и улыбается.

– Видишь, она приходила, – говорит он. Что он имеет в виду?

– Черт, не видать нам жареных ребрышек, – это Шеклтон.

Вот так, думает Тоби. Пойди домой, прими душ и протрезвись. Ты просила видение – ты его получила.

– Ты еще чуточку под кайфом, а? – спрашивает Зеб на подходе к деревьям, где когда-то висел гамак Джимми и где сейчас ждут Дети Коростеля. Сумерки; все кажется глубже, гуще, многослойнее, мотыльки фосфоресцируют ярче, ароматы вечерних цветов пьянят сильнее – это остаточное действие смеси для усиленной медитации. Рука Зеба в ее руке – словно грубый бархат; словно кошачий язык, теплый и мягкий, деликатный и шершавый. Иногда приходится ждать полдня, чтобы смесь выветрилась.

– Я не уверена, что «под кайфом» – подходящий термин для описания мистического опыта, близкого к религиозному, – отвечает Тоби.

– А, так вот что это было!

– Возможно. Черная Борода теперь рассказывает, что Пилар явилась нам в шкуре свиньи.

– Вот блин! А еще вегетарианка. Как ей это удалось?

– Он говорит, что Пилар просто надела шкуру свиньи, как ты надеваешь шкуру медведя. Только ей для этого не понадобилось убивать и есть свинью.

– Какая жалость.

– И еще Черная Борода утверждает, что она со мной говорила. Что он сам это слышал.

– И ты тоже так думаешь?

– Не совсем. Ты же знаешь, как рассуждали вертоградари. Я вступила в общение со своей внутренней Пилар, которая экстернализировалась в видимой форме, подключенной к волновым излучениям вселенной, благодаря использованным мной вспомогательным средствам, влияющим на биохимию мозга. Вселенной, в которой – при правильном истолковании фактов – совпадений как таковых не бывает. И то, что сенсорное впечатление может быть в некотором смысле «вызвано» принятой мной смесью психоактивных веществ, не обязательно значит, что это впечатление – иллюзия. Двери открываются ключами, но значит ли это, что вещей, которые мы видим за открывшейся дверью, не существует?

– Да, Адам Первый над тобой поработал как следует. Он мог гнать эту пургу часами.

– Я могу следовать цепочке его рассуждений, так что в каком-то смысле я согласна, что он надо мной поработал. Но когда дело доходит до «веры», я уже не так уверена. Хотя, как сказал бы тот же Адам Первый, что есть вера, как не добровольный отказ от неверия?

– Ага, ага. Я никогда не мог понять, верил ли он в то, что сам говорил. Настолько, чтобы положить руку в огонь за свои убеждения. Он был тот еще жук.

– Он говорил, что если поступаешь в соответствии с постулатами веры, это все равно, как если бы ты на самом деле верил.

– Только бы его найти. Хотя бы мертвого. Что бы там ни произошло, я хочу об этом знать.

– Это называется «закрытие», – говорит Тоби. – В некоторых культурах считалось, что дух человека не может вылететь на свободу, пока тело не получило достойного погребения.

– Люди – странные зверюшки, правда? Были. Ну вот, мы пришли. Делай свое дело, рассказчица.

– Не знаю, получится ли. Может, сегодня лучше не надо. У меня до сих пор в голове шумит.

– Ну попробуй. Хотя бы покажись им. Ты же не хочешь, чтобы они подняли бунт.

Спасибо вам за рыбу.

Я не буду есть ее прямо сейчас, потому что я должна сказать вам нечто важное.

Вчера я послушала, что сказал мне Коростель через блестящую вещь.

Пожалуйста, не надо петь.

И Коростель сказал, что надо готовить рыбу чуть дольше. Пока она не будет горячая вся насквозь. Никогда не оставляйте рыбу на солнце перед тем, как ее приготовить. И на ночь тоже не оставляйте. Коростель говорит, что так лучше всего обращаться с рыбой, и Джимми-Снежнычеловек тоже всегда хотел, чтобы ее готовили именно так. А Орикс говорит, что когда для кого-нибудь из ее Детей приходит пора быть съеденным, она желает, чтобы его съели наилучшим образом. А это значит – хорошо прожаренным, насквозь.

Да, Джимми-Снежнычеловеку лучше, но сейчас он спит в доме, в своей комнате. И нога у него болит уже меньше. Очень хорошо, что вы над ней столько мурлыкали. Он еще не может быстро бегать, но каждый день тренируется в ходьбе. И Рен с Голубянкой ему помогают.

Аманда не может ему помогать, потому что она слишком печальна.

Сейчас нам не нужно говорить о том, почему она печальна.

Сегодня вечером я не буду рассказывать историю. Из-за рыбы. Из-за того, как ее надо готовить. И еще я немножко… Я немного устала. И от этого мне труднее услышать историю, когда я надеваю красную кепку Джимми-Снежнычеловека.

Я знаю, что вы разочарованы. Но я расскажу вам историю завтра. Какую историю вы хотели бы услышать?

Историю про Зеба? И Коростеля?

Историю, в которой есть они оба. Да, я думаю, что такая история есть. Может быть.

Родился ли Коростель? Да, я думаю, что он родился. А вы как думаете?

Ну, я не знаю точно. Но все же я думаю, что он родился, потому что он выглядел как… как человек. Когда-то. Зеб тогда его знал. Поэтому может существовать история, в которой есть они оба. И Пилар тоже.

Черная Борода? Ты что-то хочешь сказать про Коростеля?

Он на самом деле не родился из костяной пещеры, а только надел на себя кожу человека? Как одежду? Но внутри он был другой? Твердый и круглый, как блестящая вещь? Понятно.

Спасибо, Черная Борода. Пожалуйста, надень красную кепку Джимми, то есть Джимми-Снежнычеловека, и расскажи нам эту историю.

Нет, кепка не сделает тебе плохо. Она не превратит тебя в кого-нибудь другого. Нет, у тебя не вырастет другая кожа; и одежда, как у меня, тоже не вырастет.

Все в порядке. Тебе не обязательно надевать красную кепку. Не плачь.

– Очень неудобно вышло, – говорит Тоби. – Я не знала, что они боятся этой красной кепки.