Лисса Прайс - Измененная

Я повернулась и пошла в дальнюю часть зала, к пожарному выходу. Охранник от главной двери крикнул:

– Эй! Несовершеннолетняя! Стой!

– Я просто в туалет! – отозвалась я, не оборачиваясь.

Я услышала, как он бежит через зал.

– Не подходи к той двери! – заорал он.

– Мне срочно!

Я бросилась бежать, опережая его рысцу.

– Стой, или я буду стрелять!

Его шаги остановились.

Я поняла, что он наводит на меня свой шокер. Я остановилась, но оборачиваться не стала.

– И повредишь товар? – Я развела руки. – У тебя из-за этого будут крупные неприятности.

Я напружинила ноги и метнулась к двери, толкнув ее с такой силой, что она громко стукнула о стену. Несясь по пустому коридору, я услышала, как он орет в свою рацию, вызывая подмогу: самому ему покидать свой пост было нельзя.

В конце коридора я открыла дверь, ведущую на лестницу. Спускаясь вниз, я услышала шаги со второго этажа. Может, это как раз и была подмога, вызванная тем охранником. Спустившись до конца лестницы, я оказалась в подвале.

Вдоль некрашеных кирпичных стен тянулись какие-то трубы. Одна лампочка без абажура горела в самом конце коридора. Я побежала туда. Добравшись до нее, я свернула за угол и увидела три варианта дальнейшего продвижения: три темных перехода. Я посмотрела направо: там оказался аварийный выход, о котором рассказывала Сара. Я надеялась, что это тот самый, а не оборудованный сигналом тревоги.

Я открыла дверь и прошла в нее. Сирены не было. Коридор вел дальше. В его конце оказалась дверь с оконцем. Мне удалось разглядеть, что когда-то на ней были написаны буквы – и первой была «п».

Я заглянула в оконце на двери. Это действительно была прачечная – и, кажется, в ней было пусто. Я скользнула внутрь.

Комната оказалась заполнена приютскими формами на всех этапах обработки. Слева в контейнеры на колесиках были свалены грязные комплекты. Справа стояли пустые контейнеры в ожидании чистых комплектов. Кипы форм лежали на столах для складывания белья, рубашки были развешаны на блочных сушилках, подвешенных к высокому потолку.

Помещение для стирки находилось слева: дверь была закрыта, чтобы заглушать шум от стиральных машин. Я повернула направо, где в подсобке стояло несколько контейнеров с чистым бельем. Однако зайти туда я не успела: кто-то раскашлялся.

Я посмотрела налево и увидела какую-то девицу. Стоя ко мне спиной, она укладывала одежду на стол. Она оказалась весьма массивной, и я решила, что поэтому никто и не потрудился вызывать ее наверх и демонстрировать банку тел.

– Ты моя сменщица? – крикнула она.

– Угу, – ответила я, не поднимая головы.

– Давно пора!

Она утерла лоб рукавом и ушла.

Я выглянула в окошко на двери в чулан, но увидела только темноту. Проскользнув внутрь, я закрыла дверь за собой. Ненадолго включив свет, я осмотрелась, выбирая, в каком именно контейнере мне спрятаться. Потом я в темноте на ощупь пробралась к контейнеру, который был дальше всех от двери, и закопалась в чистое белье. У меня не было никакого плана. Я просто надеялась, что мне удастся прятаться достаточно долго, чтобы Старику стало некогда и он уехал бы.

Я свернулась калачиком. Если бы сердце у меня не колотилось так отчаянно, я смогла бы заснуть. Я пыталась мысленно представить себе тех ребят, которые ждут, чтобы их забрали в банк тел. Может, их уже посадили в транспортное средство, пока охранники обыскивают приют? Сколько времени пройдет, пока они доберутся до таких подсобок, как эта?

Довольно скоро я услышала, как открывается дверь. Кто-то вошел в прачечную. Шаги. Может, это как раз дежурная по прачечной. Я услышала, как открылась моя дверь. Зажегся свет. Сквозь полотно на моем контейнере я увидела силуэт девочки.

Я затаила дыхание. Она подошла ближе. Еще ближе. Она уже у моего контейнера.

И тут она остановилась.

Ее руки протянулись под белье ко мне. Она схватила меня за руки и вытянула наружу.

Руки были очень маленькие.

Я могла бы им сопротивляться, но я встала, позволяя белью упасть с меня.

Эту девочку я знала.

– Сара! – прошептала я.

Она крепко держала меня за руки. Ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего. Разобрать выражение ее лица было трудно: правая щека у нее опухла так сильно, что даже глаз закрылся.

Но мне смотреть на нее было приятно.

– Кэлли! – Она криво мне улыбнулась. – Ну, ты и нашла, где спрятаться! Я легко тебя увидела, как ты там свернулась.

– Тш-ш! – сказала я.

– Нечего затыкать мне рот! – Она стиснула пальцы сильнее. – Я думала, мы подруги.

– Я твоя подруга.

– Врушка! Ты испортила мой главный шанс! Я тебе этого никогда не прощу.

– Не надо! – Я подняла раскрытые ладони. – Тебя кто-нибудь может услышать.

– Меня обязательно услышат. Потому что я тебя сдам.

Ее пискливый голос звучал враждебно.

Я могла легко высвободиться из ее хватки. Я была старше, выше и сильнее. Но я боялась, что она начнет вопить.

– Я слышала, что тебя выбрали, Кэлли. По всем корпусам передали объявление. Тот, кто тебя найдет, получит вознаграждение. – Она распахнула глаза. – Может, мне даже отдадут твое место в «Лучших целях».

– Ты слишком маленькая. Не брали никого моложе пятнадцати.

Она нахмурилась:

– Ты врешь!

– Ты ведь слышала имена тех, кого отобрали. Там был кто-то моложе?

– Нет.

У нее начала дрожать нижняя губа.

– Сара, пожалуйста, не выдавай меня! Я понимаю, что ты на меня злишься, но я сделала это ради твоего же блага. Я тебя ударила, чтобы тебя не захотели взять.

– Тогда почему тебя взяли? Ты только посмотри на себя!

Она скорчила такую гримасу, словно унюхала какую-то тухлятину.

– Не знаю, почему. Может, потому что знают, что я и так из их доноров? Это неважно. А важно то, что если я снова туда попаду, меня убьют, как убили ту, кто арендовала мое тело. И тогда у моего брата надежды не останется.

– Что?

Она наморщила лоб, явно ничего не понимая.

Ей трудно было свыкнуться с мыслью, что ее не выберут вместо меня, а тут я еще заявляю, что если она меня выдаст, то станет моей убийцей.

– Не понимаю, о чем ты. Я же знаю, что ты вообще ничего не боишься. И вдруг ты боишься «Целей»?

– Потому что я узнала, что там убивают людей. Новичков. Трудно объяснить все быстро, но там вроде как отделяют тебе мозги от тела, а потом отключают мозги навсегда.

Она замерла, словно пытаясь разобраться в моих словах. Я затаила дыхание, глядя на дверь, прикидывая расстояние до нее и время, которое мне понадобится, чтобы выскочить из контейнера с бельем, а еще – как быстро на ее крики кто-нибудь прибежит.

– Да, тут ничего хорошего нет, – сказала она.

Она медленно отпустила мои руки. Я перевела дух.

Сара помогла мне подобрать вещи, чтобы заменить мою приютскую одежду. Она объяснила, что кроме самих несовершеннолеток на территории приюта работают только главные садовники. Эти старички поддерживали в хорошем состоянии территорию у входа и административного здания, чтобы пускать пыль в глаза посетителям. Чтобы отличаться от несовершеннолеток – особенно издалека, – они носили черные рубашки и брюки и надевали большие шляпы от солнца. Именно такой наряд Сара отыскала мне среди вещей из прачечной. Ей даже удалось найти чистый комплект.