Лисса Прайс - Измененная

В воздухе плавали клубы дыма, но с того места, где я оказалось, здания Редмонда не было видно. Какой-то маршал – старичок с короткой седой стрижкой – нас остановил.

– Туда нельзя, – сказал он.

– Что случилось? – спросила Лорин.

– Именно это мы сейчас и пытаемся понять, – ответил он. – Отойдите подальше, пожалуйста.

Какой-то старичок в комбинезоне и с рвущейся куда-то собакой на строгом ошейнике подошел ближе.

– Какой-то паренек разбомбил здание. Им нечем заняться, кроме как разрушать то, что мы построили.

Пока маршал отвлекся на этого старичка, я пробежала мимо него к зданию Редмонда.

– Эй! Стой! – крикнул маршал.

Я забежала за угол здания и была потрясена открывшимся зрелищем. Здание Редмонда почернело и выгорело изнутри. Один угол крыши вообще исчез, словно его откусил какой-то монстр. Пожарные-старички инспектировали дымящиеся развалины.

Я услышала, как несколько пожарных оценивают ущерб внутри здания. Я забежала туда.

– Эй, выходи сейчас же! Тут опасно! – заорал мне один из них.

Внутри все обгорело: все мониторы и установки, даже те, которые были подвешены к потолку. Запах от расплавившихся компьютерных деталей был невыносим. Я уткнулась носом в рукав. С обугленного и перекошенного кресла Редмонда капала вода, делая его похожим на концептуальную инсталляцию. Все превратилось в отвратительную, размокшую, черную грязь.

– А где Редмонд? – спросила я. – Тот человек, который тут жил?

– Трупа мы не нашли. – Один из пожарных осмотрелся и вскинул руки. – Пока.

Редмонд был слишком ценным, чтобы его убили. И слишком хитрым, чтобы его поймали. Я готова была спорить на что угодно, что ему удалось сбежать и сейчас он прячется. Так что его показаний мы не получим.

И тут я вспомнила про коробочку.

Пожарные были заняты замерами температуры в дальней части комнаты. Я подалась вперед и прижала пальцы к пластине на ящике, который мне показал Редмонд. Я покашляла, чтобы заглушить щелчок, который издал замок. Заглянув внутрь, я краем куртки прихватила металлическую коробочку и вытащила ее. Она оказалась легкой и прохладной на ощупь. Я заметила, что теперь на ней изменился ярлык: там было написано не «Хелена», а «Кэлли».

Я сунула ее в карман.

Не дожидаясь, чтобы пожарные вывели меня из помещения, я прошла к двери. Остановившись там, я бросила последний взгляд на лабораторию. Я плохо знала Редмонда: мы виделись всего один раз, но он был вроде как моим создателем… если так можно выразиться. Он был мне важен. Было больно видеть, как уничтожена вся его работа.

Я вернулась к Лорин и юристу, которые стояли у въезда во двор в отблесках красных огней маршальской машины.

– Говорят, кто-то видел, что это сделал какой-то юнец, – сообщил мне поверенный.

– Ага, какой-то юнец со стариком-убийцей внутри, – ответила я. – Тут явно видна рука банка тел.

Лицо Лорин потемнело от страха. Хотелось надеяться, что это не заставит ее засомневаться в нашем плане.

– Что-нибудь пропало? – спросил у меня поверенный.

– Не знаю. Но я раздобыла кое-что полезное для нас.

Я похлопала себя по карману.

– Что именно? – уточнила Лорин.

– Компьютерный ключ. На нем записи Редмонда насчет моего чипа: как он определил, что его установили навсегда.

– Превосходно! – обрадовался поверенный. – Отличная работа.

Он был счастлив. А я ужасно переживала за Редмонда. Неужели это я навела на него «Цели»? Неужели это моя вина? Сначала Сара, теперь – Редмонд. Кто еще пострадает из-за меня, пока все не закончится?

На следующий день я вошла в банк тел, словно заново переживая старый кошмар. Я столько раз думала об этом месте с таким страхом и отвращением, гадая, не там ли Хелена, не там ли мой брат или Старик! Тогда мне было страшно. Хелена предупреждала, что меня убьют, – и потому я там не появлялась.

На этот раз все было иначе. На этот раз я была готова. На этот раз у меня были поддержка и страховка.

Однако мои помощники держались в отдалении – как и было договорено. Мне в карман вшили миниатюрное тревожное устройство размером с ползернышка риса. Мы разработали трехстадийную операцию. И первую стадию осуществлял всего один человек: я.

Когда я подошла к большой двустворчатой двери, улыбка швейцара испарилась. С моим приближением его вид становился все более хмурым. Он казался испуганным: либо из-за моего избитого и заштопанного лица, либо потому, что он меня узнал.

Может, я уже стала печально знаменитой. Я чуть было не рассмеялась.

Мне пришлось открывать дверь самой: швейцар неподвижно застыл, глядя на меня. Я тоже смотрела прямо на него – даже когда уже перешагивала через порог.

Как только я оказалась внутри, к нам подошел еще один охранник и провел вокруг меня детектором оружия. Предполагалось, что мое тревожное устройство эту проверку пройдет.

– У меня нет оружия, – сообщила я, – не считая моего болтливого языка.

Похоже, охранник в этом тоже убедился.

Мистер Тинненбом выскочил из своего кабинета и, указывая на нее, заорал:

– Хватайте ее!

Охранник завернул мне руки за спину, удерживая на месте.

– Я смотрю, ты тело сменил, – сказала я Тинненбому. – А в чем дело? Ли тебе надоел?

Он мрачно сдвинул брови.

Из своего кабинета вышла Дорис.

– Что здесь происходит?

– О, Дорис! Это лицо идет тебе гораздо больше, чем то, что было у Брайони.

– Уж кто бы говорил про лица! – Она пальцами одной руки стиснула мне щеки. – Мы столько трудов вложили в твое! И все пропало зря.

Я отдернула голову.

– Не хватает только Родни – и вся троица будет в сборе.

Тинненбом подошел ко мне вплотную.

– Ты отвратительно выглядишь. Что тебе нужно?

– Я хочу с ним встретиться, – заявила я. – Со Стариком.

Дорис с Тинненбомом переглянулись. Она покачала головой. Их реакция – эта небольшая заминка – только убедила меня в том, что он здесь. Мне было известно то, о чем не знали они: Старик просто умирал от желания меня увидеть.

– Я подожду, – сказала я.

Спустя пятнадцать минут охранник и Тинненбом поднялись со мной наверх на лифте, а затем провели меня по длинному извилистому коридору. Он был совершенно не похож на путь к рабочему кабинету главы компании. Я резко остановилась.

– Куда вы меня ведете? – спросила я.

– Ты пожелала его видеть, – ответил Тинненбом.

– Его кабинет здесь?

– Он любит делать все по-своему.

Мне это не понравилось.

Наконец мы очутились у металлической двери. Тинненбом сказал в незаметное настенное устройство:

– Она здесь, сэр.

Дверь отъехала в сторону, исчезая в стене. Внутри оказалось темно – почти черно, – но нас, стоящих у порога, осветила небольшая лампа с потолка.