Терри Пратчетт - Финт

И мистер Базалджет отбыл искать свою карету. Чарли, с непроницаемым, точно маска, лицом, обернулся к Финту:

– И что же это за госпожа такая?

– Мы разговаривали о Госпоже, ну, о Владычице Клоаки, сэр, – торопливо объяснил Финт, – и если вы только потянетесь к своему блокноту, боюсь, я вам пальцы поотрываю, сэр, потому что о таких вещах никто не должен знать, сэр.

– Вы хотите сказать, Финт, что вы в самом деле верите в некую богиню канализации? – удивился Чарли.

– Нет, сэр, она не богиня, только не для таких, как мы, – продолжал Финт. – Боги и богини – они для тех, кто в церковь ходит, сэр. Над такими, как мы, они смеются, а она – нет. Она не обещает спасения, сэр, потому что спасаться-то не от чего. Но, как я рассказывал, если с ней поладить, в один прекрасный день она, глядишь, покажет тебе что-нибудь очень ценное. Всем нужно во что-то верить; как же иначе-то! Вот почему я решил спасти Симплисити, понимаете. Ну то есть как я мог услышать крики в шуме грозы? А ведь услышал же. Так что приходится признать, что меня в пути кто-то направляет, а куда ступать, я не всегда знаю, зато знаю, что люди, которым я якобы в подметки не гожусь, хотят запереть Симплисити в каком-нибудь холодном доме, чтобы она им не мешала. А я этого не потерплю, сэр, уж кто бы они ни были. Я сказал, не смейте ничего записывать!

Чарли мигом выпустил из рук карандаш, уже нацеленный было в записную книжку, и смущенно заверил:

– Прошу прощения, мистер Финт. Я хотел набросать одну мысль, к мисс Симплисити никакого отношения не имеющую, поверьте слову.

Словно из ниоткуда появилась Анджела – Финт аж подпрыгнул – и произнесла:

– Времена меняются, мистер Финт. Молодая королева на троне, и мир богат на новые возможности. Это ваш мир – если вы сами так решите. – Она придвинулась ближе и зашептала: – Я знаю, что сэр Роберт говорил с вами, и знаю о чем. Колесики завертелись, в ход идут тайные влияния. Берегитесь, не попадите под эти колеса. Меня восхищают люди находчивые, готовые менять мир к лучшему; при случае, как вы знаете, я стараюсь их поддерживать. А еще, мистер Финт, подобно вам, я терпеть не могу задир. Не люблю, когда притесняют слабых. – Помолчав, она вложила ему в руки бумажный листок. – Мой добрый друг сэр Роберт навел меня на мысль, что вот это место могло бы вас заинтересовать.

Финт смущенно воззрился на листок.

– Простите, мисс, – промолвил он, – это адрес вашей школы для бедных?

Анджела свела брови: вид у нее сделался весьма свирепый.

– Не совсем, мистер Финт; здесь вы сами, возможно, захотите преподать урок-другой. Но при необходимости обращайтесь ко мне, не стесняйтесь.

Рядом, точно откровение, замаячил Соломон: порозовевший и слегка потолстевший, как Финту показалось.

– Ты со всеми попрощался и всех поблагодарил? Тогда скажи «до свидания» мисс Симплисити, и нам пора; Онан, надо думать, весь исстрадался.

Финт обернулся; перед ним стояла Симплисити. Она простодушно промолвила:

– Как чудесно было увидеться с вами снова, мой герой, и я с нетерпением предвкушаю наш завтрашний поход в театр, правда.

Финт с Соломоном повернулись уходить; Симплисити, задержавшись в дверях рядом со своей новой покровительницей, послала Финту воздушный поцелуй – и юноша внезапно вознесся прямиком на седьмое небо.

Соломон молчал, пока извозчик не отъехал подальше, и только тогда промолвил:

– Вот – юная леди весьма передовых взглядов, скажу я тебе; видать, справедлива пословица: «Свой свояка видит издалека», и, ммм, ты, Финт, был Финтом, а это, скажу я, само по себе искусство. Но будь осторожен; ты, сам того не ведая, оказался в самом центре событий. И хотя в стране кишмя кишат иностранные агенты, они, сдается мне, таки дважды подумают, прежде чем причинить вред мистеру Дизраэли или мистеру Диккенсу, а вот тошеренка небось прихлопнут как муху, не моргнув и глазом.

Финт понимал: Соломон прав. В конце концов, тут замешалась политика, а где политика, там власть и деньги; и, надо думать, власть и деньги поважнее будут, чем какой-то там тошеренок с девчонкой.

– Не забудь, завтра в театр ты таки снова пойдешь прилично одетый, при всем, так сказать, параде, – поучал Соломон. – Кстати, что ты там за бумажонку мнешь в руке? Я прежде не замечал за тобой любви к чтению?..

Финт предпочел сдаться в неравной борьбе:

– Сол, скажи мне, что тут написано, потому что, думается мне, это важно. Боюсь, это те самые люди, которые желают зла Симплисити.

Финт всегда надивиться не мог, как быстро Соломон вбирает информацию со страницы.

– Это адрес посольства, – сообщил старик.

– Что такое посольство? – не понял Финт.

Соломону потребовалась минута-другая, чтобы объяснить Финту само понятие посольства, но к концу объяснения глаза у юноши запылали огнем.

– Слушай, ты знаешь меня и читать умеешь. Можешь просто рассказать мне в двух словах, где это?

– Ох, сомневаюсь, стоит ли, – отозвался Соломон, – но я знаю, ты ж не успокоишься, пока сам не выяснишь. Пожалуйста, пообещай мне хотя бы, что никого не убьешь. Ну, то есть если они первыми не попытаются. – И добавил: – Замечательная женщина эта Анджела, верно? – Он глянул в окно. – Собственно говоря, думаю, можно попросить возчика проехать мимо этого адреса.

Пять минут спустя Финт уже пожирал здание глазами, как уличный воришка – брючные карманы лорда.

– Я сейчас доеду с тобой до дома: хочу убедиться, что ты добрался благополучно, – промолвил он. – А ты не жди меня, ложись и спи.

По пути до Севен-Дайалз, пока экипаж, погромыхивая, катил по темным улицам, Финт весь извертелся от нетерпения. Добравшись до дома, он словно бы не заметил затаившуюся в тени одинокую фигуру, да и незнакомец на них никакого внимания вроде бы не обратил. Они поднялись по лестнице: Соломон по пути все ворчал, что час больно поздний. Финт покормил Онана, вывел его на привычную ночную прогулку. Покончив с делом, пес поднялся вслед за ним по лестнице, и вскорости после того уличный наблюдатель отметил, как одинокая свеча погасла.

С другой стороны здания Финт – уже переодевшись в рабочую одежду – спустился вниз по веревке, которой пользовался всякий раз, когда хотел оказаться на земле незамеченным. Он прокрался туда, где наблюдатель по-прежнему следил за окном, неслышно связал в темноте шнурки его ботинок и опрокинул его наземь со словами:

– Привет, я Финт, а тебя как звать?

Незнакомец сперва оторопел, затем рассердился не на шутку.

– Я вообще-то полицейский!

– Формы чегой-то на вас не вижу, мистер полицейский, – усмехнулся Финт. – Слышь, что скажу: мне твое лицо нравится, поэтому я тебя пальцем не трону, ок? Передай мистеру Роберту Пилю, что Финт сам знает, что делает, ладно?