Терри Пратчетт - Финт

Босс пилеров встал, стряхнул с сигары пепел в миниатюрную серебряную пепельницу.

– Мистер Финт, я – глава полиции, а значит, я – полицейский; но я к тому же еще и политик. Я уверен, что такой умник, как вы, понимает: политики – которые в теории обладают огромной властью – сталкиваются с немалыми сложностями, когда дело доходит до ее употребления, – ибо знают, что каждый их шаг отслеживают и оспаривают. Иностранные агенты держат под наблюдением каждый порт – Боже правый, да вы и сами это знаете; нет на причале такого беспризорника или мусорщика, который бы не носил кому-нибудь ценные сведения – за сходную плату. Но есть среди нас и такие, кто, хотя публично и поддерживает линию правительства, в душе считает, что ни в чем не повинную персону, ищущую убежища в Британии, не следует отсылать туда, куда она ехать не хочет. Мы же британцы, Боже правый! Нам ли смиряться с чужими требованиями? Наверняка должен найтись способ разрешить ситуацию, не рискуя ввязаться в войну.

У Финта отвисла челюсть. Война? Из-за Симплисити?

– Мистер Финт, – продолжал глава пилеров, – так вышло, что из-за вас с мисс Симплисити убивают людей. И, вероятно, воспоследуют новые жертвы, если мы не сумеем уладить проблему, и поскорее, поскольку вы наверняка уже осознали, что эта история чревата далекоидущими последствиями, помимо всего того, что касается мисс Симплисити и вас. Так вот, я знаю, что вы задались целью защитить эту юную леди от всякого зла; а как говорит ваш друг Чарли, там, где королю, и королеве, и офицеру, и ладье трудно сделать ход, игру может выиграть пешка. Потому я, заодно с Чарли, верю, что человек, вообще никак не связанный с правительством, вероятно, как раз и поможет нам найти решение. – Он понизил голос и заговорил мягче: – Вы самый независимый из независимых агентов, какого только можно вообразить, и скажу со всей откровенностью, мистер Финт – а если вы повторите мои слова во всеуслышание, я стану их отрицать, и уж будьте уверены, мое слово окажется весомее вашего, – скажу со всей откровенностью, я сейчас беседую с вами, в частности, затем, чтобы напомнить: чего бы вы уж там ни замышляли, закон нарушать нельзя. Но поскольку я только что вышел за дверь и голос, который вы, возможно, слышите, никак не может принадлежать мне, я, однако ж, вынужден указать вам, что бывают моменты, когда закон… приспосабливается к обстоятельствам.

Сэр Роберт шагнул к двери и обронил:

– А теперь, не обменявшись более ни словом, мы неспешно вернемся к гостям, как будто всего-то навсего обсуждали новые веяния в сфере модернизации водопровода; когда вы мне понадобитесь, я вас найду. Мы… – сэр Роберт помолчал, – будем с интересом следить за вами. – В лице Финта отразилась паника; глава пилеров снова улыбнулся. – Не беспокойтесь попусту; итак, у нас тут случай насильственной смерти, то есть попросту мертвое тело. Как знать? Возможно, этот человек встречался с клиентом в опасном для здоровья месте и ударился обо что-нибудь головой, а кто-то все неправильно понял. И, мистер Финт, этого разговора и всего, что с ним связано, вообще не было. Вам ясно?

К Финту наконец вернулся дар речи.

– Что мне ясно, сэр?

– Вы схватываете на лету, мистер Финт. Кстати, а у вас ведь, похоже, нет другого имени, кроме как Финт, мистер Финт? Я знаю, что вы росли в приюте, но ведь наверняка имя вам вам там дали?

«Уж имя так имя, – подумал Финт, – и держу пари, вы его и без меня знаете, мистер Пиль». А вслух сказал:

– Точно, дали. Меня назвали Пипка! Что, довольны? Потому что я-то – нет! Как вам такое имечко? Представьте себе, как можно позабавиться за счет маленького мальчика с таким именем; и уж забавлялись от души, мистер Пиль, еще как забавлялись. Это имя так и записано в работном доме, все официально. Мистер Пипка, повезло же, а? Прям как утопленнику. Но имейте в виду, – добавил он, – если задуматься, так мистер Пипка здорово умеет драться. И финтить. И кусаться, и пинаться, и уворачиваться. И бегать тоже. О, как он умеет бегать, и лазать, и выкручиваться. – Он поколебался и добавил: – Нет, я не говорю, что имя хорошее; еще чего!

Когда Финт наконец вернулся к своему месту, ужин почти завершился. Несколько минут спустя Анджела аккуратно постучала ложечкой по бокалу и возгласила:

– Друзья мои, этикет и заведенный порядок нашего времени требуют, чтобы дамы удалились в гостиную, а джентльмены остались; и, как вы все знаете, я нахожу этот обычай чрезвычайно докучным, потому что мне, например, очень хотелось бы побеседовать с некоторыми джентльменами, и я уверена, отдельные джентльмены предпочли бы поговорить с дамами. В конце концов, времена настали новые, и все мы люди светские; дерзну предположить, что в нашем избранном обществе в дуэнье или компаньонке никто не нуждается. Я удаляюсь в гостиную – и жду всех, кто захочет к нам присоединиться!

К вящему изумлению Финта, одна из самых богатых женщин мира подхватила его под руку.

– Так вот, мистер Финт, – промолвила она. – Мне бы хотелось потолковать с вами об искусстве чтения. Соломон рассказал мне, что вы нечасто пробуете в нем свои силы и с трудом разбираете слова немногим длиннее вашего имени. Это нехорошо, молодой человек! Юноша ваших достоинств просто не имеет права оставаться неграмотным! Обычно я предлагаю походить в одну из моих школ для бедных, но сдается мне, вы сочтете себя слишком для этого взрослым. Так что, дабы я начала прививать вам любовь к словам и способам их употребления, пообещайте мне, что завтра вечером сопроводите меня и юную Симплисити в театр, на новую постановку «Юлия Цезаря» Уильяма Шекспира.

Анджела выпрямилась и добавила:

– Мистер Коган тоже может присоединиться к нам, если будет так любезен. Вам нужно повысить ставки, мистер Финт, потому что не стоит тратить жизнь попусту, бродя по городской канализации, если можно плыть под парусом по волнам литературы и театра. Повышайте ставки, мистер Финт, повышайте ставки! Пряник вы уже раздобыли, пора подбавить позолоты! – Заметив выражение его лица, хозяйка дома умолкла. – Вы смотрите на меня, открыв рот, – промолвила она. – Я что-то такое сказала, чего вы не поняли?

Финт замялся, но ненадолго.

– Да, мисс, я сейчас довольно занят, но я буду очень рад пойти с вами посмотреть пьесу, и в какой-то булочной я видел золоченые пряники, но хоть убейте, в толк взять не могу, при чем тут они.

– Однажды, Финт, вам следует спросить у Соломона, что такое метафора.

– И еще кое-что мне хотелось бы уточнить, мисс, простите, – продолжал Финт. – Как вы можете быть уверены, что с мисс Симплисити в театре не случится ничего плохого; они ж огромные, и народу там полно.

Анджела улыбнулась.

– Иногда спрятаться лучше всего там, где никому и в голову не придет искать. Но если вдруг придет, тогда, мистер Финт, мы продвинемся на шаг к счастливому завершению этого дела, верно? Симплисити ничего не угрожает – я располагаю способами и средствами сделать так, чтобы все мы наслаждались спектаклем в полной безопасности, даже не сомневайтесь. У моих лакеев есть, скажем так, скрытые таланты. Но тогда от этого выхода в свет мы получим больше, чем просто вечернее развлечение.