Кэсс Морган - Возвращение домой

Пробежав еще несколько метров, он услышал, как кто-то зовет его по имени, и вокруг тут же материализовались появившиеся из леса наземники, которые отправились на поиски Саши.

– Она жива, – напряженным, отчаянным голосом проговорил Уэллс, – но ее нужно быстро доставить в Маунт-Уэзер.

Наземники окружили его и побежали рядом, не выпуская из рук оружия. Когда они добрались до вделанной в скалу тяжелой двери в бункер, один из сопровождающих распахнул ее, и Уэллс ворвался внутрь.

Макс стоял сразу за дверью. Когда он увидел Уэллса, его лицо засветилось надеждой, но исказилось от муки, стоило ему перевести взгляд на дочь.

– Нет, – прошептал он, прислоняясь к стене, чтобы не упасть. – Нет, Саша. – Покачиваясь, Макс подался вперед и взял в ладони Сашино лицо. – Саша, доченька…

– С ней все будет хорошо, – сказал Уэллс, – нужно только, чтобы ее осмотрела Кларк.

Пока Макс помогал Уэллсу нести Сашу вниз по лестнице, одна из наземниц побежала вперед. Уэллсу казалось, что все это происходит во сне. Или что он смотрит откуда-то сверху и видит себя, несущего Сашу по коридору. Откуда-то издалека, из конца туннеля, доносились какие-то звуки и падал свет. Наверное, это все-таки кошмарный сон, подумал Уэллс. Сейчас он проснется и увидит Сашину улыбку, ее длинные волосы защекочут его лицо, когда она прошепчет ему на ухо: «Доброе утро».

– Старая больница сразу за углом, – сказал, задыхаясь на бегу, Макс.

Коридор свернул, Макс открыл первую же дверь и придержал ее для Уэллса, который ворвался в комнату и опустил Сашу на операционный стол. Пока Макс включал освещение, Уэллс взял раненую за руку. Рука была холодна. Обезумев, он поднял Сашино веко – за последние недели он сто раз наблюдал, как это делает Кларк, – и увидел, что глаз закатился. Дыхание девушки стало поверхностным и неровным.

– Саша, – взмолился Уэллс, – Саша, пожалуйста. Саша, ты меня слышишь? – Она еле-еле кивнула, и Уэллс почувствовал, как в душе теплой волной поднялось облегчение. – Слава Богу!

Подбежал Макс и взял другую руку дочери:

– Потерпи немножко, помощь уже идет. Просто держись.

– Нужно, чтобы она была в сознании, – сказал Уэллс, уставившись на дверь, словно его взгляд обладал притягивающей силой и мог заставить Кларк поторопиться, – давайте с ней разговаривать.

– Что произошло? – спросил Макс, отводя пряди волос с бледного, покрытого испариной лба дочери. Саша открыла было рот, чтобы ответить, но не издала ни звука. Макс склонился, поднося ухо к самым ее губам, и через мгновение поднял глаза на Уэллса. – Снайпер, – мрачно сказал он.

Саша снова попыталась заговорить, и на этот раз они оба услышали ее слова.

– Я была на складе, не видела, как они подошли, – дрожащим голосом произнесла она.

В комнату ворвалась Кларк, ее белокурые волосы струились следом за ней по воздуху. Через секунду за ней вбежал Беллами. Кларк двумя шагами преодолела расстояние до Саши и взяла ее запястье, чтобы проверить пульс. Она ничего не сказала, но Уэллс умел читать мысли Кларк по глазам и понял, что дела плохи. Кларк подняла Сашину рубашку, обнажая глубокую рану в животе.

– Ее подстрелили, – сказала Кларк, – и она потеряла много крови.

Макс скрипнул зубами, но не проронил ни слова. Кларк отвернулась и принялась поспешно открывать ящики, бегло просматривая их содержимое. Обнаружив какой-то флакон и шприц, она, спеша, сделала раненой внутривенную инъекцию. Та немедленно расслабилась и задышала ровнее. Кларк более тщательно осмотрела рану. Уэллс выпустил Сашину руку, а Макс молча, повесив голову, стоял рядом с дочерью.

– Теперь ей легче, – медленно проговорила Кларк, переводя взгляд на Макса с Уэллсом.

– Что ты будешь делать дальше? – спросил Уэллс. – Удалишь пулю, или она прошла навылет?

Кларк ничего не ответила, лишь смотрела на него полными слез глазами.

– Ну же, Кларк, – торопил Уэллс, – какой у тебя план? Что нужно делать, чтобы вытащить ее?

– Уэллс, – Кларк обошла вокруг операционного стола и коснулась руки Уэллса, – она потеряла много крови. Я могу только…

Уэллс отпрянул, вырывая руку:

– Значит, делай переливание. Возьми мою кровь. – Он поддернул кверху рукав и уперся локтем в стол. – Чего ты ждешь, бери иглу и что там еще для этого надо.

Кларк на мгновение закрыла глаза, а потом повернулась к Максу. Когда она заговорила, ее голос дрожал:

– Без системы жизнеобеспечения она не протянет и нескольких минут, если я попробую начать операцию. Я думаю… лучше уж так. Сейчас она не страдает, и вы сможете побыть с ней до тех пор, пока…

Макс уставился на Кларк. Вернее, он смотрел сквозь нее расширившимися пустыми глазами, словно его мозг пытался отгородиться от ужасной реальности. Но потом выражение лица Макса изменилось, и его взгляд сфокусировался на Кларк.

– Ладно, – сказал он так тихо, что Уэллс скорее догадался, чем услышал, и наклонился к Саше. Так и не выпустив руки дочери, Макс пригладил ей волосы. – Саша, ты меня слышишь? Я так люблю тебя! Больше всех на свете.

– И я… тебя… люблю, – выдохнула, не открывая глаз, Саша. – Прости.

– Тебе не за что извиняться. – Голос Макса дрогнул, словно он подавил рыдание. – Девочка моя отважная.

– Уэллс, – хрипло позвала Саша.

Уэллс метнулся к ней и схватил за свободную руку, сплетя ее пальцы со своими.

– Я тут. Я никуда не уйду.

Минута бежала за минутой, а они все так же стояли возле операционного стола. Кларк держалась в сторонке, готовая, если понадобится, ввести Саше еще дозу болеутоляющего. Сзади ее обнимал Беллами. Уэллс убрал волосы, упавшие на Сашин лоб, и держал ее за одну руку, а Макс – за вторую. Он, наклонившись, шептал что-то дочери на ухо, и из его глаз катились вниз по щекам слезы. Сашино дыхание замедлилось, стало прерывистым. Из ее тела уходила жизнь, а они могли лишь бессильно наблюдать, как она угасает.

Если бы Уэллс мог вырвать из своей груди сердце и вложить его вместо Сашиного, которое вот-вот должно было остановиться, он не колебался бы ни секунды. Ему не стало бы больнее, потому что больнее было просто некуда. При каждом затрудненном вздохе любимой его собственную грудь сдавливало, и он был уверен, что вот-вот лишится чувств. Но этого не произошло. Он по-прежнему стоял на том же месте, глаза его были прикованы к Саше, к ее длинным подрагивающим ресницам, к ее веснушкам, которые он так любил. К тем самым веснушкам, о которых он думал, что они теперь всегда будут частью его жизни, такой же незыблемой, как созвездия в небесах.

Да, Уэллс знал ее лишь несколько недель, но за это время вся его жизнь переменилась. Он познакомился с Сашей, будучи запуганным, потерянным человеком, обманщиком, который делал вид, что у него все под контролем. Саша поверила в него. Она помогла ему стать настоящим лидером, таким, каким ему всегда хотелось быть. Она стала для него примером настоящего мужества, самоотверженности и благородства.