А. Дж. Риддл - Чума Атлантиды

– Нет, сэр, – Коста посмотрел из окна на пылающий остров. – Он мог пасть в бою…

– Больше даже не заикайся мне об этом, Коста.

Доктор Пол Бреннер спал на диване в своем кабинете, когда дверь вдруг распахнулась, грохнувшись о стену и перепугав его до смерти.

Подскочив с дивана, Пол начал нашаривать на кофейном столике свои очки. Его потряхивало, мысли путались. Эти часы сна были лучшими за… достаточно долгое время.

– Что…

– Вы должны это видеть, сэр, – голос лаборанта дрожал.

Волнение? Испуг? Пока Пол отыскал очки, того уже и след простыл.

Бреннер трусцой припустил следом по коридору Центра по контролю заболеваемости в сторону изолятора. Перед ним стояли ряды кроватей под пластиковыми шатрами. Пол лишь смутно видел, что находилось внутри. Больше всего его напугало то, чего он не увидел. Ни движения, ни огоньков, ни ритмичного «бип, бип, бип».

Он прошел дальше в комнату. Отдернул пластиковый занавес ближайшей кровати. Кардиомонитор молчал и даже не светился, потому что был выключен. Лежавший под ним пациент был неподвижен. Вытекавшая из его рта кровь замарала белые простыни.

Пол медленно перешел к постели сестры. То же самое.

– Коэффициент выживаемости? – безжизненным тоном осведомился он у лаборанта.

– Ноль процентов.

Пол на негнущихся ногах побрел из больничного крыла, страшась каждого шага и заставляя себя двигаться дальше. Он чувствовал себя опустошенным, напрочь лишенным надежды. Таким Бреннер не чувствовал себя с самого начала вспышки, с той поры, как Мартин Грей пригласил его в Женеву двадцать лет назад и сказал, что нуждается в помощи в работе над проектом, который может спасти человечество.

В зале Центра управления Орхидеи стеклянные двери разошлись снова. Экраны, отображавшие результаты поисков алгоритма «Симфонии» пару часов назад, сейчас показывали карту мира, залитую красным цветом статистики смертности по всей планете.

На лицах находящихся в зале людей отражался тихий ужас оттого, что показывали экраны. Ступившего в зал Пола встретили угрюмые взгляды. Сейчас к нему обратилось меньше лиц, чем в прошлый раз. Некоторые члены команды выжили в чуме, как и он, обладая иммунитетом. Но для большинства Орхидея оставалась единственной надеждой на выживание, и теперь она им изменила. Эти члены команды уже в изоляторе. Или в морге.

Оставшиеся, которые обычно толпились вокруг столов или спорили, сейчас сидели тихо, с черными мешками под глазами. Столы были уставлены пластиковыми стаканчиками с недопитым кофе.

Руководитель команды встал и откашлялся. Он начал говорить, когда Пол вошел в зал, но Пол не слышал ни слова, сосредоточив внимание на карте, будто в трансе, словно она притягивала его.

Район Орхидеи Бостон: подтвержденная смертность среди всего населения 22 %.

Район Орхидеи Чикаго: подтвержденная смертность среди всего населения 18 %.

Он пробегал взглядом статистику.

В Средиземноморье чуть южнее Италии один остров светился зеленым, как единственный выбитый или неисправный пиксел.

Пол коснулся сенсорного экрана, и масштаб увеличился.

Мальта

Район Орхидеи Валлетта: подтвержденная смертность 0 %.

Район Орхидеи Виктория: подтвержденная смертность 0 %.

– Что это такое? – спросил Пол.

– Надувательство, – крикнул один из аналитиков.

– Мы не знаем, – докинул другой.

Стоявший руководитель команды поднял руки.

– У нас растущие показатели смертности по всему миру, сэр.

– А Мальта не доложилась? – спросил Пол.

– Доложилась. У них нет смертей.

– Мальтийский орден опубликовал заявление, утверждающее, что рыцари ордена «обеспечивают убежище, уход и утешение в сей темный час кризиса и войны, как делали прежде», – подал голос другой аналитик.

Пол снова уставился на карту, не зная, что сказать.

– Мы думаем, – начал руководитель команды, – что они пытаются поддержать легенду о рыцарях-госпитальерах или, хуже того, привлечь трудоспособных индивидуумов помочь им содержать остров.

– Интересно… – пробормотал Пол.

– Все остальные докладывают на данный момент о смертности от пятнадцати до тридцати процентов. Мы полагаем, в некоторых местах с цифрами что-то путают. Ватиканский Район Орхидеи заявляет о двенадцати процентах; район Шанхай-Альфа показывает тридцать четыре процента, а Шанхай-Бета примерно вполовину меньше…

Пол побрел к двери. Мысли его неслись стрелой, наскакивая одна на другую.

– Сэр? Есть ли другая терапия?

Пол обернулся к аналитику, гадая, поместил ли Белый дом в команду человека, отчитывающегося перед своим начальством, способного дать добро или зарубить новое лечение, информатора, подсказывающего Вашингтону, не перейти ли к поглощению «Преемственности» и программе эвтаназии.

– Есть… кое-что еще, – заявил Бреннер. – Я как раз над этим работаю. Это имеет отношение к Мальте. Мне нужно, чтобы вы связались с директорами районов Виктория и Валлетта. Узнайте все, что сможете.

В этот момент в зал вбежала ассистентка Пола.

– Сэр, президент на проводе.

Над Средиземным морем

В большом вертолете было спокойно, и Дэвид чувствовал благодарность по отношению к легкой вибрации, которая помогла Кейт уснуть сразу после посадки на борт. Он сидел, выпрямившись и глядя в окно. Камау, который вел вертолет, и Шоу находились спереди, в кокпите, Янус и Чанг сидели напротив Дэвида. Вид у обоих был изнуренный и безразличный.

Кейт приникла к Дэвиду, положив голову ему на плечо, и он боялся шелохнуться. Пистолет находился у него под правым бедром, чтобы можно было пустить его в ход при малейшей необходимости.

Теперь, с Кейт, спящей у него на плече, пистолетом в руке и четырьмя подозреваемыми прямо перед ним, Дэвид впервые с момента убийства Мартина чувствовал себя более-менее спокойно. Да и мысль о том, что лекарство найдено, тоже помогала.

Дыхание Кейт было ровным и спокойным, не в пример тому мучительному моменту на яхте, когда ее бросало в жар от кошмаров. Дэвид гадал, где она пребывает, что ей снится… или вспоминается.

– Хочу похвалить вас, мистер Вэйл, – негромко, чтобы не разбудить Кейт, проговорил Янус. – Мне нечасто приходится изумляться прозорливости, подобной той, что была выказана вами на судне. Ваши познания в истории весьма… незаурядны. Я принимал вас за простого вояку.

– На этот счет не волнуйтесь. Такое происходит то и дело, – Дэвид заподозрил, что Янус к чему-то подбирается, разогревает его, как подозрительного субъекта, располагающего ценной информацией, но не мог предположить, куда ученый клонит.

– Для меня осталась только одна загадка.