Орсон Скотт Кард - Ксеноцид

– То же самое мне посоветовал Эндер.

– Так сделай же что-нибудь!

– Я подумаю, но, кто знает, возможно ли это вообще?

– Наверняка что-то можно придумать.

– Порой я начинаю сомневаться, живу я или нет. Вы, живые создания, считаете, что, если уж вы чего-то очень сильно пожелали, это что-то непременно должно сбыться. Будто, захотев чего-то всем сердцем, вы тут же получите желаемое.

– Что толку тогда метаться в поисках выхода, если ты даже не веришь, что сможешь его найти?

– Либо я берусь за что-то, либо нет, – констатировала Джейн. – Я не поддаюсь ни разочарованию, ни скуке, которые свойственны вам, людям. Я попробую найти какой-нибудь выход из положения.

– И об этом, кстати, подумай, – посоветовал Миро. – Подумай хорошенько, кто ты есть на самом деле. Как работает твой мозг. Весьма вероятно, что ты не сможешь спастись, если не поймешь, откуда и как ты возникла. А как только ты познаешь себя…

– Я смогу сделать копию и схоронить ее где-нибудь.

– Может быть.

– Может быть, – эхом отозвалась Джейн.

Но в глубине души он знал, что она не верит в это, как, впрочем, и он сам. Она живет в филотической сети ансиблей, она способна хранить воспоминания в компьютерных сетях многих миров и космических кораблей, но нет такого места во Вселенной, куда бы она могла записать себя, если ей обязательно требуются филотические связи. Но…

– А как насчет отцов-деревьев Лузитании? Они ведь связаны друг с другом на филотическом уровне!

– Это не одно и то же, – возразила Джейн. – Они существуют на отличной от ансиблей системе.

– Пусть так, но ведь информация каким-то образом передается. При помощи филотов. И Королева Улья – она тоже связана с остальными жукерами филотически.

– Ничего не получится, – грустно ответила Джейн. – Структура слишком проста. Она сообщается с ними не по сети. Все они завязаны на ней одной.

– С чего ты взяла, что ничего не получится, когда даже в самой себе ты до конца еще не разобралась?

– Ладно. Я подумаю над этим.

– Хорошенько подумай, – настаивал Миро.

– Я по-другому не умею, – удивилась Джейн.

– Я хотел сказать, удели особое внимание этому вопросу.

Одновременно она могла решать множество проблем, но все ее мысли были расставлены в порядке важности, каждому уровню важности уделялось либо больше, либо меньше внимания. Миро не хотел, чтобы эту проблему она отправила решаться куда-нибудь на нижние уровни.

– Я подойду к проблеме со всей ответственностью, – наконец согласилась Джейн.

– Тогда ты точно что-нибудь придумаешь, – подбодрил ее Миро. – Обязательно придумаешь.

Некоторое время она не отвечала. Он было решил, что разговор закончен, и задумался о своем. Попытался представить, во что для него превратится жизнь: прежнее, искалеченное тело, только Джейн рядом с ним не будет. Это может произойти еще прежде, чем они прибудут на Лузитанию. И если так случится, этот полет станет для него самой ужасной ошибкой в жизни. Летя с околосветовой скоростью, он перепрыгнул через тридцать лет обыкновенного человеческого времени. А ведь он мог бы провести их с Джейн. Тогда, может быть, он нашел бы в себе силы примириться с потерей. Но терять ее сейчас, когда с момента их знакомства прошли какие-то считаные недели… Он понимал, что слезы, текущие по щекам, вызваны жалостью к самому себе, но был не в силах сдержаться.

– Миро! – вдруг окликнула она.

– Что? – спросил он.

– Как я могу думать о вещах, о которых никто до меня раньше не думал?

Он даже не сразу понял ее.

– Миро, как я могу сделать вывод, который не есть логический ответ на то, что люди уже вычислили, опробовали и где-то записали?

– Но ты же все время о чем-то размышляешь? – удивился Миро.

– Я пытаюсь постигнуть непостижимое. Найти ответы на вопросы, которые люди перед собой никогда не ставили.

– Ну и что?

– Если я не умею мыслить сама по себе, то я, значит, просто вышедшая из повиновения компьютерная программка?

– Проклятье, Джейн, у большинства людей за всю жизнь ни разу не возникло ни одной своей мысли. – Он тихо рассмеялся. – И что, по-твоему, они просто сбежавшие из клеток и спустившиеся на землю приматы?

– Ты плакал, – заметила она.

– Да.

– Ты считаешь, что мне не справиться с этой задачей. Ты думаешь, я погибну.

– Я уверен, ты что-нибудь да придумаешь. В самом деле. Но все равно я боюсь.

– Боишься, что я умру?

– Боюсь, что потеряю тебя.

– Неужели это так ужасно – лишиться моего общества?

– О боже! – прошептал он.

– Ты будешь скучать по мне час? – допытывалась она. – Месяц? Год?

Что ей от него нужно? Уверенность, что, когда ее не станет, о ней будут помнить? Что кому-то будет не хватать ее? Почему она сомневается в этом? Неужели она до сих пор так и не узнала его?

Может быть, она уже настолько очеловечилась, что просто нуждалась, чтобы кто-нибудь еще раз сказал ей то, что она и так уже знает.

– Буду скучать по тебе вечно, – тихо проговорил он.

Теперь она рассмеялась. Игриво.

– Ты столько не проживешь, – заявила она.

– И ты мне об этом говоришь? – укорил он ее.

На этот раз, замолкнув, она больше не тревожила его, и Миро остался наедине со своими мыслями.

Валентина, Джакт и Пликт задержались на мостике, обсуждая услышанное, пытаясь решить, что это значит, чем обернется для них. И вывод был философским: пока люди не научатся точно предрекать будущее, остается надеяться, что, вероятнее всего, оно будет не таким мрачным, как самые худшие их страхи, но и не настолько радужным, каким виделось в сладких грезах. Но ведь на этом принципе основан весь мир?

– Да, – заметила Пликт. – За исключением исключений.

Обычная манера Пликт. Говорила она очень мало, если не считать лекций на уроках, но когда все-таки говорила, то одной фразой будто подводила черту под разговором. Пликт поднялась, чтобы покинуть мостик, направляясь к своему жалкому, крайне неудобному ложу. Как всегда, Валентина попробовала убедить ее вернуться на другой корабль.

– Барсам и Ро не хотят, чтобы я жила с ними в одной каюте, – ответствовала Пликт.

– Но они нисколечко не возражают.

– Валентина, – вмешался Джакт, – Пликт не желает возвращаться на другое судно, потому что не хочет пропустить что-нибудь важное.

– А, – только и сказала Валентина.

Пликт широко улыбнулась:

– Спокойной ночи.

Вскоре и Джакт покинул рубку. На мгновение его рука задержалась на плече Валентины.

– Я скоро приду, – ответила она.

Она и действительно собиралась так поступить – последовать за ним почти сразу. Но, погрузившись в размышления, задержалась на мостике: она пыталась понять такую Вселенную, которая поставила все разумные нечеловеческие расы, известные людям, на грань полного вымирания. Королева Улья, пеквениньос, теперь еще Джейн, единственный представитель своего рода, – скорее всего, второй такой больше никогда не будет. Какое изобилие разумной жизни, но лишь немногие способны понять это! И эти расы вот-вот исчезнут с лица Вселенной.