Крис Вайц - Мир юных

Я . О боже.

Джефферсон . Что?

Я . Так и сказала? Хороший?

Джефферсон . Кажется.

Я . Тебя поимели. А значит, ее ты не поимеешь.

Джефферсон (раздраженно). Да в чем дело?

Я . У таких, как Хлоя, слово «хороший» означает «я ни за что и никогда тебе не дам».

Джефферсон . «Хороший» – это хорошо.

Но вид у него слегка удрученный.

Я . Слушай. С ней нужно лезть напролом. Ты должен показать: «Никакой я не хороший. Это только с виду. А в душе я – офигенный засранец». И потом наброситься на нее. Поцеловать, короче. Только без всяких нежностей. Сгребаешь в охапку – и вперед.

Джефферсон . Хм, а я-то думал, это называется изнасилованием.

Я . Дело твое. Все равно вряд ли сработает. «Хороший» – это типа смертный приговор.

Джефф стал совсем несчастным.

Я . Чувак, зря ты потащил ее в музей. Что это за свидание? Так люди не сходятся. Уже лет сто, наверное. Хочешь девочку – иди на ту же вечеринку, что и она, напейся и трахни ее.

Джефферсон . Спасибо за совет.

Я . Да ладно тебе, она больная на всю голову. Думаешь, раз красивая, значит – сокровище? Ни фига подобного.

Джефферсон . Она не просто красивая.

Я . Ясно. На твоем месте я все равно переключилась бы на кого-нибудь другого.

Джефферсон . Да? И на кого же?

Будто на свете больше девчонок нет.

Поцеловать его, что ли? «Да на меня, придурок!» Если б это была романтическая комедия, я бы так и сделала. Но мы знакомы с пеленок. И вместо «Поцелуй меня, балда!» я подумала: «Глаза разуй!»

Джефф для меня слишком… хороший. Наверное, это кое-что обо мне говорит. Типа – со мной тоже не все гладко.

Раньше мне, короче, никогда не признавались в любви. Может, потому я и не поверила. Джефф меня сильно озадачил. Странно, вместо того, чтобы растаять: «Ах, как мило!», я начала защищаться. Типа мною командуют. Джефферсон, наверное, и правда командовал. Заставлял чувствовать то же, что и он.

Как можно ему верить? То есть Джефф не стал бы водить меня за нос, но запросто может водить за нос себя. Невозможный парниша.

И требует невозможного.

Кстати, для озабоченных. С Хлоей у Джефферсона после Случившегося все сложилось. Она вступила в наш клан и вроде как сама приклеилась к Джеффу. Не знаю, по-прежнему ли она ему тогда нравилась. У нее типа крыша поехала. Хлоя стала ярко краситься; одевалась, как стриптизерша; разговаривала писклявым детским голосом. Но Джефф ее не бросил. Он ведь хороший . Защитить хотел небось свою Принцессу.

А та однажды стащила его пистолет, пошла на Бродвей, в магазин «Сефора» – ну, в то, что от него осталось. Нагребла любимой косметики. Сделала полный макияж.

И вышибла себе мозги.

Мило.

Вот о чем я думаю, пока библиотечные уроды тащат нас назад в хранилище. Странновато, конечно, в такой момент предаваться воспоминаниям, но, может, это у меня защитная реакция – обложиться прошлым, будто мягкими подушками.

А Джефф тем временем лезет вон из кожи: задает вопросы, расспрашивает про их долбаный культ. Психи вроде польщены. Думают, типа нашли потенциального новообращенного. Счас попросят Джеффа заполнить анкету соискателя.

Хорошо, что мы и правда явились сюда за информацией, которую они так любят. Не за их едой, а в поисках Знаний. Психи от этого прям тащатся. И ведут нас в ту секцию хранилища, где лежит периодика. Может, у них и не все дома, однако систему расстановки книг по Дьюи они знают на «отлично».

В хранилище обнаруживается Умник. Зависает там, понимаешь, с парочкой инфо-психов. А они смотрят ему в рот – он их типа ослепил своим блистательным разумом. Две лысые девчонки (кажется, девчонки – под этими уродливыми одеждами фиг что разберешь) таскают нашему Умнику коробки с медицинскими журналами. Значит, пока нас держали в наручниках, били мордой об землю и вообще терроризировали, его водили по хранилищу и всячески помогали в поисках еженедельника «Здоровье» – или как его там?

– Ой, а вы где были? – поднимает на нас голову Умник.

При свете ламп, работающих от солнечных батарей, мы начинаем охоту за информацией.

Теперь-то я понимаю, почему про библиотеку ходят слухи, будто в ней живут призраки. Пока что Альфа со своим кланом нам помогают, но с ними явно надо держать ухо востро.

До Случившегося я часто сюда наведывался. В окружении множества людей, занятых делом, мне было легче сосредоточиться.

Посетители в основном приходили в читальный зал по той же причине, что и я. Тут удобно читать. Они заказывали материалы из хранилищ, проверяли электронную почту, время от времени даже переговаривались.

Но были и другие. Эти баррикадировались за горами книг, сопели, бормотали себе под нос, жевали бутерброды в мятых кульках и лихорадочно царапали что-то в потрепанных тетрадях. Сумей кто-то подсмотреть, он бы увидел страницы, покрытые мелким убористым почерком. Иногда там были слова, иногда – цифры, схемы, математические доказательства. Странные посетители раскрывали заговоры, строчили жалобы на ЦРУ, выводили законы, управляющие вселенной. Сидели до закрытия, глотая свою еду и чиркая в тетрадях. Вокруг них витал ореол сумасшествия.

Кое-кто был молод и вполне мог пережить Случившееся. Не по годам развитые безумцы, которые мечтают найти ответы на все вопросы.

Я соврал бы, если б сказал, что Умнику среди них не место. Когда мы сообщили ему о смерти Пифии, он только растерянно поморгал и вернулся к коробкам с журналами.

Не надо было так легко поддаваться на его уговоры!.. Я-то был уверен, что Вашинг на моем месте Умника бы поддержал. Да и самому мне хотелось что-нибудь предпринять. Врезать смерти под дых. Наказать Хворь за то, что забрала у меня брата.

Или я просто мечтал оказаться подальше от Площади. От клана, который смотрит на меня и ждет каких-то решений. Наверное, я только делал вид, что руковожу, а сам прятался.

Умник перебирает коробки с бумагами и бормочет себе под нос. Глядя на него, я вижу тех самых конспирологов, во всем ищущих заговор. Вижу Призрака.

А потом с замиранием сердца понимаю: он ведь не показывал мне конспекта!

Возможно, никакого журнала нет. И статьи тоже.

Возможно, Умник все выдумал.

Так, пора обдумывать побег.

Призраки конфисковали у нас все, в том числе и оружие. Моя винтовка у парня с буквой «k» на лбу, вакидзаси висит за поясом у Альфы. Остальные вещи распределили между другими участниками этого алфавита.

Удивительно, но своего оружия у призраков нет. Как же им удалось отстоять библиотеку?

Умник продолжает методичные поиски. Призраки сгрудились вокруг, лица в тусклом свете выглядят зловещими.

– Ум, – склоняюсь я к нему. – Ничего страшного.