Крис Вайц - Мир юных

Питер, естественно, все просекает. Я устраиваюсь в передней части лодки, и тут подходит он.

Я . Питер! Знаешь, что самое потрясное?

Питер . Я влюбился!

Стоп. Чего?!

Питер . Тео – просто класс, правда? Такой сильный, молчаливый и симпотный.

Я . Да, но… Мне показалось, он – натурал.

Питер . Думаешь? Когда Ногастая голышом прыгнула за борт и начала трясти своими прелестями, Тео отвернулся и пошел к другому борту типа: «Фу-у».

Я . Так и сказал: «Фу-у»?

Питер . Ну, не сказал. Но лицо было соответствующее.

Я . Наверно, из вежливости. Ну, типа неприлично на такое смотреть.

Питер . Да блин, хорош мне настроение портить. Придумала же, неприлично!

Я . Прости. Я за тебя рада. Честно.

Питер . Спасибо. Кстати. Вы с Джефферсоном уже переспали? Я таки накаркал, да? Или у него не стоит?

Мне вообще-то хотелось других разговоров про нас с Джеффом, девчачьих: с охами-вздохами, обнимашками, мечтами «а когда же свадьба».

Я . Дурак! Ничего такого у нас не было.

Питер . Почему?

Я . Потому. (Обвожу рукой крошечный кораблик.) И вообще. У нас все по-другому. (Он делает большие глаза и недоверчиво хмыкает. Я сдаюсь.) Ну ладно, не совсем по-другому. Я хочу. Просто мы типа не спешим.

Питер . Здрасьте! А опоздать не боишься? Вдруг раньше помрешь от болезни или пули? Время-то уходит.

Я . Вот и топай к своему Тео, начинай его клеить. Только…

Питер . Да знаю. «Не кидайся на него сразу». Не переживай, я сначала все разведаю. Ну там, спрошу, какие ночные клубы он любит…

Я . Удачи тебе, Питер.

Питер . И тебе удачи, Донна.

Обнимаемся.

Питер . Все будет хорошо.

Я . Точно?

Питер . А то! Попадем на остров, Умник победит Хворь, и через пару дней принесем домой радостную весть. Вы с Джефферсоном нарожаете десяток евразийских малышей, мы с Тео половину из них усыновим. Я буду вести по телику шоу «Вау, апокалипсис!».

Я . Ну-ну.

Поворачиваем головы к острову. Меня туда совсем не тянет. Хочу остаться здесь – для разнообразия. Здесь и сейчас. Прошлое ушло. Остров – это будущее.

Мягко опускается ночь. Кэт с Пауком идут на первое дежурство. Мы с Умником, Питером и Джефферсоном будем спать в рулевой рубке.

Устраиваемся в спальных мешках, но Питер вдруг встает и с деланым равнодушием потягивается.

Питер . Слушай, Умник, я давно хотел узнать, где какое созвездие. Пойдем на палубу, расскажешь?

Умник . Какие именно созвездия тебя интересуют?

Питер . Э, не знаю. Типа самые важные?

Умник (дергает плечом). Не хочется.

Питер заходит с другого боку.

– А механическая лебедка? Покажешь, как она работает?

Умник . Что это ты вдруг лебедками увлекся?

Питер (со вздохом). Умник, давай оставим Джефферсона с Донной наедине. Пускай пошалят.

Умник . Ой. (Смотрит на нас.) Хорошо.

Они уходят. Спасибо, конечно, но я не очень-то люблю, когда на меня давят.

Наверное, все мечтают: «Хочу, чтобы первый раз был особенным, с любимым человеком».

Губа не дура.

Джефферсон наверняка видит, что я в панике.

– Давай просто полежим рядышком, – улыбается он.

Я расстегиваю спальный мешок и приглашающе откидываю верх. Джефф проскальзывает внутрь, застегивает спальник у себя за спиной. Тесно ужасно, но тепло и приятно. Сердце у меня колотится в ритме рейва, ударов двести в минуту. Джефф целует мне губы, глаза, уши, шею. Везде, где он меня касается, вспыхивает пожар.

Джефферсон . Так хорошо?

Я . Да.

– А так?

– Да.

– А здесь?

– Заткнись.

Он замолкает.

Хорошо?

Да.

Сон. Чарли, мама, отец. И мир до Хвори. Сказка, но настоящая, и в ней мы все вместе, Чарли хохочет на качелях, я поворачиваю голову к Джефферсону и говорю: «Смотри, Чудесный лес!», а он отвечает: «Мы будем там жить, разве ты не знала?». Но кролика поймал охотник… и тянет, тянет за ногу…

Открываю глаза. К моей груди приставлен нож, под острием проступила кровь. Кэт?! Припадок ревности? Нет, не она. Это паренек лет четырнадцати – глаза бешеные, волосы спутаны, с них капает соленая вода.

Рядом сидит Донна и смотрит на двух других гостей; те улыбаются, приставив оружие к ее голове.

– Пустите ее! – бросаю я.

Меня бьют по лицу рукояткой пистолета. Хруст, звон в ушах. В глазах на миг темнеет.

Снаружи доносится глухой удар, три выстрела. Крик. Голос Кэт.

Нам связывают за спиной руки мокрой веревкой – она больно впивается в запястья – и толкают из рубки на палубу.

Питер и Умник тоже в плену, с носа судна тащат Кэт. На корме несколько худых подростков с безумными глазами избивают Тео. Тот лежит на палубе безоружный и с трудом защищается – их человек шесть или семь. Еще один незваный гость неподвижно валяется возле поручней. Наверное, Тео его убил.

Почему дозорные не подняли тревогу?! Я вдруг оскальзываюсь. Что-то мокрое. Кровь. Паук мертв, тело лежит с поднятыми руками.

Его сталкивают в воду. Всплеск – и Паук исчезает из виду. Точно так же они поступают со своим мертвецом.

Рассматриваю пришельцев в предрассветном сумраке. Все очень юные, не старше четырнадцати. Ободранные, лохматые. Возможно, под кайфом – на теле много расчесов, движения дерганые. На борт поднимаются все новые и новые «гости»: их словно порождает сама вода. Верчу головой. А, вот они откуда. К корпусу «Энни» прилепилось несколько плоскодонок.

Захватчики вооружены кто чем: ножами, дубинками, мачете; у некоторых даже есть автоматические винтовки, которые в руках этих детей кажутся огромными. Один паренек, постучав небольшой пачкой о ладонь, вытряхивает сигарету. Умело закуривает, сигарета торчит в зубах, придавая ему развязный вид.

Что-то мне все это напоминает… Точно! Фотографии малолетних бойцов из Конго или Бирмы, еще до Случившегося. С оружием они обращаются как с игрушками: картинно забрасывают на плечо винтовку; как родного, обнимают пулемет, откинувшись назад под его металлической тяжестью. Пугающе мертвенные лица, стеклянные глаза.

Спрашиваю, что им нужно. В ответ получаю оплеуху от тощего голубоглазого мальчишки с бусинами в волосах.

Спрашиваю, как его зовут. Оплеуха.

Говорю ему свое имя. Он приставляет к моему глазу горячий ствол пистолета. Я ни капли не сомневаюсь – выстрелит.

Снизу поднимаются очередные «гости». Тащат за собой Капитана. У того заплыл правый глаз и, похоже, сломана рука.

Проделать такой путь, столько всего вынести – и получить бесславный конец у самой цели!

Но это еще не конец.

Юные боевики собирают наши вещи, оружие, кое-что из корабельного инструмента и толкают нас к лодкам. Шесть или семь плоскодонок – снаружи белые, изнутри синие – напоминают крышку от коробки. Мы набиваемся туда, и наши захватчики отталкиваются от буксира веслами. Видимо, вот так, на веслах, они и подплыли тихонько к «Энни». Теперь, когда таиться уже ни к чему, на лодках включают моторы.