Орсон Скотт Кард - Тень Эндера

– Это «ничего» уже кое-что. Как я вам рассказывала, эти люди держали в том помещении много детей. Они прикрыли свое заведение в большой спешке и забрали оттуда всех детишек, кроме одного. Вы утверждаете, что компания фиктивная и ее отыскать невозможно. Но разве опыт не подсказывает вам, чем именно занимались в том помещении?

Инспектор пожал плечами:

– Конечно. Ферма органов.

– И что, никаких других вариантов нет? – На глазах у сестры Карлотты выступили непрошеные слезы.

– В богатых семьях рождается много неполноценных детей, – сказал инспектор. – Существует обширный черный рынок детских органов. Мы закрываем такие лаборатории, когда получаем о них сведения. Вполне допускаю, что полиция уже начала подбираться и к этой лаборатории, хозяева об этом узнали и быстренько смылись. Но в нашем департаменте нет никаких сведений о делах подобного рода, относящихся к интересующему вас году. Так что ничего у нас нет.

На этот раз сестра Карлотта спокойно отреагировала на неспособность инспектора оценить всю важность полученной информации.

– А откуда вообще берутся дети?

Инспектор удивленно воззрился на нее, словно она спрашивала, имея в виду буквальное значение фразы.

– Эти торговцы детскими органами, – разъяснила она, – откуда они берут детей?

Инспектор опять пожал плечами:

– Обычно все эти дети – результаты абортов на поздних сроках. Кое-кто договаривается с клиниками. Отказные дети. Все в таком вот роде.

– Это единственные источники?

– Трудно сказать. Кого-то, может, похищают. Но не думаю, что это основной источник, – не так уж много детей можно пронести мимо системы внутренней безопасности в родильных домах. Продажа собственных детей? Да, об этом поговаривают. Семья беженцев прибывает с восьмью детьми, а через несколько лет у них только шестеро. Они оплакивают умерших, но кто может что-либо доказать? Проследить все это довольно затруднительно.

– Причина, которая заставляет меня интересоваться, – сказала сестра Карлотта, – заключается в том, что это необыкновенный ребенок. В высшей степени необыкновенный.

– Три руки? – спросил инспектор.

– Талантливый. Умный. Он убежал из того места, когда ему еще и года не было. Он почти не умел ходить.

Инспектор некоторое время обдумывал информацию.

– Уполз, значит?

– Спрятался в туалетном бачке.

– Поднял крышку, хотя ему не было и года?

– Говорит, что поднять ее было трудно.

– Наверняка она была из дешевой пластмассы, а не фаянсовая. Вы же знаете, какую дрянь теперь ставят в сортирах.

– Поэтому вы понимаете, как важно для меня выяснить происхождение ребенка. Его родители должны обладать в высшей степени интересными генами.

Инспектор опять пожал плечами:

– Некоторые ребятишки сами по себе рождаются смышлеными.

– Всегда есть элемент наследственности. Такой ребенок должен иметь… поистине замечательных родителей. Родители гениев часто сами проявляют блестящие способности.

– Может быть. А может, нет, – ответил инспектор. – Некоторые из этих беженцев вполне могут быть гениями, но им сейчас нелегко приходится. Чтобы спасти других своих детей, могут продать одного. Кстати сказать, это весьма умно . Так что гениальность этого мальца вовсе не исключает возможности его происхождения от беженцев.

– Согласна, это возможно, – кивнула сестра Карлотта.

– Полагаю, больше вы ничего не узнаете. Потому что этот Пабло де Ночес ничего толком не знает. Он и название того испанского города, откуда приехал, и то еле-еле вспомнил.

– Он же был пьян, когда вы его допрашивали.

– И еще допросим, когда протрезвеет, – хмыкнул инспектор. – И вам сообщим, если что-то появится. А пока вам придется удовлетвориться тем, что я рассказал.

– Самое главное у меня уже есть. Мне достаточно знать, что этот ребенок – чудо и Бог хранил его для какой-то очень высокой цели.

– Я не католик, – сказал инспектор.

– Но Бог вас все равно любит, – жизнерадостно ответила сестра Карлотта.

– Зачем вы пытаетесь навязать мне этого пятилетнего беспризорника?

– Вы же видели его баллы.

– И вы думаете, я им поверю?

– Поскольку вся система воспитания в Боевой школе построена на идее непогрешимости нашей программы тестирования, то да, думаю, вам все же стоит обратить на них внимание. Я провел и кое-какие собственные изыскания. Ни один из известных мне детей таких результатов еще не показывал. Даже ваш «звездный мальчик».

– Я не сомневаюсь в эффективности тестирования. Я сомневаюсь в человеке, который проводил это тестирование.

– Сестра Карлотта – монахиня. Вряд ли вы найдете на свете другого столь же порядочного человека.

– Честные люди склонны обманывать самих себя. Отчаянно желая успеха после стольких лет безрезультатных поисков, в надежде найти одного-единственного ребенка, чья ценность перекроет все, что сделано за долгую жизнь…

– И она нашла его.

– Да вы только вспомните, как она его нашла. В первом своем докладе она расхваливает какого-то Ахилла, а этот Боб – вернее сказать, бобовое зернышко – только упомянут. Затем Ахилл исчезает, о нем больше ни слова. Он что, умер? Разве она не пыталась заставить нас вылечить ему ногу? Но нет, теперь ее кандидат – Пресвятой Зеленый Горошек.

– Он и сам себя называет Бобом. Как ваш Эндрю Виггин называет себя Эндером.

– Он не мой Эндрю Виггин.

– Точно так же, как Боб – не сын сестры Карлотты. Если бы она имела склонность завышать баллы и фальсифицировать результаты, то давно уже попыталась бы пропихнуть к нам кого-нибудь из своих воспитанников. Мы уже знали бы, что она ненадежна. Но она ни разу не была замечена в чем-то подобном. Она сама отбирает своих ребят, а затем подыскивает им места в земных школах или программах, которые не связаны с подготовкой командного состава. Я полагаю, вы просто раздражены, так как уже решили сфокусировать все свое умение и энергию на этом самом Виггине и не желаете отвлекаться по пустякам.

– Я что, ошибся дверью и попал на прием к психологу?

– Если я ошибся в своих выводах, прошу извинить меня.

– Конечно, я дам этому малышу шанс. Хотя ни на секунду не верю в эти его результаты.

– Нет, речь идет не о шансе. Его надо развивать, продвигать, проверять на прочность. Ставить перед ним препятствия. Не позволять ему лениться.

– Вы недооцениваете нашу программу. Мы развиваем, продвигаем и проверяем на прочность всех наших учеников.

– Но некоторые из них более равны, чем другие.

– Просто некоторые курсанты извлекают из программы больше, чем остальные.

– Что ж, я с радостью сообщу сестре Карлотте о вашем энтузиазме.